Русская идея в творчестве И.А. Ильина

Иван Александрович Ильин (1883-1954), великий российский мыслитель, религиозный философ и публицист прошлого столетия, занимает особое место среди деятелей русского религиозно-философского ренессанса. Он жил и творил в эпоху трагических по-трясений, выпавших на долю нашего государства. Стойко не приняв революцию в России, Ильин всегда оставался верен своим идеям, был убежден в своей духовной правоте. За это в 1922 году большевики выслали его из России, и он не смог вернуться на Родину до конца своих дней. Тем не менее, Ильин, как никто другой, всю жизнь был верен своему долгу, который видел в самоотверженном служении России и делу национального возрождения русского народа.

В эмиграции им были написаны и изданы десятки трудов, среди которых наиболее значительными стали «О сопротивлении злу силою» (1925), «Аксиомы религиозного опыта» (1953), «Путь к очевидности» (1954), «Наши задачи» (19481954) и др.

Философская концепция Ильина по своему характеру, источникам и методу, качественно отличается от философских концепций русского возрождения начала ХХ века. Как отмечал А.В. Гулыга, «Ильин никогда не предавался философии ради философии, он думал и писал в первую очередь о том, чем жила русская общественность». Его идеи основываются не на отвлеченном теоретизировании или интеллектуализме, а на непосредственном духовном опыте жизни. Ильин полагал, что истинная философия не должна строиться из рассудочной систематизации умозрительных философских категорий, – методе, который был принят русскими мыслителями из немецкой философии. Напротив, он основывал свои рассуждения на опыте живой религиозности и духовности, не раз отмечая, что его философия «простая, тихая, доступная каждому, рожденная главным органом Православного Христианства – созерцающим сердцем».

Именно с высоты такого взора Иван Александрович рассматривает смысл русской идеи. Понятие это, однако, не является его нововведением. Впервые о русской идее заговорил еще Ф.М. Достоевский, выделив ее как идею национальную, но в то же время общечеловеческую и объективноценную для всех народов. Впоследствии определенный вклад в развитие русской идеи внесли крупнейшие русские философы В.С. Соловьев, Н.Ф. Федоров, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, А.Ф. Лосев и другие. Итогом их творчества стало понимание русской идеи как составной части всеобщей христианской идеи, имеющей глубинные национальные особенности и выраженной в терминах диалектической философии. По существу, вся русская философия стала теоретическим оформлением различных сторон русской идеи. Именно так можно расценить и творческое наследие Ильина. Русская идея была для него, прежде всего, идеей творческой, идеей, которой уже обладал русский народ, которая составляла его силу и самобытность среди всех прочих народов. В то же время она отражала призвание русского народа, его высокую историческую задачу и духовный путь. Русская идея в философии Ильина никогда не была пустым умозрительным определением, а служила основным ориентиром на пути освобождения русского народа от безбожного тоталитаризма и возрождения его традиционных духовных ценностей.

Русская идея представляется у Ильина как идея «сердца, созерцающего свободно и предметно, и передающего свое видение воле для действия и мысли, для осознания и слова». Понятие «сердце» выступает здесь в качестве философскоантропо¬ло¬ги¬ческой концепции человеческой души и ее внутреннего сокровенного мира. Русская идея, таким образом, есть «идея сердца», которая утверждает, что главное в жизни – любовь, на основе которой строится вся совместная жизнь на земле и «культура духа». Русская душа изначально была предрасположена к чувству, и эта особенность исторически была развита у нас Православием. Для России всегда была характерна вера «не волею и умом, а огнем сердца»; и это, как считал Иван Ильин, определило корень русской идеи, который выражался в стремлении к совершенному качеству, к объективному идеалу. Желание увидеть подлинное совершенство проявилось в духе русского быта, русского искусства, русской науки. Ильин убежден, что без этого стремления, без веры и без любви «русский человек становится пустым существом, без идеала и без цели».

Основным же проявлением любви и веры в русской жизни служит «живое созерцание». Термин этот напрямую связан с религиозностью и составляет центральное место философии Ильина. Жизнь в «сердечном созерцании» означает, прежде всего, пребывание в духовности, которое наполняет душу человека и лежит в основе всего человеческого бытия. «Сердечное созерцание» – это особая экзистенциальная категория, своеобразное внутреннее «зрение», направленное к совершенству и открывающее человеку духовные предметы. Это – характерная русская черта, которая выражается в потребности «увидеть любимое вживе и въяве и потом выразить увиденное – поступком, песней, рисунком или словом. Вот почему в основе всей русской культуры лежит живая очевидность сердца, а русское искусство всегда было чувственным изображением нечувственноузренных обстояний». Это и есть проявление русской идеи в народной жизни. Воспитанное бесконечной широтой и красотой русской природы, «сердечное созерцание» воплотилось и в духовнотворческую силу народа, и в небезызвестную русскую ментальность и «созерцающую лень».

Однако сердечная любовь и созерцание неизбежно исчезают при отсутствии свободы. В философии Ильина можно выделить два типа свободы – внутреннюю и внешнюю. Последняя является лишь необходимым условием развития первой, которая, в свою очередь, и воплощается в сердечном стремлении к объективному совершенству. По мнению Ильина, желание свободы, как внешней, так и внутренней, есть «явление исконно русское, которому соответствовала и православная концепция христианства: не формальная, не законническая, не морализующая, но освобождающая человека к живой любви и к живому совестному созерцанию». Свобода всегда была важнейшим компонентом русской идеи, исторически отразившемся в том «органическом свободолюбии», который проявил русский народ в эпоху иноплеменного порабощения и крепостного права. Тем не менее, обладание свободой не должно переходить в своеволие и саморазнуздание, поэтому созерцание должно быть не просто свободным, но и предметным. Предметность в жизни человека, по словам Ильина, – это «прекрасная и священная» духовная цель жизни, значимая и в объективном и в субъективном отношении, ради которой стоит «жить, бороться и умереть». Предметность вселяет в человека чувство радостного служения, духовного достоинства и высшей ответственности. В России предметное служение Богу, Царю и Отечеству отразилось во многих сферах общественной жизни, начиная от религиозных традиций и заканчивая идеей праведного патриотизма в русской армии.

Таким образом, Ильин разработал целый комплекс экзистенциальных категорий бытия человека, характерных для исконно русской ментальности. Русская национальная идея выступает здесь в качестве идеи созерцающей любви и свободной предметности, углубляясь в которую мы сможем восходить к Богу. В связи с этим все категории экзистенциалов человеческого бытия Ильин подразделяет на «первичные силы» (сердце, созерцание, свобода, совесть) и «вторичные силы» (воля, мысль, форма, организация). С этой позиции смысл русской идеи может быть выражен иначе, – как подчинение и формирование вторичных сил на основе первичных, т.е. создание духовной культуры. Это определило и характер русской религиозности, основанной на созерцании, свободе и совести, которые проявились в православной дисциплине и организации, в русском искусстве, где во внешнюю форму облекается глубокое идейное содержание, в русской науке, раскрывающей предмет во всей его полноте благодаря свободному творческому исследованию.

В сфере общественнополитической организации государства, по мнению Ильина, наиболее приемлемой формой правления для России является монархия. «Россия росла и выросла в форме монархии не потому, что русский человек тяготел к зависимости или политическому рабству, – писал мыслитель, – но потому, что государство в его понимании должно быть художественно и религиозно воплощено в едином лице, беззаветно любимом и укрепляемом всеобщей любовью». Власть монарха в России всегда выполняла роль консолидирующей силы, символа могущества и независимости Русского государства. Как и многие другие философы русского ренессанса, Иван Ильин полагал, что монархия в России имеет сугубо экзистенциальные основания, которые выражались, прежде всего, в «живой очевидности сердца». Это составляло отражение сущности русской идеи в сфере исторически сложившегося общественнополитического строя России. Согласно справедливому замечанию многих исследователей, в творчестве Ильина, наряду с трудами И.Л. Солоневича, М.В. Назарова и Л.В. Тихомирова, теория монархического государственного устройства нашла наиболее полное отражение.

Исторически сложившаяся самобытность духовной культуры русского народа есть неотъемлемое наше призвание и историческая задача. Ильин определял ее смысл как необходимость для русского народа «быть таким со всей возможной полнотой и творческой силой, блюсти свою духовную природу и не соблазняться чужими укладами». Все, что дано России в качестве национального своеобразия, будь то особенность государственного устройства, молитвы, быта, искусства или науки, – все это есть дар Божий и призвание наше. Иван Александрович был убежден, что заимствование западной культуры губит Россию, что «мы Западу не ученики и не учителя. Мы ученики Бога и учителя самим себе», – и в этом он видел смысл русской идеи.

Вне всякого сомнения, Ильин оставил глубокий след в истории русской религиозной философии. «В ХХ столетии в России не было более трезвого и глубокого политического мыслителя, чем Иван Александрович Ильин»10. В его творчестве черты русского духовного и политического своеобразия не просто получили четкое оформление и осмысление, но, прежде всего, были обозначены как путь национального возрождения России. Идея эта не теряет своей актуальности и в наше время, время утраты русским народом преемственности своей истинной культуры и ментальности, когда нам особо необходимо национальное духовное обновление. И в связи с этим творческое наследие И.А. Ильина и его идеи являются для нас ориентиром на пути возрождения России.