| Судебная практика над старообрядцами |
|
Автор: Латыпов И. Вопрос о судебной практике над старообрядцами в XVII векеXVII век — время формирования реальных элементов рос- сийского абсолютизма. Только что воцарившаяся династия Романовых начинает планомерно усиливать и возвышать свою власть. По линии укрепления царской власти, постепен- но приобретавшей самодержавные черты, шел процесс фор- мирования государственного аппарата. Особенно заметная концентрация и централизация государственного управления происходит в период правления Алексея Михайловича. Имен- но при нем собрался последний Земский собор (1653), был создан новый аппарат контроля — Приказ тайных дел (1654), Боярская дума потеряла свои законодательные функции и ре- альную значимость; также был принят документ, устанавли- вающий унификацию, систематизацию аспектов социальной жизни и представляющий из себя попытку поставить общество под всесторонний контроль государства — Соборное уложение 1649 года. На фоне формирования русского абсолютизма в XVII в. стали проявляться попытки раскола Русской Православной Церкви1, справиться с которыми, объединившись, решили обе официальные власти — светская и духовная. Учитывая, что социально-экономические и культурные мо- тивы и основания раскола изучены хорошо, мы обращали свое пристальное внимание на юридическую сторону этого дела, которое, по нашему мнению, еще не имеет максимально пол- ного изложения и анализа. Также мы настаиваем на том, что судебную практику над старообрядцами следует рассматри- вать не только с точки зрения ее юридической самоценности, но и как одну из важнейших составных частей исторического процесса. Исследуя организацию судопроизводства, мы од- новременно можем увидеть существовавшие социально-эко- Латыпов И. номические, политические и культурные явления, поскольку за положениями законов в отношении старообрядцев, регла- ментирующих применение пыток, вынесение наказаний и т. д. стояли не только религиозные, но и социально-экономические интересы. Власти, как светские, так и духовные, предпринимали уси- лия прописать свои взаимоотношения, однако практика дик- товала свои «законы'BB. Неразрывная же связь государственной и церковной властей исключала возможность того, чтобы цер- ковная реформа середины XVII в. осталась чисто церковным делом, в отношении которого государство могло оставаться нейтральным. Тесная связь между судом церковным и уголовным в рас- сматриваемое время оказывала свое влияние на характер нака- заний. Уголовная юстиция принимала во внимание церковное воззрение преступника и при наказании имела в виду не толь- ко возмездие за нарушение, но и исправление согрешившего, и поэтому к уголовному присовокупляли церковное наказание. Церковная юстиция, в свою очередь, хотя по собственному за- конодательству имела право самое большее предавать анафеме, за счет узаконений гражданских властей усвоила некоторые ее карательные меры, что придало исправлению черты жестоко- сти. В итоге была создана весьма оригинальная система цер- ковно-гражданских наказаний. Итак, следственное дело по старообрядцам состоит из це- лого ряда этапов: подача изветной челобитной, сыск (допросы изветчика, обвиняемых и свидетелей, очные ставки, пытки), приговор и наказание. Детальнее остановимся на последнем этапе — на наказании. Наказаний старообрядцам судебная практика последней трети XVII в. знала четыре: смертная казнь, телесные наказа- ния (членовредительные и болезненные), лишение свободы (монастырь или ссылка) и имущественные (штрафы и конфи- скация). 1.Смертная казнь. Еще в Соборном уложении было сказано: «хулителей сжечь». Указ 1685 года расписывал более подробно круг преступлений, за которые полагалась смертная казнь через сожжение2. По- мимо тех, кто остался «упорными и непокорными» после всех стадий следствия (ст. 1) сожжению подлежали: те, кто сначала сказал, что отошел от раскола, а затем снова предался расколу; (ст. 2); те, кто увлекли простолюдинов с их женами и детьми к самосожжению (ст. 3); те, кто допускал перекрещивание взрос- лых и детей (ст. 4). С целью окончательно стереть старообрядцев из памяти лю- дей и из истории, в некоторых случаях делалось следующее до- бавление: «сжечь и пепел развеять, чтобы отнюдь знаку и костей не было»3 или «в костре зжечь в пепел, и тот пепел разбросать и затоптать при себе ж»4. Наложить смертную казнь могла только светская верховная власть в лице царя и боярской думы. 2. Телесные наказания. Существовало два вида телесных наказаний: членовреди- тельные и болезненные. Членовредительные применялись в исключительно важных случаях — например, в отношении к главным «расколоучителям»5. Заметим, что «вредили» опре- деленные части тела (руки и язык) не как придется: в системе лежало стремление покарать тот орган человеческого тела, ко- торым было совершено преступление. Болезненные наказания были более распространены и состояли в битье кнутом и бато- гами. По указу 1685 года болезненным наказаниям подверга- лись «те, кто раскаются» (ст. 2) и обличенные в укрывательстве и помощи старообрядцам (ст. 8-9)6. Болезненные наказания редко когда оставались без дополнительного наказания, то есть не были самодостаточными. К ним добавляли ссылки и тюрем- ное заключение. Тяжесть телесных наказаний была различной. Различие определялось не только по употреблению разных орудий на- казания, но и по силе их применения. Так, битье бывало «про- стым» и «нещадным». Кнутом били либо в распростертом по- ложении, либо в полусогнутом, когда человека привязывали к бревну (козлу)7. Церковные учреждения, по канонам, не имели права ис- пользовать телесные наказания, однако на практике такое бы- вало. Так, например, патриарх Адриан, узнав о применении пыток в Соловецком монастыре, запретил их через Афанасия Холмогорского: «вся сия гражданские дела, паче же царских велений смотрительная, а не монашеская есть дела. И что если в монастыре окажутся преступники, подлежащие градскому истязанию, то их следует послать к нему, епископу, и по наше- му рассмотрению будет отсылаем в градский суд»8. Обратим также внимание на следующее. Действительно, во время казни нераскаявшемуся старообрядцу могли отрезать язык, руку, сжечь его; однако особенность пыточной системы заключалась в том, что подвергали битью батогами так, чтобы не повредить наиболее важные жизненные органы — руки, ноги, печень, почки. Кроме того, если и применялось испы- тание огнем, то оно также касалось только тех частей тела, ко- торые, с одной стороны, были болезненны, но с другой могли сравнительно легко поддаваться лечению (грудь, спина). Ско- рее всего это было связано с тем, что, как правило, раскаяв- шийся старообрядец в дальнейшем попадал в руки монастыр- ских властей и было очень важным сохранить его не только с целью заботы о его христианской душе, нуждавшейся в земном времени для раскаяния, но и для несения различного рода по- слушаний и работ. 3. Лишение свободы. Ссылка. На протяжении всего XVII в. ссылка в «раскольных делах» практиковалась весьма широко; почти каждое крупное или массовое выступление старообрядцев давало еще больший процент сосланных, чем казненных. По указу 1685 года граж- данской ссылке подвергались люди, укрывавшие старообряд- цев и содействовавшие им, то есть за менее тяжкие преступ- ления. Отметим такую особенность ссылок: они назначались без указания срока или с неопределенным обозначением — «до государева указа». Под этой формулой следует разуметь тю- ремное заключение настолько продолжительное, что оно фак- тически превращалось в пожизненное, бессрочное. Ссылали, как правило, в Сибирь. Условия жизни и порядок содержания в ссылке имел ряд особенностей. Во-первых, это изолирован- ность. «Земленой тюрьме скованных, за крепким караулом, чтоб к ним никто не приходил и злого учения у них не прини- что в подавляющем большинстве случаев ссылке предшест- вовала общая конфискация. Применялись к старообрядцам и специальные меры охраны: их держали «за крепким караулом, за крепкой сторожей, с великим береженьем». Содержание в монастыре. По указу 1685 года исправлению в монастырях подлежали все старообрядцы, избежавшие смертной казни. В формули- ровку наказания, в отличие от ссылок гражданских, добавля- лась запись «строгий надзор». Срок, как в случае с граждански- ми ссылками, не указывался. Условия содержания, как правило, также были весьма суро- выми. Держали в земляных ямах, цепях и железах, «узник час- то скованный по рукам и ногам, совершенно не видел света, и водящиеся в земляных тюрьмах крысы нередко отъедали у него нос и уши»10. Кроме специальных тюрем, целям тюремного за- ключения могли служить другие помещения монастыря — по- греба, подвалы. Для средневековой России XVII в. такая прак- тика была вполне заурядным и обыденным явлением. 4. Имущественные наказания. Конфискация в отношении к старообрядцам применя- лась только в конце XVII в., после появления 12 пункта указа 1685 года: «имение раскольников и недобросовестных пору- чителей, которые будут сосланы в ссылки, продавать в пользу казны»11. По указу 1685 года была прописана и система штра- фов в сумме 5 и 50 рублей. Однако имущественные наказания в XVII в. были все же слабо распространенным видом: «популяр- ность» они приобретут только в эпоху Петра I. Предел наказаний. Предел наказаний за принадлежность к старообрядчеству определялся принципом индивидуальной ответственности за преступление. Принцип ответственности всей семьи старооб- рядца за преступление последнего решительно отвергался. При определении наказания за речи значение имела социальная принадлежность подсудимого. В качестве примера приведем известное дело боярыни Морозовой. «Царь Алексей Михай- лович, конечно, знал, что дома Морозова молится по-старому; видимо, знал (через свояченицу Анну Ильиничну), что боярыня носит власяницу, знал и о переписке ее с заточенным в Пусто- зерске Аввакумом и о том, что московские ее палаты — приста- нище и оплот старообрядцев.Однако решительных шагов царь долго не предпринимал и ограничивался полумерами: отбирал у Морозовой часть вотчин, а потом возвращал их, пытался воз- действовать на нее через родственников и т.п. … он довольство- вался «малым лицемерием» Морозовой. Из Повести («Повесть о боярыне Морозовой и о трех исповедницах, слово плачевное протопопа Аввакума» — И.Л.) ясно, что она “приличия ради ... ходила к храму”. Все круто переменилось после ее тайного пострига»12. Полагаем, царь закрывал глаза на мировоззрение Морозовой по причине ее сословной принадлежности и поло- жения в обществе. «Знать защищала не столько человека, не Федосью Морозову как таковую, сколько сословные привиле- гии. Знать боялась прецедента. И лишь убедившись, что дело это для нее в сословном отношении безопасно, что оно “не в пример и не в образец”, знать отреклась от боярыни Морозо- вой»13. В практике встречаем не один этот случай, когда соци- альное положение отразилось на мере наказания. Наказаниям «за раскол» подлежали мужчины, женщины и дети. Женщины отвечали за свои слова и поступки в той же сте- пени, что и мужчины. К ним применялись те же наказания14. Пожилой возраст подсудимого мог послужить только некото- рым основанием для смягчения меры наказания. Для вынесения «справедливого» приговора следствие обыч- но тщательно устанавливало не только возраст, социальное положение обвиняемого, но и то, в каком состоянии он нахо- дился в момент совершения преступления: «И в том де он пе- ред великим государем виноват, а говорил де он такое непри- стойное слово не пьян и хмельново ничево не пьет и говорил без умышленья и ни с кем не думал, и грамоте де он Пахомей не умеет»15. Таким образом, власти устанавливали вменяемость старообрядца и умышленность его поступков. Впрочем, объ- яснение своих «раскольных» поступков «беспамятством, забы- тиим будто во сне» не приводило к избежанию наказания. В первую очередь старообрядец обязан был признать свою вину и раскаяться. Не освобождала от наказания и давность совер- шенного преступления. Итак, собственно церковный суд состоял в том, чтобы ус- тановить факт явного и осознанного нарушения людьми цер- ковных правил и привести их к повиновению. Меру реального наказания для виновных духовные власти могли применять и без помощи гражданских, но, как правило, все же прибегали к их помощи. Таким образом, мы можем констатировать существование системы сыска над старообрядцами в XVII в. Розыску прида- валось важное значение, он осуществлялся широко и последо- вательно. Сыск отражал особенности социальной структуры российского общества, поскольку формы и методы его были напрямую связаны с социальным положением обвиняемого. К тому же улики, по которым старообрядец мог быть признан виновным, указывают на то, что благодаря системе извета, это было общество тотального контроля. Защита и охрана царской и церковной власти в целом ложилась на весь государственный аппарат.Объявление: |
|||||||
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|