Научное и антинаучное знание: статус в современной культуре

В. С. Кулик

Положение современной науки радикально отлично от предшествующих эпох, когда наука рассматривалась лишь как процесс получения нового знания. Начиная с 20 века, феномен науки рассмат­ривается в более широком социальном контексте, наука становится социальной силой техногенной цивилизации. Это вполне оправдывает тот факт, что проблематизация научного дискурса и изменение форм методологической рефлексии в современной культуре актуализирует исследование статуса науки в ее отношении к другим формам знания.

В конце 20 века представления об идеале научности претерпевают наиболее существенные изменения. Осуществляется переход от веками утвердившихся классических представлений к новому, еще формирующемуся идеалу. В результате глубоких объективных процессов перехода к новому типу рациональности, который наметился в современности, возникают общие условия для распространения анти­научных форм знания.

Взаимодействие науки с другими формами знания имеет различный характер. Можно выделить два основных механизма такого взаимодей­ствия. Суть первого механизма состоит в том, что некоторые формы вненаучного знания, такие как художественное познание, эстетическое освоение действительности, обыденное познание, религиозное знание, взаимодействуя с наукой, не претендуют на место научного знания. Такие формы знания сохраняют свои самобытные методы и предметы познания. Второй механизм основан на том, что определенные формы познания, взаимодействуя с собственно научным познанием, радикальным образом критикуют науку и претендуют на занимаемое ею место в культуре. Зачастую ими отрицаются научные способы освоения мира и предлагаются альтернативные модели миропонимания и описания действительности, которые не входят в сферу компетенции науки [5, c. 15–16].

Таким образом, в структуре вненаучного знания можно выделить: знание, которое существует на ряду с наукой, взаимодействует с ней, но не претендует на научный статус (обыденное знание, религиозно-мифологическое, художественное знание, философское знание) и, собственно, антинаучное знание, которое не просто сосуществует с нау­кой, но, выступая против нее, явно претендует на научный статус. Поня­тие антинауки фиксируются посредством множества терминов: девиант-ная наука, паранаука, псевдонаука, квазинаука, лженаука и др.

В современной отечественной философии науки тема антинаучного знания получила активное обсуждение [2, c. 7–18; 3, c. 25–34; 4, c. 51–55; 5, c. 15–21]. Антинаучное знание рассматривается как достаточно слож­ный феномен, в его структуре преимущественно выделяют два блока.

Первый блок антинаучных концепций составляют различные эзотерические, мистические учения и практики, которые зачастую пытаются истолковать в качестве своего рода научных знаний и описать в наукоподобных терминах. Такого рода антинаучные концепции рожда­ются как результат переноса представлений из соседствующего с наукой обыденного знания, магии и религиозного опыта в сферу науки и, своеобразным образом, маскируется под науку.

Второй блок антинаучных концепций представляет собой совокуп­ность таких антинаучных форм знания, истоки которых коренятся внутри самой науки и активизируются в силу определенных причин. Зачас­тую многие ученые, увлеченные той или иной идеей, претендуют на ра­дикальное изменение научной картины мира, не имея на то достаточных оснований. В этих случаях ученые начинают апеллировать к власти, об­ращаться через СМИ к общественному мнению, в поисках поддержки своих идей [5, c. 16–18].

Существует ряд причин, по которым антинаучное знание устойчиво функционирует, а в особые исторические периоды и активизируется в обществе. Среди таких причин можно выделить, по крайней мере, три группы основных причин: социально-культурные, гносеологические и психологические причины.

Под социально-культурными причинами понимается в первую оче­редь, общий кризис техногенной цивилизации, поиск новых путей разви­тия общества, новых ценностей культуры. В разных областях культуры, в том числе и науке, осуществляется поиск новых мировоззренческих образов, которые могли бы стать базовыми для иного типа цивилизаци-онного развития, призванного найти выход из современных глобальных проблем [5, c. 19–20].

Гносеологические причины связаны с состоянием самой науки, с запаздыванием процессов интеграции все более дифференцирующегося научного знания. Современная наука такова, что процессы ее дифферен­циации явно опережают процессы интеграции в науке. Это побуждает к антинаучным, эзотерическим идеям, которые способны проникать в науку и конкурировать с ней [1, c. 115–118].

К психологическим причинам укоренения антинаучного знания в со­временной культуре можно отнести особенности менталитета, сформи­ровавшегося в эпоху постиндустриального развития общества, а также особенности психологии человека. Психологические причины состоят в том, что признание тех или иных паранормальных феноменов образует компенсаторный психологический механизм, позволяющий «усреднен­ному человеку иметь разрядку от давления будничных проблем» [1, c. 119].

Оценка последствий укоренения антинауки в культуре, пожалуй, не может носить однозначный характер.

К позитивным моментам укоренения вненаучных и антинаучных форм знания в культуре относят тот факт, что взаимодействие науки с другими формами знания существенно обогащает понятийный и концеп­туальный фонд научного поиска, иногда способствует появлению новых областей знания [2, c. 16–19].

К негативным следствиям укоренения антинаучного знания можно отнести такой момент, что не всегда в основе альтернативных наук лежат интересные течения, довольно часто можно встретить и произвольные выдумки отдельных ученых [6, c. 36–37].

Если говорить об опасности, которую несет в себе феномен анти­науки, то можно вспомнить Дж. Холтона, который говорит об этом следующим образом: «В лице феномена антинауки мы имеем дело с важным общекультурным вызовом, к которому следует отнестись со всей серьезностью» [6, c. 38].

На мой взгляд, опасность таит в себе не столько антинаука сама по себе, (здесь следует помнить, что понятие «антинаука» является в значи­тельной мере условным, так как объединяет в один конгломерат принци­пиально разные явления), сколько неумение обращаться в определенных условиях (политических, идеологических, в условиях разрозненности научного сообщества) с этим достаточно мощным социокультурным явлением.

В зрелой и развитой культурной среде должны установиться опреде­ленные отношения к любым видам знания. Эти отношения не должны позволить науке вытеснить все многообразие форм вненаучного знания, но они также не должны дать возможность использовать весь массив антинаучного знания для различного рода политических, идеологических манипуляций или авантюрных притязаний отдельных авторов.

Поэтому следует особым образом обратить внимание на то, что диф­ференциация антинаучного знания и разоблачение каждого из его видов являются, безусловно, важными условиями нормального функционирования науки и общества в целом, но недостаточными. Необходимо тщательно разработанная образовательная система, ориентированная на науку, в которой будут подчеркиваться ценности самой науки. Ценность науки на данном этапе может быть обнаружена при правильном рассмотрении и адекватном определении критериев научного знания, выделении в них инвариантного содержания, соответствие которому может быть рассмотрено как механизм, регулирующий грань между научным и антинаучным знанием.

Литература

1. Баженов Л. Б. Анализ антисциентистских тенденций в общественном сознании // Проблема ценностного статуса науки на рубеже XXI века. Санкт-Петербург: Изд-во Рус. Христиан. Гуманитар. Ин-та, 1999. 297 с.

2. Касавин И. Т. К понятию предельного опыта // Научные и вненаучные формы мышления. М.: ИФРАН, 1996. 335 с.

3. Лекторский В. А. Научное и вненаучное мышление: скользящая граница // Разу и экзистенция. Санкт-Петербург: Изд-во Рус. Христиан. Гуманитар. Ин-та, 1999. 401 с.

4. Пружинин Б. И. Астрология: наука, псевдонаука, идеология // Вопросы филосо­фии. 1994. № 2. С. 51–55.

5. Степин В.С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации // Вопросы философии. 1989. № 10. С. 15–21.

6. Холтон Дж. Что такое – «антинаука» // Вопросы философии. 1992. № 2. С. 34–38.