Логические уровни культуры и перевод

Каждой конкретной лингвокультурной общности присущи определенные представления о мире, сценарии и модели поведения, которые отражаются в ее лингвокультурной модели мира. Лингвокультурная модель представляет собой «квант социокультурного знания со своей предметной областью и сценарием реализации» [1, 73]. Как отмечает М.Б. Бергельсон, лин-гвокультурные модели занимают промежуточное положение между максимально индивидуализированными знаниями, составляющими уникальный личный опыт субъекта и максимально общими, универсальными знаниями, которым обладают все люди. Лингвокультурная модель интегрирует такие понятия, как концепт (Лихачев, 1993; Степанов, 1997) и культурный сценарий (cultural script) (Wierzbicka, 1992), поскольку включает в себя как представления об объектах, так и сценарии ситуаций. Лингвокультурные модели реализуются в дискурсе, они подвижны и динамичны, т.к. в процессе коммуникативного взаимодействия они пополняются, уточняются новой информацией и подвергаются модификациям [Там же, 73-74].

В монолингвальной коммуникации участники владеют необходимыми фоновыми знаниями и опираются на общую лингвокультурную модель мира, что обеспечивает успех их общения. Однако в межкультурной коммуникации могут возникать сбои в случае, если участники не учитывают возможных расхождений между видением мира в разных культурах и ошибочно полагают, что оно одинаковое.

Перевод как межкультурное посредничество требует переключения (mindshifting – термин R. Taft, 1981) с одной лингвокультурной модели мира на другую, а также посреднических навыков, чтобы справляться с неизбежными расхождениями в разных способах восприятия реальности. A. Lefevre и S. Bassnett (1990) называют это термином ‘cultural turn’, подчеркивая необходимость такого переключения и посредничества.

В этом контексте переводчик выступает в роли культурного посредника. Культурный посредник – это человек, который способствует успешному общению, пониманию и действиям между людьми или группами людей, отличающихся в плане языка и культуры [15, 53]. Ему необходимо учитывать, насколько смысл высказывания связан со специфическим социальным контекстом и, соответственно, с системой ценностей, а также, насколько понятно аудитории получателей, что этот смысл формируется в рамках другой модели восприятия мира.

Роль посредника предполагает интерпретацию высказываний, намерений, восприятий и ожиданий каждой из групп относительно другой путем обеспечения и поддержания коммуникации между ними. Для того чтобы служить в качестве связующего звена, посредник должен в определенной степени быть знаком с обеими культурами и уметь смотреть на вещи с позиций каждой из них. J.M. Bennett (1993, 1998) считает, что быть бикультурным - значит пройти через определенные стадии развития с целью достижения «межкультурной чувствительности» (intercultural sensitivity) [8]. R. Leppi-halme (1997) предлагает понятие «метакультурной способности» (metacultural capacity), т.е. «способности понимать экстралингвистические знания, относящиеся к культуре исходного языка, которая также позволяет учитывать ожидания и фоновые знания потенциальных получателей перевода» [12, 20]. На наш взгляд, такая способность имеет большое значение для переводчика.

Для эффективного осуществления межкультурного посредничества переводчик должен уметь выстраивать лингвокультурные модели получателей исходного и переводного текстов. Одним из способов такого моделирования может быть использование логических уровней культуры, позволяющих представить культуру в более системном виде.

Попытки выделить уровни культуры предпринимались неоднократно. К ним можно отнести логические уровни культуры, основанные на аспектах логической теории НЛП (Dilts, 1990; O’Connor, 2001), антропологическую «модель айсберга» Э. Холла (1959, 1990), известную также как «триада культуры». Все они отражают сходное видение культуры и ее уровней.
Логические уровни НЛП включают три уровня, каждый из которых дает ответ на определенный вопрос: 1) окружающая среда и поведение (Где? Когда? и Что?); 2) стратегии и способности (Как?); 3) убеждения, ценности, самобытность и роли (Почему? Кто?).

Остановимся подробнее на «модели айсберга». Использование образа айсберга позволяет наглядно показать различные уровни культуры и подчеркнуть невидимый характер многих из них. Некоторые исследователи также проводят параллель с Титаником, команда которого не учла реальных размеров невидимой части айсберга, что привело к катастрофе. Это наглядно иллюстрирует важность невидимых аспектов культуры в процессе межкультурной коммуникации и размер тех негативных последствий, к которым может привести пренебрежение ими. Модель айсберга получила широкое распространение благодаря своей четкости и ясности. Она позволяет наглядно продемонстрировать то влияние, которое оказывает невидимый уровень культуры на видимое поведение.

В «модели айсберга» все аспекты культуры делятся на видимые (находящиеся над водой), полувидимые и невидимые. Видимая часть айсберга включает в себя аспекты культуры, которые имеют физическое проявление.

Как правило, именно с этими элементами мы сталкиваемся в первую очередь, попадая в чужую страну и культуру. К таким «видимым» элементам можно отнести музыку, одежду, архитектуру, еду, поведение, язык. К поведению можно отнести все, начиная от жестов и приветствий до стояния в очередях, курения в общественных местах и нарушений различных правил, к примеру, переход на красный свет. Все это является видимым проявлением культуры и менталитета.

Однако все эти видимые элементы можно правильно понять и интерпретировать, только зная и понимая факторы, обусловившие их. Эти факторы относятся к полувидимым и невидимым частям айсберга. Эти невидимые элементы являются причиной того, что мы имеем в «видимой» части. Как отмечает Э. Холл, «основой каждой культуры является так называемая ин-фра-культура, поведение, которое предшествует культуре или впоследствии преобразуется в культуру» [6, 248]. Эту мысль продолжает Л.К. Латышев, отмечая, что «порой национальные культуры прямо-таки предписывают своим представителям определенные оценки определенных явлений материальной и духовной жизни» [4, 42].

К таким невидимым элементам относятся религиозные убеждения, взгляды на мир, правила построения взаимоотношений, мотивирующие факторы, отношения к переменам, к выполнению правил, к риску, стили общения, мышления и многое другое. Таким образом, компоненты, находящиеся «под водой» в большей степени скрыты, но они ближе к нашим представлениям о мире и нашей культурной самобытности.

Все это в полной мере относится к языку, который принадлежит к видимым элементам культуры, но является непосредственным отражением ее невидимых элементов. В связи с этим принято говорить о концептуальной и языковой картинах мира.

Языковой картиной мира называют «отображение в языке коллективной философии народа, способ мыслить и выражать в языке отношение к миру» [3, 101]. Язык отражает видение мира и его организацию, присущие определенной лингвоэтнической общности. Он отражает те черты действительности, которые важны для носителей культуры, в формах языка выражается психология народа. Как отмечал Э. Сепир, «в известном смысле система культурных моделей той или иной цивилизации фиксируется в языке, выражающем данную цивилизацию» [2, 177]. Более того, язык является «той системой, которая позволяет собирать, хранить и передавать из поколения в поколение информацию, накопленную обществом» [5, 80]. Однако концептуальная картина мира значительно шире языковой. Именно поэтому мы говорим о «невидимых» уровнях культуры, скрытых «под водой».

«Триада культуры» Э. Холла включает технический, формальный и неформальный уровни культуры. Эти уровни соотносятся с видимым, полувидимым и невидимым уровнями «модели айсберга». Эти уровни также отражают различные способы, с помощью которых мы изучаем культуру: технический (через четкие инструкции), формальный (путем моделирования поведения на основе проб и ошибок) и неформальный (через неосознанное усвоение принципов и взглядов на мир).

«Модель айсберга» и «Триада культуры» могут быть весьма полезны для переводчика, поскольку они наглядно и последовательно отражают те культурные аспекты, которые ему необходимо принимать во внимание. Рассмотрим более подробно связь каждого из уровней культуры с языком.

Технический уровень, отражает универсальное видение культуры, единое для всех людей и единые энциклопедические знания о мире, известные всем. На этом уровне языковые знаки имеют четкую референциальную функцию, а возможные ассоциируемые с ними скрытые ценности являются универсальными для всех. По мнению ряда исследователей, «коль скоро две культуры достигли сопоставимого уровня развития, не существует причин, по которым значение слова и понимание его получателем не могут быть универсальными» (Д. Селескович) [цит. по 13, 6].

В связи с этим П. Ньюмарк говорит о «культурной ценности» перевода. В уставе Международной федерации переводчиков говорится, что переводчики должны «содействовать распространению культуры по всему миру» [13]. В большой степени заслугой переводчиков является составление словарей, развитие национальных литератур и языков, распространение религиозных и культурных ценностей.

Формальный уровень культуры обычно соотносится с тем, что является нормальным, приемлемым или уместным. Этот уровень находится под видимой частью айсберга, поскольку уместность и нормальность редко целенаправленно формулируются. У этих понятий более размытые границы. К этому уровню можно отнести определение культуры, данное Гансом Вермеером (Hans Vermeer): «культура состоит из всего, что нужно знать, владеть и ощущать для того, чтобы оценить, где члены общества ведут себя приемлемо или нет согласно их различным ролям» [14, 55]. На этом уровне культура – это система общей практики, которая определяет использование языка (технический уровень).

Третий уровень культуры называется неформальным или неосознанным (“out-of-awareness”). На этом уровне нет формальных руководств к действию. Здесь мы имеем дело с неоспоримыми базовыми ценностями и убеждениями, представлениями о себе и окружающем мире. Под влиянием семьи, школы и средств массовой информации у человека формируется устойчивое восприятие реальности, которое, с одной стороны, направляет, а с другой – сдерживает его поведение в реальном мире.

В психологической антропологии культура определяется как общая модель, карта или взгляд на внешний мир (Korzybski, 1933, 1958); ментальное программирование (Hofstede, 1980, 2001); форма окружающих вещей, существующая в голове человека (Goodenough, 1957, 1964, стр. 36), что влияет на способ осуществления различных действий человека и всего сообщества. Это базовые, ключевые этические ценности (Chesterman, 1997), которые оказывают влияние на формальный уровень культуры. Иерархия предпочитаемых ценностных ориентиров отражается в восприятии сообществом универсальных человеческих потребностей или проблем (Kluckhohn and Strodt-beck, 1961).

На этом уровне культуры ни одно слово не может восприниматься только как называющее какой-то предмет. Практически любое слово может иметь «культурный багаж», который зависит от воспринимающей аудитории. S. Bassnett (1980, 2002), к примеру, отмечает как общеизвестные продукты, такие как масло, виски и мартини, могут менять статус и иметь разные коннотации в контексте разных культур, что обусловлено различием в повседневной жизни людей [7, 18-19]. R. Diaz-Guerrero и Lorand B. Szalay (1991) отмечают, что одно и то же слово может ассоциироваться с противоположными ценностями и убеждениями. Так, в ходе проведенного ими эксперимента, они выяснили, что американцы ассоциируют слово «США» с патриотизмом и правительством, а мексиканцы - с эксплуатацией и богатством [9].

Каким образом переводчик может использовать в своей деятельности теорию логических уровней культуры? Каждый уровень можно связать с определенными стратегиями и действиями переводчика.

На уровне «поведения» (технический уровень) переводчику необходимо понять, о чем именно говорится в тексте. На этом уровне задача переводчика в том, чтобы передать слова и концепты из исходного текста с минимальными потерями (начиная с литературы и философских идей до технических инструкций), с тем, чтобы то, что мы имеем в исходном тексте, было эквивалентно тому, что мы получаем в тексте перевода.

На данном уровне основное внимание переводчика должно быть сосредоточено на самом тексте. Одной из проблем, с которыми он может столкнуться, является передача культурно обусловленных слов или культурем. Их можно определить как «формализованные, социально и юридически закрепленные явления, которые существуют в определенной форме или функции только в одной из двух сравниваемых культур» [10, 79]. Эти «культурные категории» (Newmark, 1988) охватывают широкий круг сфер жизни от географии и традиций до общественных институтов и технологий. Как видно из определения, в данном случае мы имеем дело с безэквивалентной лексикой.

Начиная с Ж.-П. Вине и Ж. Дарбельне, ученые предлагали различные способы передачи культурем/безэквивалентной лексики. P. Kwiecinski (2001) обобщил их в виде четырех групп:

•    процедуры экзотизации, вводящие иностранное слово в язык перевода;
•    процедуры подробного объяснения (к примеру, использование пояснений в скобках);
•    признанная экзотичность (перевод географических названий, которые имеют устоявшийся вариант перевода в других языках);
•    процедуры ассимиляции - замена слов из исходного языка функционально близкими им словами в языке перевода или вообще отказ от их использования, особенно, если они не являются важными [11, 157].

Способы, предложенные P. Kwiecinski, во многом сходны с теми способами передачи безэквивалентной лексики, которые приняты сегодня в переводческой практике: транскрипция, транслитерация, калькирование, приближенный перевод, описательный перевод и нулевой перевод.

Переходя от технического уровня к формальному, переводчик должен принять во внимание вопросы уместности: как был написан текст и как текст функционирует или может функционировать в принимающей культуре. Что считать хорошим переводом, также определяется существующими в конкретной культуре нормами перевода. Это может относиться к типам текстов, которые можно переводить, переводческим стратегиям, которые следует использовать, критериям, по которым следует оценивать работу переводчика (Chester-man, 1993; Toury, 1995). Роль переводчика на этом уровне заключается в том, чтобы текст перевода соответствовал ожиданиям получателей перевода.

На уровне «ценностей и убеждений» (неформальный уровень) переводчик имеет дело с неосознанными элементами культуры: какие ценности и убеждения имплицитно присутствуют в исходном тексте, как они могут быть восприняты получателем перевода и каковы были намерения автора оригинала. Иными словами, следует уяснить, с какой целью написан текст оригинала. Необходимо помнить, что мы имеем дело с различными действующими лицами, такими, как автор оригинала, предполагаемый читатель (на языке оригинала), которым присущи определенные ценности и убеждения, которые определяют стратегии построения текста, написанного в определенной социальной среде.

Таким образом, в процессе перевода сам текст является одним, но далеко не единственным источником смысла. Другие «скрытые» и «бессознательные» факторы, которые можно назвать культурными, если они присущи представителями одной лингвокультурной общности, определяют то, как будет понят и воспринят текст. В процессе перевода создается новый текст, который будет восприниматься с позиций другой лингвокультурной модели и через другие фильтры восприятия. Отсюда – необходимость в межкультурном посредничестве. Для эффективного осуществления такого посредничества переводчик должен уметь проецировать разные модели восприятия мира и переключаться между разными позициями восприятия (получатель оригинала – получатель перевода).

Литература

1.    Бергельсон М.Б. Опора на лингвокультурные модели при интерпретации дискурса //Изменения в языке и коммуникации: XXI век / под ред. М.А. Кронгауза. – М.: РГГУ, 2006. – С. 73-97.
2.    Звегинцев В.А. История языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях. Ч. 2. – М.: «Просвещение», 1965. – 495 с.
3.    Зинченко В.Г., Зусман В.Г., Кирнозе З.И. Межкультурная коммуникация. Системный подход: Учебное пособие. – Нижний Новгород: Изд-во НГЛУ им. Н.А. Добролюбова, 2003. – 192 с.
4.    Латышев Л.К. Перевод: проблемы теории, практики и методики преподавания. – М.: Просвещение, 1988. – 160 с.
5.    Милосердова Е.В. Национально-культурные стереотипы и проблемы межкультурной коммуникации //Иностр. яз. в школе. – 2004. – №3. – С. 80-84.
6.    Фаст Дж., Холл Э. Язык тела. Как понять иностранца без слов. – М.: Вече, Персей, АСТ, 1995. – 432 с.
7.    Bassnett S. Translation Studies. Methuen young books, 1980 – 176 p.
8.    Bennett J.M. Towards Ethnorelativism: A developmental model of intercultural sensitivity // Paige R.M. (Ed.) Education for the intercultural experience. – Yarmouth, Maine: Intercultural Press, 1993. – P. 21-71.
9.    Diaz-Guerrero R., Szalay Lorand B. Understanding Mexicans and Americans: Cultural Perspectives in Conflict. – Springer, 1991 – 312 p.
10.    Katan D. Translation as intercultural communication // Munday J. The Rout-ledge companion to translation studies. – Routledge, 2009. – P. 74-91.
11.    Kwiecinski P. Disturbing Strangeness: Foreignisation and Domestication in Translation Procedures in the Context of Cultural Asymmetry. Torun: EDY-TOR, 2001.
12.    Leppihalme R. Culture Bumps: An Empirical Approach to the Translation of Allusions. – Clevedon and Philadelphia, Multilingual Matters, 1997. – 353 p.
13.    Newmark P. A Textbook of translation. – New York: Prentice Hall, 1988. – 292 p.
14.    Snell-Hornby M. The Turns of Translation Studies: New Paradigms or Shifting Viewpoints? – John Benjamins Publishing Co., 2006. – 205 p.
15.    Taft R. The Role and Personality of the Mediator // S. Bochner (ed.) The Mediating Person: Bridges between Cultures. – Cambridge, Schenkman, 1981. – P. 53-88.
16.    Vermeer H. Skopos and Commission in Translation Action // A. Chesterman (ed.) Readings in Translation Theory. – Helsinki, Oy Finn Lectura Ab, 1989. – P.173-187.