О правовых средствах обеспечения транспарентности механизма судебной защиты

В условиях отказа от ограничений судебной подведомственности гражданских дел практически любой частноправовой спор (в широком его понимании) может быть передан заинтересованным лицом на разрешение в суд. Право на судебную защиту, гарантируемое, в числе прочих, ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее по тексту - Конвенция), ст. 46 Конституции РФ, ст. 3 ГПК РФ, ст. 4 АПК РФ, понимается и истолковывается как национальными, так и международными судебными органами расширительно, в свете чего механизм судебной защиты прав становится универсальным.

Однако для самих участников материального правоотношения обращение в суд за разрешением возникшего спора является скорее мерой экстраординарной, поскольку изначально реализация прав и исполнение обязанностей их носителями предполагают добровольный порядок. В условиях напряженности социального конфликта, разновидностью которого и является правовой спор, транспарентность судебной власти, а значит и цивилистического судебного процесса, призвана обеспечивать наиболее эффективное использование механизма судебной защиты заинтересованными в ее получении лицами.

В 1924 г/ председатель Отделения королевской скамьи Высокого суда правосудия Великобритании Хьюарт в судебном решении по делу R v Sussex Justices; Ex patre Macarty отметил чрезвычайную важность того, чтобы правосудие не просто вершилось, но вершилось с очевидной и явной видимостью этого1. С тех пор, этот афоризм стал емким выражением принципа открытости правосудия, выйдя далеко за пределы английской правовой системы.

Принцип «justice should not only be done but should manifestly and undoubtedly be seen to be done», предполагающий, что правосудие должно отправляться в условиях, очевидно демонстрирующих, что правосудие действительно свершилось, неоднократно цитировался Европейским судом по правам человека (далее по тексту - ЕСПЧ).

Транспарентность судебной власти предполагает в том числе и транспарентность механизма ее реализации, в частности, транспарентность механизма судебной защиты, «начинающегося с обращения заинтересованного лица в суд с требованием о судебной защите и оканчивающегося с момента вынесения судебного акта и вступления его в силу».

Применительно к реализации судебной власти в ее динамике транспарентность можно изучать с различных позиций: как транспарентность отдельных стадий гражданского процесса, выявляя общее и особенное в отношении каждой из них; с позиции учения о правоприменительных циклах и стадиях судебной правоприменительной деятельности в рамках каждого цикла3; исследовать транспарентность отдельных видов производств цивилистического процесса; рассматривать транспарентность в динамике процесса с позиций движения дела по инстанциям и т.д. Кроме того, транспарентность организации и реализации государственной власти вообще, и судебной, в частности, подразумевает целый комплекс средств и механизмов ее обеспечения, среди которых можно выделить организационные, собственно правовые, политические, обра-зовательные4, научно-исследовательские 5 и проч.

В связи с изложенным необходимо оговориться, что целью настоящей статьи не является детальное раскрытие проблемы транспарентности гражданского и арбитражного процесса во всей ее полноте, в том числе содержания термина транспарентности и ее сущности, углубленное аналитическое исследование системы средств и механизмов ее обеспечения и т.д., но предпринимается попытка освещения лишь некоторых аспектов транспарентности отдельных этапов реализации механизма защиты прав и законных интересов субъектов правоотношений в рамках судебной гражданской юрисдикции сквозь призму имеющихся нормативно-правовых средств ее обеспечения. Условимся лишь, что под транспарентностью здесь понимается качественная характеристика судебной власти применительно к механизму ее реализации посредством отправления правосудия по гражданским делам, характеризующаяся ясностью, прозрачностью и открытостью механизма судебной защиты, в т. ч. судопроизводства.

В механизме судебной защиты можно выделить следующие этапы.

1.    Обращение заинтересованного лица в суд.
2.    Деятельность суда по надлежащему рассмотрению и разрешению дела.
3.    Вынесение и вступление в законную силу судебного акта.

Транспарентность каждого этапа обеспечивается правовыми средствами: принципами гражданского процессуального права, отдельными правовыми институтами (например, институт судебных извещений), отдельными процессуальными нормами, а также нормами непроцессуального характера (например, регулирующих размещение судебных актов в сети Интернет).
На этапе обращения в суд транспарентность связана с ясностью условий и способов реализации права на обращение в суд как составляющего права на доступ к правосудию.

Взаимосвязь с принципом доступности правосудия проявляется в том, что должна не только существовать реальная возможность обращения в суд, пусть и поставленная в своей реализации в зависимость от определенных законодательно установленных условий, не ограничивающих, однако, существенно само право, но об этом должно быть известно большинству граждан и организаций, или, по крайней мере, должны быть созданы необходимые условия, обеспечивающие свободный доступ к подобной информации. Более того, соответствующие процессуальные нормы должны быть понятны участникам процесса в той степени, в которой это необходимо для инициирования дела в суде (хотя, конечно же, сам по себе критерий «понятности» крайне не объективен, т.к. в конечном итоге «понятность» какого-либо явления в немалой степени зависит от личностных качеств воспринимающего субъекта и от его же субъективных интерпретаций).

Тем не менее, транспарентность как средство обеспечения права на судебную защиту предполагает соответствие механизма судебной защиты требованию ясности. На это обращал внимание Европейский суд по правам человека. Так, в решениях по значительному числу дел ЕСПЧ признавал отсутствие эффективного доступа к правосудию в ситуациях, когда процессуальные правила настолько сложны и неясны, что не могут быть адекватно понятны участникам процесса.

В качестве средств обеспечения доступности необходимой информации о деятельности судов в самом широком смысле (например, правил подведомственности и подсудности, информации о территориальной дислокации мировых судей, об относящихся к юрисдикции конкретного мирового судьи территории (судебных участках), о требованиях к форме и содержанию процессуальных документов (иск, ходатайство, заявление, апелляционная, кассационная, надзорная жалобы, заявление о выдаче судебного приказа и др.) и прочей необходимой информации, может и должно использоваться размещение указанной информации, в том числе, образцов (бланков) процессуальных документов в помещениях судов, с обеспечением свободного доступа заинтересованных лиц к соответствующим местам размещения информации. Представляется недостаточным размещение указанной информации в сети Интернет, равно как и любым иным способом, прямо или косвенно ставящим доступ к информации в зависимость от финансовой, материально-технической, другой обеспеченности заинтересованного лица.

В связи с этим положительным видится закрепление в ст. 6 ФЗ от 22 декабря 2008 г. № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в РФ» (далее по тексту – Закон) перечня способов обеспечения доступа к информации о деятельности судов, содержащего такие способы, как обнародование информации в СМИ, размещение информации о деятельности судов в сети Интернет, размещение информации о деятельности судов в занимаемых судами, Судебным департаментом, органами Судебного департамента, органами судейского сообщества помещениях, предоставление пользователям информацией по их запросу информации о деятельности судов и др.

Необходимо заметить, что до недавнего времени в РФ отсутствовал установленный на уровне федерального законодательства механизм получения такой информации, поэтому сам факт принятия Закона, несомненно, является прогрессивным в процессе обеспечения транспарентности судебной власти. Однако практическую «работоспособность» содержащихся в законе норм еще только предстоит оценить (закон вступает в силу с 1 июля 2010 г.).

Кроме того, на данном этапе транспарентность реализуется посредством закрепленного в кодексах требования направления истцу (заявителю) копий судебных определений, разрешающих вопрос о принятии заявления к производству и содержащих, в необходимых случаях, указание на устранимые или неустранимые причины, препятствующие возбуждению гражданского дела в суде (ст.128, 129 АПК РФ, ст. 134–136 ГПК РФ).

Транспарентность второго этапа реализации механизма судебной защиты обеспечивается действием таких принципов как принцип гласности судопроизводства, принцип устности судопроизводства, принцип национального языка судопроизводства. Так, последний предполагает наличие у лиц, участвующих в деле, права воспользоваться услугами переводчика, право выбора языка, на котором лицо будет участвовать в процессе; принцип устности подразумевает совершение процессуальных действий в устной форме, разъяснение лицам, участвующим в деле их процессуальных прав, необходимость оглашения всех письменных доказательств в суде, в т.ч. полученных в порядке выполнения судебного поручения и (или) обеспечения доказательств, оглашение показаний свидетелей в порядке ч.1 ст. 162 АПК РФ, ч. 2 ст. 179, ст. 180 ГПК РФ (в случае допроса свидетеля с одновременным удалением лица, участвующего в деле из зала судебного заседания), доведение до сведения лиц, участвующих в деле содержания определений, разрешающих процессуальные вопросы, путем их оглашения (как вынесенных в форме отдельного судебного акта, так и протокольных, как обжалуемых в частном порядке, так и не подлежащих обжалованию отдельно от судебного решения), и т. д.; гласность судопроизводства на данном этапе обеспечивает прозрачность процесса как для его участников, так и для общественности1, и раскрывается через общее правило об открытости разбирательства всех дел в суде и возможности проведения закрытых судебных заседаний в случаях, предусмотренных федеральным законом, а также через право лиц, присутствующих в открытом судебном заседании, фиксировать его с помощью различных средств: делать заметки по ходу судебного заседания, осуществлять звукопись, а с разрешения суда – кино - и фотосъемку. Проявлением принципа гласности является необходимость публичного оглашения1 судебных актов2, а также законодательное ограничение возможности рассмотрения дела в отсутствие сторон.

Для общественности же гласность, подразумевающая возможность присутствия в открытых заседаниях, должна предполагать и открытые источники получения информации о назначенных к слушанию гражданских делах. В настоящее время требование о размещении в сети Интернет сведений о находящихся в суде делах, включающие предмет спора, информацию о прохождении дел в суде и др. закреплено в п. «б» ч. 2 ст. 14 Закона; п. 2 ч. 1 ст. 16 Закона говорит о необходимости размещения в занимаемых судами помещениях в доступных для посетителей местах информационных стендов и (или) технических средств аналогичного назначения для с информацией, содержащей, в числе прочего, сведения о дате, времени, месте проведения и предмете судебного заседания по делам, назначенным к слушанию.

Право на устное слушание дела, а также на личное участие в судебном заседании трактуются как необходимые составляющие права на доступ к правосудию и судебной практикой ЕСПЧ. Своеобразной гарантией является необходимость обеспечения судом своевременного получения сторонами всех исходящих от него процессуальных документов.

Немаловажное значение для обеспечения транспарентности деятельности по рассмотрению и разрешению дела имеет обязанность председательствующего давать разъяснения относительно своих действий по руководству судебным заседанием участникам процесса в случае наличия у них возражений (ч. 2 ст. 156 ГПК РФ). При коллегиальном рассмотрении дела разъяснения даются всем составом суда.

На этапе вынесения и вступления в законную силу судебного акта судопроизводственный принцип гласности как средство обеспечения транспарентности механизма судебной защиты проявляется, прежде всего, в обязательности публичного провозглашения резолютивной части судебного решения (либо определения, оформляющего окончание производства по делу без разрешения спора по существу)1, в т. ч. вынесенного в закрытом судебном заседании (если такое объявление не затрагивает права и законные интересы несовершеннолетних) (ч. 8 ст. 11 АПК РФ, ч. 8 ст. 10 ГПК РФ). Кроме того, лицам, участвующим в деле, в пятидневный срок со дня принятия решения арбитражным судом направляется его копия (заказным письмом с уведомлением о вручении) или вручается под расписку. Однако ст. 214 ГПК РФ обязывает суд направить копию решения суда только лицам, участвующим в деле, не присутствовавшим в судебном заседании. Аналогичный подход закреплен ст. 227 ГПК РФ в отношении определений суда о приостановлении или прекращении производства по делу либо об оставлении заявления без рассмотрения, в то время как согласно ч. 1 ст. 186 АПК РФ копии определений, вынесенных в виде отдельного судебного акта должны быть в любом случае направлены лицам, участвующим в деле, и другим заинтересованным лицам. Подход АПК РФ к этому вопросу видится более прогрессивным хотя бы потому, что облегчает участникам судебного разбирательства, проживающим (находящимся) порой в значительном удалении от места нахождения суда, задачу получения копий судебных актов, и, следовательно, наиболее полно обеспечивает право на доступ к правосудию, в т.ч. посредством реализации права обжалования судебных актов. В условиях сжатых сроков обжалования не вступивших в законную силу постановлений судов общей юрисдикции (10 дней против 1 месяца, установленного АПК РФ) отсутствие в ГПК РФ указания на обязательность направления копий судебных актов лицам, участвующим в деле, безотносительно к их участию в конкретном судебном заседании, косвенно создает препятствия реализации права на обжалование, нередко приводит к необходимости разрешения вопроса о восстановлении пропущенного процессуального срока, который не всегда решается положительно.

Правовым установлением, способствующим прозрачности механизма судебной защиты для лиц, участвующих в деле, можно считать указание на сроки и порядок обжалования судебного решения в его тексте, а также разъяснение этого вопроса при оглашении резолютивной части судебного решения.

Прозрачность механизма судебной защиты для общественности должна обеспечиваться публичной доступностью судебного решения. Действующие АПК РФ и ГПК РФ устанавливают обязательность опубликования итоговых судебных актов лишь в отношении отдельных категорий дел (ч. 3 ст. 253 ГПК РФ, ст. 196 АПК РФ, ч. 3ст. 307 АПК РФ). Закон от 22 декабря 2008 г. № 262-ФЗ не привнес в регулирование данного вопроса ничего нового: норма ст. 13 Закона – отсылочная: опубликование судебных актов осуществляется в соответствии с законодательством, устанавливающим порядок судопроизводства, полномочия и порядок деятельности судов, и законодательством о СМИ.

Справедливости ради необходимо заметить, что Законом уделяется внимание особенностям размещения судебных актов в сети Интернет. В частности, устанавливается правило об исключении персональных данных участников судебного процесса из текста судебных актов, определяется перечень судебных актов по отдельным категориям дел, тексты которых не подлежат размещению в сети Интернет и др.

В свете правоприменительной практики ЕСПЧ требование провозглашения судебного решения ст. 6 Конвенции толкуется довольно гибко. Суд признает совместимыми с требованиями конвенции иные способы доведения решения до публики. Как правило, конкретный способ публикации оценивается в свете специфических черт судебной процедуры, при этом внимание уделяется всему ходу судебного разбиратель-ства1. Например, по делу Pretto and Others v Italy (1984) ЕСПЧ признал, что депонирование судебного решения в регистре национального суда с письменным уведомлением сторон разбирательства о резолютивной части решения без прочтения его в открытом судебном заседании достаточно для выполнения требований ч. 1 ст. 6 Европейской конвенции. В то же время, ЕСПЧ настаивает на том, что публичность судебного постановления должна быть в любом случае обеспечена либо путем оглашения в присутствии публики, либо иными эффективными (курсив мой – И. С.) средствами.

Кроме того, очевидно, что опубликование судебных актов само по себе не обеспечит транспарентность механизма судебной защиты, если судебные акты при этом не будут мотивированными. Требование мотивированности судебных актов напрямую закреплено в ч. 3 ст. 15 АПК РФ, однако, отсутствует в ГПК РФ.

В то же время, ст. 6 Конвенции возлагает на суды обязанность мотивировать решение. Данное требование вводится для того, чтобы участники разбирательства знали об основаниях принятого по делу решения, а общественность была информирована о мотивах вынесения судебных решений3. Представляется целесообразным закрепление в процессуальных кодексах требования мотивированности судебных актов в качестве общего.

Таковы некоторые правовые средства обеспечения транспарентности судебной власти, рассматриваемые в их проекции на конкретные этапы реализации механизма судебной защиты. Совершенно очевидно, что за рамками настоящей статьи остаются вопросы транспарентности организации судебной власти, транспарентности исполнения судебных актов, вопросы соотношения транспарентности с системой принципов гражданского процессуального и арбитражного процессуального права, вопросы соотношения транспарентности с конфиденциальностью, возможности и пределов ограничения транспарентности и многое, многое другое.

На сегодняшний день в России отсутствуют фундаментальные теоретические и (или) доктринальные разработки проблем транспарентности применительно к цивилистическому процессу. Аналитическая работа ведется, как правило, на уровне отдельных редких публикаций в периодических изданиях. В то же время, ориентация на выработанные наднациональными юрисдикционными органами стандарты правосудия совершенно очевидно обусловливает необходимость глубокого теоретического осмысления данной проблемы.