Священномученики Минской епархии XX в.

Сегодня Белорусская Православная Церковь являет великое торжество, прославляя в лике местночтимых святых 23 новомучеников, в Минской епархии крест своего служения несших и за веру в Господа и Спаса нашего Иисуса Христа в ХХ в. убиенных. Акт прославления этих новомучеников есть лучшее свидетельство того, что Православная Церковь в Белоруссии, несмотря на трудности, пережитые в недавнем прошлом, и проблемы, встающие сегодня, попрежнему исполнена благодати Божией и способна нести людям свет благовестия Христова.

По слову Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, «история Церкви — это история ее святости». А значит, если Церковь являет миру святых, Она тем самым исполняет Свое земное призвание, так что «врата адовы не одолеют Ея» (Мф 16:18).
В особенности важным представляется то событие, когда Церковь прославляет мучеников, за Христа пострадавших.
Из истории Церкви мы знаем, что с самых первых веков Её служители подвергались лютым гонениям, кровью своей запечатлевая верность Спасителю и тем идеалам, которые Он заповедал благовествовать. Римские императоры, жестоко преследуя христиан, хотели добиться от них поклонения языческим идолам, однако нисколько не преуспели в этом. Христиане выдержали гонения, обрушившиеся на них в первые столетия после Рождества Христова, явив миру сонмы святых мучеников, ставших, по выражению Тертуллиана, зиждительным семенем Церкви Христовой.
Гонения, направленные против Русской Православной Церкви в недавние десятилетия ХХ в., по своим масштабам и жестокости вполне сравнимы с теми преследованиями, которые пережили христиане Римской империи в I–нач. IV вв.
Десятки тысяч разрушенных храмов, сотни закрытых монастырских обителей, миллионы арестованных, заключенных в концлагеря, сосланных и расстрелянных людей стали результатом безумной политики претворения в жизнь той безбожной, неоязыческой идеологии, которая временно, как и всё, от человека приносимое, «восторжествовала» в России в ХХ в.
Белоруссия, входившая вначале в состав Российской империи, а затем СССР и населенная в значительной степени православным по вероисповеданию народом, разделила с русскими общие испытания, связанные с утверждением нового социального строя и гонениями на Церковь Христову.
Те новомученики, которые прославлены сегодня, являют нам образец стойкого и бескомпромиссного служения на ниве Христовой, служения, протекавшего в условиях массовых преследований за веру православную.
Еще раз вспомним их имена.
Хираско Владимир Григорьевич, протоиерей, священномученик.
Родился 11 января 1874 г. в семье священнослужителя г. Подольска на Украине. После окончания Подольской Духовной семинарии работал учителем церковноприходских школ в Беларуси. В 1899 г. был рукоположен во иереи и назначен настоятелем церкви Вознесения Господня в с. Омельно Игуменского уезда. В Омельно о. Владимир прослужил семь лет. Его пастырский талант с особой силой проявился в святом деле преподавания Закона Божьего. «За заслуги по церковношкольному делу» в 1906 г. он был награжден скуфьей. После Омельно о. Владимир в течение пяти лет служил в Георгиевской церкви с. Юревичи того же уезда. Когда в 1911 г. его переводили в Минск, жители Юревич плакали и не хотели отпускать своего настоятеля.
В Минске о. Владимир стал настоятелем церкви иконы Божьей Матери «Всех скорбящих Радосте», действовавшей при училище слепых. Одновременно он преподавал Закон Божий в мужской и женской гимназиях города, а также трудился в Минском Епархиальном попечительстве о бедных духовного звания. В неутомимой церковной работе протекала до революции жизнь о. Владимира. По характеру человек миролюбивый, отзывчивый и очень добрый, он особое внимание проявлял к слепым детям, которых обучал в училище истинам православной веры, стараясь укрепить в них дух бодрости и смирения.
После революции о. Владимир продолжал служить в Минске. Его дважды арестовывали в 1919 г., но оба раза отпускали.
Наиболее тяжелые испытания выпали на долю священника в конце 1925 г., когда из Минска был выслан митрополит Мелхиседек (Паевский). Отец Владимир хорошо знал владыку Мелхиседека и вместе с верующими пробовал облегчить его участь, обращался в различные инстанции с просьбой не высылать владыку. За это и пострадал.
Протоиерея Владимира Хираско арестовали 29 декабря 1925 г., предъявив ложное обвинение в связях с польским Генеральным консульством. Матушка о. Владимира Мария Титовна осталась одна с пятью несовершеннолетними детьми. Она пыталась добиться освобождения мужа, писала в ОГПУ, но безрезультатно. В заключении о. Владимир встретил Светлое Рождество Христово. Стараясь поддержать его, верующие направили ему несколько писем. Из них видно, какой любовью и уважением он пользовался у своих прихожан.
В письмах, отправленных о. Владимиру, находим такие слова: «Высокоуважаемый отец наш духовный Владимир! Поздравляем Вас с праздником Рождества Христова! Желаем Вам, дорогой наш пастырь, всего того доброго, чего Вы желаете для нас. Кто Вас знает, — нигде, никогда, ничего дурного о Вас не говорил, только — хорошее и хорошее без конца. Но, несмотря на это, нашлись и такие люди, которые посчитали Вас преступником и уже арестовали Вас и посадили в тюрьму за ту святую правду, которой велел следовать Сам Иисус Христос. Разумеется, это уже давно известно, что ложь правду дико ненавидит. Так поступал в Вифлееме Ирод, избивший 14000 младенцев для того, чтобы уничтожить правду, а правда осталась жить и будет жить. Так и теперь поступают состоящие во власти квалифицированные безбожники… Они считают Иисуса Христа преступником, идут по стопам Ирода, Иудыпредателя и всех тех разбойников, которые убивали Христа… Дорогой, милый наш пастырь! В сегодняшний торжественный день Рождества Христова мы не в состоянии Вас видеть… Как нам больно, как обидно, как невольно слезы льются из наших глаз за Ваше незаслуженное страдание… Остаемся искренне любящие Вас: Нина, Надежда, Евдоким, Петр, Павел, Валентина, Ипполит, Анна, Пелагея, Ольга и все наши семейства».
«Дорогой отец Владимир! Поздравляем Вас с праздником Рождества Христова! Дай Бог Вам всего лучшего. Где Бог — там любовь, а где любовь — там счастье и радость во веки. Милый наш батюшка. Вас мучают за веру христианскую. Мы не можем ни спать, ни есть по случаю Вашего мучения. С. К. с семейством». «С Рождеством Христовым! Вы в тюрьме страдаете за Христа, и Ваши страдания исполняют слова Христовы. Ф. и В».
Во время допросов о. Владимир категорически отказался назвать тех людей, которые обращались к нему с этими письмами, хотя, конечно, хорошо знал их. В марте 1926 г. его заставили покинуть Минск, и он был направлен в административную ссылку в г. Орел.
Три года о. Владимир провел в ссылке, далеко от горячо любимой семьи и своей паствы, возвратившись из ссылки только весной 1929 г. Он вновь стал служить при церкви иконы Божьей Матери «Всех скорбящих Радосте».
Вскоре его арестовали второй раз. Сигналом к аресту послужила анонимная статьядонос, напечатанная в газете «Рабочий», в которой о. Владимира голословно обвиняли в контрреволюционной деятельности.
Эти обвинения он отверг. В своих показаниях рассказал о следующем:
«В г. Минск из Орла я возвратился во вторник 12 марта. В первый раз богослужение совершил в субботу 17 марта. Никаких встреч и приветствий никто мне не устраивал. Я же сам обратился с приветствием к своим прихожанам, в котором говорил, что с радостью встречаюсь с ними и благодарю Бога за то, что неизбежные в жизни каждого человека горести и тяготы вера в Бога помогла мне перенести, и что эта вера может облегчить тяготы жизни каждого из христиан, и потому следует быть твердым в вере. На другой день, в воскресенье, мною была произнесена проповедь на тему о всепрощении… Эта тема была избрана потому, что тот воскресный день носит название «Прощеного воскресенья», когда православные готовятся получить прощение своих грехов в таинстве покаяния… В среду на первой неделе Великого Поста перед причащением я говорил причастникам на тему: «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем», призывая верующих людей доброй жизнью дать возможность Господу вспомнить из их жизни хоть чтонибудь доброе… В двух последних моих речах, произнесенных мною 24 марта, никаких антисоветских или контрреволюционных лозунгов не было. В первой из них проводилась мысль о том, что торжество православия заключается в доброй христианской жизни… Во второй речи, сказанной на пассии, т. е. службе, посвященной воспоминанию страданий Христа, я говорил о том, что всякого рода страдания и лишения в жизни нужно переносить безропотно по примеру Христа. Заканчивая свои показания по поводу отмеченных в корреспонденции газеты «Рабочий» фактов, якобы свидетельствующих о моей контрреволюционной деятельности, я, собственно говоря, думаю, что никаких фактов в этой корреспонденции не имеется…»
Читая показания о. Владимира нельзя не обратить внимания на то, насколько смиренно переносил он испытания, выпавшие на его долю. Ни одного слова ненависти к тем, кто его арестовал, ни одного гневного вздоха, только смирение и мир в душе. Будто и не находился он в ссылке, не страдал. «Благословляйте гонителей ваших, благословляйте, а не проклинайте» (Рим 12:14). В духе апостольских слов переносил наветы вражьи протоиерей Владимир Хираско. Между тем во время заключения в тюрьме у него резко ухудшилось зрение. Дважды о. Владимир обращался к тюремному начальству с просьбой прислать врача, но так и не получил никакого ответа.
Его выслали в Сибирь 29 июля 1929 г. За три года лагерной жизни он почти ослеп. В 1932 г. о. Владимира освободили. Будучи тяжело больным, он умер спустя несколько месяцев .
Измайлов Василий Васильевич, протоиерей, священномученик.
Родился 4 июня 1885 г. в семье священнослужителя в г. Вышний Волочек Тверской губернии и первоначально проживал в центральной России. Вначале окончил Духовную семинарию, затем — Академию.
Какиелибо подробные сведения из его жизни дореволюционного периода времени неизвестны. С февраля 1914 г. о. Василий был преподавателем Минской Духовной Семинарии. В ней он вел предметы догматического и нравственного богословия. После закрытия семинарии, с 1920 г. о. Василий перешел служить к Покровской церкви с. СлободаОзерицкая Минского района. В 1927 г. стал настоятелем Воскресенского собора г. Борисова. В Борисове о. Василий прослужил всего лишь несколько месяцев и был арестован 2 июня 1927 г.
Незадолго до ареста за ним была установлена слежка агентуры ОГПУ. Выслеживавшие его в течение трех месяцев агенты составили ряд доносов, вошедших в т. н. «Обвинительное заключение». В нем, в частности, читаем: «…приблизительно 12 марта во время всенощной и на следующий день, когда полная была церковь народа, священник Измайлов говорил, что скоро должны приехать большевистские попы и забрать наш собор, чтобы потом сделать в нем клуб. Призывал граждан защищать церковь, при чем советовал мужчинам в это дело не вмешиваться… Говорил, что религию преследуют, давал намек на то, что скоро будет война… 2го мая, освящая могилы на кладбище, в разговоре о погоде говорил, что холодную погоду Бог посылает в наказание за то, что советская власть и неверующие издеваются над Церковью…
…В частной беседе со старушкойнищей (фамилия не установлена) говорил, что дождь идет все время — это признаки в скором времени большой войны, что так будет литься кровь, как теперь льется дождь…
Принимая во внимание, что свидетели, а также агентурный материал вполне подтверждают, что Измайлов вел агитацию с явно контрреволюционной целью и что деятельность Измайлова имеет возбуждающее влияние на массу, о чем свидетельствует выступление массы во время приезда обновленцев в марте сего года, когда выкрики из толпы, настроенной Измайловым, были направлены против соввласти, принимая все это во внимание, полагаем необходимым привлечь Измайлова к ответственности самым строгим образом…».
Виновным себя в предъявленных ему обвинениях о. Василий не признал, заявив, что «все эти обвинения ни на чем не основаны».
Спокойным, уверенным в своей правоте взглядом, смотрит он на нас, спустя много десятилетий с фотографии «следственного дела», чудом уцелевшей в его документах.
Без суда и следствия 26 августа 1927 г. его приговорили к заключению в Соловецкий концлагерь особого назначения сроком на три года. Во время нахождения там он умер 22 февраля 1930 г., войдя в сонм новомучеников, за веру православную пострадавших в страшное время гонений на Церковь Божью .
Грудинский Петр Феофилович, иерей, священномученик.
Родился в 1877 г. в семье мещан г. Глуска Минской губернии. Его отец работал арендатором на церковной земле. С ранних лет Петр помогал в этом своему отцу. Рано познав всю тяжесть труда на земле, он сумел окончить народную школу, а затем и городское училище, получив образование. Судя по всему, Петр был весьма одарен Господом, потому что учился очень хорошо.
Как человека грамотного и рассудительного, в 1905 г. на губернском собрании его избрали депутатом во 2ю Государственную Думу от крестьян. До революции он работал в волостном правлении, а также в страховом ведомстве.
Священство Петр Грудинский принял, будучи уже вполне зрелым человеком, выбрав тернистый путь служения Господу и Его Церкви в период начавшихся гонений на верующих, когда этот выбор не предрекал никаких выгод, а только страдания. Сразу же после рукоположения его направили на приход в с. Тимковичи Копыльского района. Здесь он бессменно прослужил восемь с небольшим лет, снискав большую любовь и авторитет у своих прихожан.
Отца Петра арестовали 13 января 1930 г. и заключили в Слуцкий исправдом. Предъявленное ему обвинение представляло собой чистую ложь. В «Постановлении на арест» читаем: «…имелись сведения, что поп Тимковичской церкви Грудинский Петр, бывший член Госдумы, имел связь с бывшими чиновниками и через них проводил антисоветскую агитацию». С какими чиновниками и какую конкретно агитацию? Об этом ничего не сообщалось. Пока о. Петр находился под арестом, местные активисты устроили в Тимковичах собрание, на котором «…внесли предложение ликвидировать наравне со всеми кулаками и попа Грудинского за его контрреволюционную деятельность». Под этой деятельностью подразумевалось в данном случае то, что о. Петр, предчувствуя недоброе, часто говорил верующим, чтобы они крепко держались приходского храма и старались сохранять его действующим до последней возможности.
Чудом уцелела переписка о. Петра и его матушки — Ирины Грудинской. Из этой переписки видно, что он до конца дней своих остался верен своему жизненному выбору и не изменил Церкви.
«Прошу тебя, Петрок, — писала матушка, обуреваемая горькими впечатлениями от ареста мужа, — если ты жалеешь меня, откажись от своих ничего, никому не дающих убеждений. Я тебя неоднократно просила об этом и раньше. За эти восемь лет вспомни сколько, чуть ли не ежедневно, были скандалы между нами на почве религии! Для тебя я кривила душой, одевала маску в силу привязанности к тебе. Теперь же нет уже сил, я устала терпеть изза того, во что не верю. И я в последний раз спрашиваю тебя: кого ты предпочитаешь, меня ли, существующую, своей, как ты говоришь, идее?! Если согласишься со мной, я поеду с тобой хоть на край света, не боясь нужды. Но при мысли продолжать быть попадьей я вся содрогаюсь — не могу. Ответь мне, как быть? И. Грудинская».
«Дорогая Ирочка, — отвечал своей матушке о. Петр из заключения, — твое письмо ошарашило меня более ареста, и только сознание, что оно продиктовано горем и нуждою, несколько успокоило меня. Вот уже скоро 24 года, как мы живем вместе, и ты, родная, имела возможность убедиться, что я всегда старался быть честным и справедливым, что я никогда на сделки со своей совестью не шел. Ты хорошо знаешь, что я врагом советской власти никогда не был… и преступником себя ни в какой мере не считаю. Посему особенно беспокоится нечего. Если же судьбе угодно послать мне испытание, то покориться ему так или иначе нужно. Я никогда не стеснял своей совести, зачем же ты, пользуясь тяжелыми обстоятельствами, толкаешь меня на бесчестный поступок, зная мою религиозность, не напускную, а внутреннюю?! Отречься от веры во Христа, Который составляет смысл всей моей жизни, от Которого я видел столько благодеяний, и оставить Его в то время, когда я приближаюсь к могиле?! Я не могу, и не сделаю этого даже ради тебя, которую всегда любил и люблю. Дорогая моя, возьми себя в руки, и не давай ходу черным мыслям. Я очень желаю, чтобы в это время с тобою был ктолибо из своих, и прошу тебя, пригласи Шуру или Нила Владимировича, которые тебя успокоят и помогут тебе… Пришли мне гребень, он в теплом подряснике. Сам я здоров, чувствую себя хорошо, и только часто думаю про тебя, что тебе так трудно. Крепко обнимаю тебя, целую и молюсь, чтобы Господь подкрепил тебя, сохранил от зла. Твой Петя».
Письма, воспроизведенные выше, более шестидесяти лет пролежали под спудом в архиве КГБ Республики Беларусь и только сейчас увидели свет Божий.
Неизвестно, как дальше сложилась жизнь Ирины Грудинской, под грузом тяжких обстоятельств просившей мужа об отречении от сана… Отец Петр не долго после этой переписки оставался в живых. 23 февраля 1930 г. он был приговорен к расстрелу и вскоре убит, ибо избрал мученический венец вместо вечного позора .
Новицкий Валериан Васильевич, иерей, священномученик.
Родился в июне 1897 г. в семье священника. С ранних лет посещал храм Божий, постигая премудрость богослужения. Затем окончил Духовное училище и поступил в Минскую Духовную семинарию. Завершить в ней обучение ему не удалось. В 1918 г. семинария была закрыта. В 1921 г. Валериан поступил на юридический факультет Белорусского Государственного университета, но и тут учиться ему пришлось недолго. В 1923 г. умер его отец, и Валериан принял непростое решение посвятить себя служению Господу Богу в сане священника. В том же году он был рукоположен во иереи и назначен настоятелем СвятоТроицкой церкви с. Телядовичи Копыльского района, где до недавнего времени служил его отец.
Когда у священника Валериана Новицкого спросили: почему он так поступил, свой выбор он объяснил словами: «надо спасать веру». И эти слова в дальнейшем оправдал, как мог.
По воспоминаниям жителей Телядович о. Валериан был очень добрым человеком, внимательным священником и прекрасным проповедником. Он встал на путь пастырского служения по призванию и за семь лет служения в Телядовичах вернул к вере в Бога много людей. Позднее, когда случилось непоправимое, жители Телядовичей говорили о нем, что о. Валериан был арестован за то, что посмел служить священником.
Его заключичи под стражу в тюрьму г. Слуцка 14 января 1930 г. Отцу Валериану вменялось в вину то, что он высказывался против организации колхозов. На самом деле все было несколько сложнее. Незадолго до начала компании по обезземеливанию и разорению крестьянства о. Валериан выступил против создания в соседней деревне Лотвин антирелигиозных кружков, заявив, что не будет отпевать тех крестьян, которые ходят в эти кружки, так как на них разыгрывались антицерковные спектакли, оскорблявшие чувства верующих.
«Вину» о. Валериана отяготило то обстоятельство, что у него нашли письмо к родственникам, проживавшим в Западной Беларуси, которая входила в пределы Польши. Это письмо позволяет составить довольно ясное представление о самой атмосфере жизни священника тех лет.
В нем о. Валериан писал: «…с каждым днем становится все хуже, в нашем селе хотят сделать коллектив, а так как жители не особенно хотят этого, то предлагают убраться вон. Так или иначе, но всетаки сделают коллектив… У меня нет мысли бросать священство, но страшит близкое будущее — голод для детей. Почти в каждой деревне моего прихода организуются коллективы. В них антирелигиозная пропаганда занимает одно из главных мест. Таким образом, количественно приход сокращается, а налоги на нас с каждым днем растут. Власти намеревались забрать церковь под ссыпку зерна, но люди отстояли! Имеете ли вы, мои дорогие, хотя бы смутное представление о том, что делается у нас?! Страшен день будущий, но с Божьей помощью надеемся выйти из нищеты и голода, от сана не отказавшись. Вводится пятидневка: четыре дня рабочих, пятый — праздничный. Наш митрополит Мелхиседек выехал в Красноярск. Обновленчество у нас не привилось. Нами управляет владыка Николай Слуцкий, он недавно от нервных потрясений совершенно оглох. В Минске заняли кафедральный собор и женский монастырь. Если у нас церковь займут под клуб, придется могилу папы сравнять с землей, крест и ограду снять, чтобы не было излишних поруганий…».
В период нахождения в тюрьме о. Валериану настойчиво предлагали отречься от сана, написав на сей счет заметку в местную газету. От этого предложения он отказался, хотя взамен предлагали жизнь.
По воспоминаниям матушки о. Валериана, Доминики Игнатьевны, когда она поехала навестить его в тюрьму, свидания им не разрешили, и ей удалось получить от своего мужа только одну краткую записку следующего содержания: «Диночка! Мне для сохранения жизни предложили отречься от Бога и от священнического сана. Я отказался. Как ты справишься одна с детками?» В ответ матушка Доминика написала: «Валечка! Не отрекайся ни от Бога, ни от священнического сана. Мне поможет Господь». Это были последние слова, с которыми они обратились друг ко другу в земной жизни…
Без суда и следствия 23 февраля 1930 г. священник Валериан Новицкий был приговорен к расстрелу. Он не признал себя виновным и никого не оговорил во время допросов .
Некоторый свет на обстоятельства мученической смерти о. Валериана проливает рассказ его родственников, записанный Галиной Петровной Новицкой. Он уцелел промыслительно, и мы приведем его дословно.
«В конце 70х годов умирал убийца о. Валериана, проживавший в д. Гута Копыльского района. Перед смертью совесть не выдержала, и он признался, как были выведены из тюрьмы в Тимковичский лес трое. Двое из них были в подрясниках с иерейскими крестами на груди. Один из них был о. Валериан. Им еще раз было предложено отказаться от веры в Бога и от сана. После того, как они отвергли это предложение, их заставили собственноручно вырыть себе могилу и затем расстреляли».
Так погиб священник Валериан Новицкий.
Хрищенович Владимир Иванович, иерей, священномученик.
Родился в 1876 г. в д. Гезгалы Лидского уезда Виленской губернии в простой крестьянской семье. По достижении совершеннолетия поступил в Слуцкое Духовное училище, которое окончил в 1911 г. Будучи скромным и богобоязненным человеком, он длительное время служил псаломщиком при церкви св. Николая Чудотворца в д. Горки Бобруйского уезда Минской губернии. В 1930 г. епископ Слуцкий Николай (Шеметилло) рукоположил его во иереи. Время тогда было страшное, по всей стране набирала силу компания по обезземеливанию крестья, многие тысячи простых сельских тружеников лишались крова, ссылались в Сибирь. Это однако не остановило Владимира Хрищеновича, и он сделал свой выбор, стал священником гонимой богоборческими властями Церкви.
Проживая в Горках, о. Владимир часто посещал соседний приходской храм Преображения Господня в д. Языль Стародорожского района. Здесь он совершал богослужения, что было вызвано отсутствием в Языле своего священника, который, по всей вероятности, был арестован ранее.
Вскоре эта же участь постигла и о. Владимира — 27 декабря 1932 г. его арестовали. Поводом к аресту послужила одна из последних его проповедей, которую он произнес в языльской церкви. В ней о. Владимир затронул самый злободневный вопрос, мучивший жителей села в 1932 г. — голод, начавшийся в стране. Обращаясь к измученным крестьянам, стараясь както утешить их, он сказал: «Братья! Господь сотворил человека, и в Его Воле сделать с ним, что захочет; нужно слушать Бога и веровать в Него, ходить в церковь и молиться Господу Богу; единственное наше спасение, это — Господь; человек должен переносить все, сейчас плохо, но это скоро переменится».
Вместе с о. Владимиром арестовали еще девять человек, наиболее активно посещавших храм в Языле, входивших в церковноприходской совет.
Среди арестованных выделялся псаломщик языльской церкви Василий Копаченя, который однажды сказал односельчанам: «Лучше дайте на церковь, чем большевикам, то и Бог даст вам; а большевики все равно ничего не дадут».
Отец Владимир не испугался и своих взглядов на допросах не скрывал. «Да, — свидетельствовал он, — я как священник, будучи обречен на нищенскую жизнь, выражал недовольство политикой советской власти… В связи с тем, что в с. Языль нет священника, а там имеется церковь, я по приглашению верующих совершал в ней богослужения».
Подобную дерзость в высказываниях, конечно, простить не могли. Прекрасно понимая это, о. Владимир обратился к своим родным с последним письмом. В нем он писал: «Дорогая, ценнейшая жена и дети! Спешу поздравить вас с Новым Годом, с новым счастьем. Дай Бог перенести вам все тяжести и скорби от злых людей и козней дьявола, восставшего истребить нас. Всевышний не допустит этого и поможет перенести нам все тяжести креста. Прошу вас не забывать Бога, от Которого зависит все».
Последние слова этого письма звучат как завещание о. Владимира. Несмотря на всю тяжесть своего положения, он старался поддержать своих родных, укрепить их в виду предстоящего. Письмо было написано на жалком клочке бумаги и производит такое впечатление, что о. Владимир писал его в какойто спешке. До адресата оно так и не дошло.
Матушка о. Владимира, София Хрищенович, также обратилась к нему. «Дорогой Володя! — писала она, — благодаря Всевышнему, мы все живы и здоровы, того и тебе желаем… Поздравляем тебя с наступающим Новым Годом. О нас не беспокойся. Напиши мне все подробно, а именно: за что ты обвиняешься, и о чем тебя допрашивают… Может тебе надо валенки или ватные брюки, то я постараюсь прислать… Была я в Слуцке, в ночь на 18 декабря у Архиерея (имеется в виду епископ Николай (Шеметилло). — Ф. К.) был обыск. Виделась в соборе с о. Василием Степурой, он уже возвратился из ссылки…».
Письмо своей матушки о. Владимир также не увидел. Переписка между ними была спровоцирована органами НКВД с тем, чтобы заиметь дополнительные «улики» в неблагонадежности о. Владимира.
В письме Софии Хрищенович есть одно очень интересное свидетельство того времени. Оно касается чудесного явления, происшедшего в соседней с языльской — уречской церкви. Вот как описывала это явление матушка о. Владимира: «Когда я ехала в Слуцк, то мне рассказывали следующее: из купола Уречской церкви выкатился клубок пламени и по воздуху перелетел за местечко на аэропланную станцию, где остановился. Тогда был срочно вызван полк солдат, который хотел было стрелять, но не решился. Какойто солдат пошел к пламени и увидел, что вместо него оказалась по пояс женщина, которая сказала солдату: «если меня ударишь, то я тебя ударю». Солдат обнажил шашку, а та женщина бросила на него горящими углями и исчезла. После чего солдата взяли и отправили в больницу. Этот факт несомненный». Позднее жители Уречья и ближайших окрестностей говорили, что в пламени являлась Сама Пресвятая Богородица. Рассказ об этом долго передавался устно.
Без суда и следствия 12 февраля 1933 г. священник Владимир Хрищенович был приговорен к расстрелу. Такой же приговор вынесли в отношении псаломщика языльской церкви Василия Копачени и прихожан: Якова Половчени и Стефана Копачени. Вскоре все они были убиты . Имущество расстрелянных новомучеников конфисковали, семьи выслали за пределы Беларуси.
К различным срокам заключения были приговорены односельчане погибших: Семен Жук (к 10 годам концлагеря), Евсевий Половченя (к 5 годам концлагеря), Леонтий Половченя (к 5 годам концлагеря), Владимир Насович, Иосиф Корзун и Вера Сосиновская (к ссылке на 3 года в Сибирь). Таким образом, приход в Языле был уничтожен. Страдальцами за Господа и Спаса нашего Иисуса Христа явились подвергшиеся гонениям языльчане и среди них — священник Владимир Хрищенович, взошедший на Голгофу вместе со своими прихожанами, разделивший с ними все страдания 1932 г. Воистину «пастырь добрый полагает жизнь свою за овцы своя» (Ин 10:11).
Вечерко Иоанн Мартинович, иерей, священномученик.
Родился в 1890 г. в д. Косаричи Бобруйского уезда Минской губернии. Отец его был псаломщиком. В 1913 г. Вечерко окончил Минскую Духовную семинарию. В 1915 г. был рукоположен во иереи к Покровской церкви д. Кривоносы Бобруйского уезда. Здесь он прослужил все последующие годы.
Впервые О. Иоанн был арестован в 1928 г. «За несвоевременное внесение налога», полагавшегося с церкви, он был осужден на 9 месяцев заключения. Это не устрашило священника. Возвратившись из тюрьмы, он вновь стал совершать богослужения в местной церкви. Второй раз о. Иоанна арестовали 18 марта 1933 г. по стандартному обвинению в антисоветской агитации. На сей счет он дал следующие показания: «Виновным себя в антисоветской агитации, направленной на срыв хозяйственнополитических компаний, я не признаю. Считаю, что предъявленное мне обвинение является препятствием для выполнения обрядов религиозного культа и имеет целью закрытие церкви». Без суда и следствия по приговору от 17 апреля 1933 г. о. Иоанн был расстрелян. Все имущество священника конфисковали. Семью выслали на север.
Вместе с о. Иоанном Вечеркой были арестованы наиболее активные прихожане церкви. Это — псаломщик Александр Григорьевич Савчиц, не признавший себя виновным и приговоренный к заключению в концлагерь сроком на 5 лет. Это также члены церковного совета: Андрей Евфимович Бода (приговорен к 5 годам концлагеря), Дионисий Николаевич Чечуха (выслан в Башкирию на 5 лет), Василий Трофимович Жолдак (выслан этапом в Казахстан на 3 года) и Алексей Ермолаевич Демидович (выслан на 3 года на вольное поселение). Об их дальнейшей судьбе ничего неизвестно .
Родаковский Сергей Петрович, протоиерей, священномученик.
Родился в 1882 г. в г. Житковичи Мозырского уезда Минской губернии в семье псаломщика. О детстве и юности его ничего неизвестно. Можно предполагать, что он рос весьма способным отроком, так как, поступив в Минскую Духовную семинарию, окончил ее в 1904 г. по 1му разряду в числе самых лучших учеников.
В том же году его рукоположили во иереи, и он был назначен настоятелем церкви Успения Божьей Матери д. Лавришево Новогрудского уезда Минской губернии. В Лавришево о. Сергий прослужил ровно десять лет. С началом Первой мировой войны он выехал в г. Переяславль и вскоре продолжил свое пастырское служение в качестве священника санитарного поезда. В 1916–1917 гг. о. Сергий проходил послушание полкового священника. После большевистской революции он вернулся в Минск, и, по благословению епископа Георгия (Ярошевского), возглавил приход в д. Таль Бобруйского уезда Минской губернии.
Вся дальнейшая жизнь о. Сергия оказалась неразрывно связана со служением на поприще духовного окормления прихожан тальской церкви.
Проживая в Тали, о. Сергий неукоснительно исполнял свои пастырские обязанности, до последней возможности стараясь сохранить здесь жизнедеятельный приход. Это стало особенно сложным к концу 20х годов в связи с непомерно возросшим подоходным налогом, который требовалось выплачивать за служение в церкви. С помощью несоразмерно высокого налогообложения власти стремились закрыть храм.
В конце концов, о. Сергия арестовали в 1930 г. и за неуплату налога отправили на принудительные работы по заготовке леса. Находясь на лесоповале, он в частном разговоре както сказал: «…почему советская власть не накладывает нормы по заготовке на раввинов, а все на священников?». Эти слова зачлись ему позже в «вину». Шесть месяцев о. Сергий отбывал принудительные работы, после чего возвратился в Таль и вновь приступил к исполнению своих священнических обязанностей. К этому времени у него конфисковали дом, и он вынужден был вместе с семьей кочевать по соседям, не имея нигде постоянного пристанища. В связи с этим как не вспомнить слова Спасителя: «лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить главу» (Мф 8:20).
В феврале 1933 г. умер староста тальской церкви по фамилии Кошко (имя его, к сожалению, осталось неизвестным). Староста умер, находясь в тюрьме. Отпевая на кладбище усопшего, о. Сергий сказал плачущим женщинам: «Не плачьте, миленькие, он страдал за Христа».
Стараясь во что бы то ни стало вновь арестовать о. Сергия, власти стали распространять о нем самые нелепые слухи. Через подставных лиц они утверждали, что о. Сергий ожидает проезда через с. Таль… Римского папы. Конечно, это была совершенная, законченная глупость. Но таково было то время, что, использовав ее, в марте 1933 г. о. Сергия опять арестовали. На допросе он свидетельствовал: «Слухи о том, что будет ехать Римский папа по с. Таль ходили, но от кого слышал, не знаю, над этим только посмеялся… Усиление верований жителей Тали в Бога, начиная с 1930 г. объясняю тем, что верующие видели во мне мученика за веру Христову… Агитации против советской власти не проводил, виновным себя в предъявленном мне обвинении не признаю».
Без суда и следствия 21 апреля 1933 г. протоиерея Сергия Родаковского приговорили к расстрелу. Такой же приговор вынесли новому старосте тальской церкви Алексею Муравейко, 1874 г. р. Оба они были убиты, приняв мученическую смерть за исповедание веры в Господа и Спаса нашего Иисуса Христа .
Талюш Владимир Дмитриевич, протоиерей, священномученик.
Родился в 1891 г. в семье сельского дьячка, проживавшего в д. Залужье Бобруйского уезда Минской губернии. В 1912 г. сумел окончить Минскую Духовную семинарию, после чего два года учительствовал в различных церковноприходских школах. В 1914 г. В. Талюш был мобилизован в царскую армию и в ней сражался на фронтах Первой мировой войны. С 1918 г. он вновь стал учительствовать, но недолго. В 1920 г., несмотря на крайне неблагоприятные обстоятельства, Владимир Талюш принял сан священника и был назначен настоятелем церкви св. Георгия Победоносца д. Залужье, той самой церкви, в которой когдато служил дьячком его родной отец. Так, после долгих мытарств и скитаний он опять вернулся на свою малую родину.
Более двенадцати лет прослужил о. Владимир в Залужье, запомнившись односельчанам как добрый, внимательный к их нуждам пастырь. Особое попечение он проявлял о приходском храме, за что и пострадал.
Священника Владимира Талюша арестовали 19 апреля 1933 г. за попытку сбора среди своих прихожан средств, требовавшихся для своевременной уплаты налога с церкви.
Во время разбирательства, учиненного над ним, ктото донес на о. Владимира, что он однажды сказал односельчанам: «Братья, покайтесь, наступил час гонений на нас. Не верьте людям, которые называются коммунистами, ибо они антихристы!»
Вместе с о. Владимиром тогда же арестовали еще восемь человек, проживавших в Залужье и близлежащих деревнях, оказывавших ему содействие в сборе средств для уплаты налога. Это были простые крестьяне, трудом собственных рук добывавшие себе хлеб насущный, посещавшие залужскую церковь и старавшиеся, как могли, поддерживать ее благосостояние.
Всех их огульно обвинили в том, что они образовали некую «контрреволюционную группу», а о. Владимир, мол, ее возглавил.
Никто из арестованных виновным себя не признал. Всех приговорили к разным срокам заключения в концлагере или же к ссылке, священник Владимир Талюш получил самый большой срок — 10 лет лагерей. Домой он уже не вернулся, приняв мученическую смерть в заключении .
Новицкий Михаил Константинович, протоиерей.
Родился в 1889 г. в священнической семье, насчитывавшей тринадцать детей. Михаил Новицкий получил светское образование. В течение нескольких лет он преподавал латинский язык в Минской мужской гимназии. Сан иерея принял накануне революционных событий.
Это был весьма образованный человек, начитанный в самых разных областях знания, отличный проповедник и уважаемый пастырь. По характеру добрый и бескорыстный, он приступил к исполнению своих пастырских обязанностей в тяжелые годы надвигавшейся катастрофы. Остается неизвестным, где служил о. Михаил в первые годы после своего рукоположения. По воспоминаниям родственников, с 1920 г. он становится настоятелем Петропавловской церкви г. Узда б. Минского уезда. Примерно тогда же он принял на себя обязанности благочинного по Узденскому и Копыльскому районам.
За время служения в Узде о. Михаилу несколько раз предлагали отречься от священного сана, взамен обещая предоставить хорошо оплачиваемую работу. Все эти посулы он отверг. Тогда его стали часто вызывать в милицию и всяческим образом третировать.
В 1933 г. церковь св. ап. Петра и Павла подверглась насильственному закрытию. В ней устроили склад зерна. После этого о. Михаил перешел служить в маленькую сторожку, которая располагалась на церковном погосте. В ней он и встретил свою мученическую смерть.
Произошло это ночью 1935 г. с Великой Пятницы на Великую Субботу, когда к о. Михаилу в сторожку неожиданно явился какойто незнакомый иудей и стал требовать от него, чтобы тот отдал ему церковные ценности. Отец Михаил ничего не дал ему и только сказал: «уйди, мне надо готовиться к службе». Тогда этот человек очень сильно избил о. Михаила, так избил, что он уже не мог самостоятельно передвигаться.
Свою последнюю Божественную Литургию в день Светлого Христова Воскресенья протоиерей Михаил Новицкий служил лежа. Народу собралось очень много, сторожка не могла всех вместить, и люди заполнили весь церковный погост. Окна в сторожке были открыты и из них слышались пасхальные песнопения. На второй день Святой Пасхи — 30 апреля 1935 г. — о. Михаилу стало совсем плохо. На третий день Светлой Седмицы в 14.20 он отошел ко Господу…
Когда о. Михаила хоронили, в стороне появилась толпа местных негодяев, которые в момент похорон хлопали в ладоши и кричали: «Ура! Хорошо! Хорошо!» и еще чтото в этом роде, выражая так иудину радость по случаю преждевременной смерти узденского настоятеля.
Он погиб как новомученик, за Господа и Спаса нашего Иисуса Христа пострадавший .
Рубанович Порфирий Адамович, протоиерей, священномученик.
Родился в 1883 г. в д. Лемешевичи Пинского уезда Минской губернии. Происходил из семьи потомственного священнослужителя. Начальное образование получил в Пинском Духовном училище, где некоторое время преподавал пение, обладая тонким слухом и редким голосом. Потом учился в Минской Духовной семинарии и был рукоположен в 1909 г. во иереи. После принятия сана о. Порфирий служил настоятелем СвятоТроицкой церкви д. Доброславка Пинского уезда. С 1914 г. он начала свое крестное служение в Заславле как настоятель церкви Преображения Господня.
В Заславле, расположенном недалеко от Минска, о. Порфирий священствовал до 1936 г. и запомнился местным жителям как пастырь добрый, отзывчивый, внимательный к нуждам прихожан. После прихода к власти большевиков ему выпал тяжкий крест служения в условиях презрения и гонений.
Впервые о. Порфирия арестовали в 1928 г. за неуплату налога с церкви или, как говорилось в документах, «за невыполнение гособязательств». Он был заключен в тюрьму на три с половиной месяца, но затем отпущен.
В самом начале 30х годов рядом с церковью, в которой служил о. Порфирий, построили клуб. Раз в неделю, как правило, в воскресный день в нем стали устраивать различные антирелигиозные представления, грубо оскорблявшие чувства верующих. Вместе с людьми о. Порфирий молча терпел это издевательство. Вскоре власти арестовали старосту церкви Федота Дорожку, проживавшего в близлежащей д. Хмелевка. Старосту выслали по этапу в далекую Сибирь, откуда он уже не вернулся. В 1935 г. закрыли Преображенскую церковь. Сделано это было грубо, против воли верующих. В том же году разобрали иконостас церкви и сожгли его в местной банелазне.
Несмотря на возраставшие преследования, о. Порфирий не отрекся от сана священника, не ушел за штат, а продолжал служить во исполнение заповеди Божьей о том, что «пастырь добрый полагает жизнь свою за овец» (Ин 10:11). В 1935 г. он начал служить в маленькой кладбищенской церковке иконы Божьей Матери Казанской. В июне 1936 г. ему запретили совершать богослужения и в этой церковке, приказав оставить Заславль. Он вынужден был выехать в г. Быхов, подальше от границы с Польшей на том основании, что его посчитали «неблагонадежным», ведь он попрежнему оставался священником.
В Быхове действующего православного храма уже не было, все церкви закрыли, поэтому, проживая там, о. Порфирий не служил.
Второй и последний раз его арестовали 5 августа 1937 г., предъявив обычное обвинение в том, что «будучи недоволен политикой советской власти», он «систематически занимался антисоветской пропагандой». На самом деле о. Порфирия лишили свободы за то, что он не пожелал отречься от веры в Господа Бога и от сана, дарованного ему свыше. Без суда и следствия приговором от 31 октября 1937 г. о. Порфирия приговорили к заключению в концлагерь сроком на десять лет. Он отбывал заключение недалеко от г. Гомеля, работая на местном торфяном заводе. В 1943 г. его убили партизаны.
Как пишут В. Алексеев и Ф. Ставру в своей книге «Русская Православная Церковь на оккупированной немцами территории», в годы войны храм в Заславле возродился. «После отступления красных верующие достали спрятанные во время гонений церковные сосуды, святой Антиминс, а также напрестольное Евангелие. Церковь открыли 2 ноября 1941 г…». В ней служили уже другие священники, а о. Порфирий Рубанович погиб. Мы не знаем обстоятельств его смерти, но думаем, что он принял ее достойно, также достойно, как он вел себя на допросе в 1937 г. Никого не оговорив, он виновным себя не признал .
Васюкович Николай Васильевич, диакон, священномученик.
Родился 28 марта 1882 г. в семье священника. Его отец служил в это время настоятелем церкви св. прав. Анны д. Коски Минского уезда. Сын пошел по стопам отца, неразрывно связав свою жизнь с Церковью. После окончания в 1908 г. Духовного училища он работал учителем народных школ, а с 1913 г. стал служить псаломщиком при церкви Рождества Пресвятой Богородицы с. Литвяны Игуменского уезда. Позднее Николай Васюкович был посвящен в сан диакона.
По натуре своей он отличался скромностью, простотой и доброжелательностью. Ему было свойственно принципиальное отношение к вопросам веры, и он никогда не шел в этих вопросах на уступки.
В 1930 г. местные активисты сожгли в Литвянах приходскую церковь. Случилось это ночью, и здешние жители плакали, увидев по утру вместо высокого, красивого храма одно пепелище. Плакал вместе с людьми и о. Николай, с этого времени начавший недвусмысленно высказываться о существовавших порядках.
Так однажды он в сердцах сказал: «Разве это власть, когда во власти большевики. Это не люди, которые не веруют в Бога, а банда проходимцев, которые издеваются над православным народом!»
Когда в 1936 г. проводилась запись на заем, посредством которого государство грабило народ, о. Николай не побоялся отказаться от приобретения никчемных билетов, сказав: «Подписываться не буду, мне нечего укреплять эту власть…». Эти слова, социальное происхождение и многое другое ему вспомнили в 1937 г., арестовав 6 августа. На допросе о. Николай был немногословен. Ничего не добившись от него по части отречения от сана, чекисты приговорили его к расстрелу.
Диакон Николай Васюкович был убит в Минске 26 сентября 1937 г., оставшись верным сыном Православной Церкви .
Плышевский Михаил Петрович, протоиерей, священномученик.
Родился в 1862 г. в с. Вороничи Игуменского уезда Минской губернии. Происходил из семьи потомственных священнослужителей. Получив начальное образование, поступил в Минскую Духовную семинарию, и после ее окончания был рукоположен в сан иерея и назначен настоятелем церкви св. пророка Ильи с. Шацк Игуменского уезда.
С приходом к власти большевиков о. Михаил арестовывался неоднократно. В 1929–1930 гг. он находился в заключении полтора года. В 1932 г. был под «следствием» три месяца. В 1933 г. арестовывался сроком на три недели. Таким образом его хотели запугать и отвратить от священства. Этого однако не произошло. Несмотря на свой преклонный возраст и связанные с ним телесные немощи, о. Михаил оставался верен своему призванию и на сделки с совестью не шел.
В последний раз его арестовали 17 июля 1937 г. Незадолго до этого протоиерею Михаилу Плышевскому исполнилось семьдесят три года. Его обвинили в том, что во время Всесоюзной переписи населения он призывал сограждан записываться верующими и собирал подписи за открытие в Шацке ранее закрытого храма.
Вместе с о. Михаилом по тому же обвинению арестовали старосту церкви Александра Шпаковского, 1874 г. р., проживавшего в с. Голое Болото Шацкого сельсовета. Обоих арестованных заключили в Червенскую тюрьму НКВД.
Буквально через несколько дней обоим вынесли смертный приговор . Протоиерей Михаил Плышевский и Александр Шпаковский были убиты в день Преображения Господня 19 августа 1937 г. Они умерли со словами молитвы на устах, за все благодаря Господа Бога.
Мацкевич Николай Степанович, иерей, священномученик.
Родился 4 мая 1878 г. в г. Борисове. Вероятней всего происходил из семьи духовного звания. Обучался в Слуцком Духовном училище. В 1904 г. был рукоположен в сан иерея. С 1910 г. священствовал при СвятоТроицкой церкви с. Бродовка Борисовского уезда. Впервые о. Николая Мацкевича арестовали в 1933 г., заключив на один месяц в тюрьму.
После освобождения он стал настоятелем Андреевской церкви Борисова. Его перемещение на новое место отчасти объяснялось тем, что храм в Бродовке оказался закрыт.
В Борисове о. Николай прослужил несколько лет. Его не раз вызывали в местное отделение НКВД, угрожали арестом, надсмехались над ним и однажды потребовали, чтобы он публично отрекся от сана, заявив об этом с церковного амвона. Потребовали и наверно ожидали, что так и будет… Но о. Николаи поступил иначе. Совершая богослужение на следующий день, он, обращаясь к прихожанам, сказал: «Люди! Бог есть!» Эти слова он произнес с особым акцентом, адресуя их прежде всего своим недавним собеседникам из НКВД. После этого 15 августа 1937 г. его арестовали.
Священник Николай Мацкевич виновным себя ни в чем не признал и никого из своих прихожан не оговорил. Его осудили на 10 лет заключения в концлагере. Из лагеря он уже не вернулся, мученически пострадав за Господа нашего Иисуса Христа .
Павский Димитрий Александрович, протоиерей, священномученик.
Родился в 1874 г. в потомственной священнической семье, проживавшей в Тверской губернии. Рос весьма любознательным и способным ребенком, очень интересовавшимся церковной историей. Со временем окончил Духовное училище, затем — семинарию. В 1899 г. со степенью кандидата богословия завершил свое образование в Казанской Духовной Академии. В 1903 г. его рукоположили во иереи и назначили в Минскую епархию.
В продолжение нескольких лет о. Димитрий являлся наблюдателем церковноприходских школ Минской епархии. На этом поприще он проявил себя с самой лучшей стороны. За рачительное исполнение возложенных на него обязанностей в 1911 г. его возвели в сан протоиерея, в том же году назначив настоятелем Минского кафедрального собора свв. апп. Петра и Павла. Служа в соборе, о. Димитрий одновременно преподавал в Минской Духовной семинарии, читая в ней курсы: обличительного богословия и истории раскола.
При неясных обстоятельствах после революции о. Димитрий покидает кафедральный собор и становится настоятелем церкви Св. Духа в Острошицком Городке б. Минского уезда.
Впервые его арестовали в 1931 г. за то, что он не пожелал отречься от сана священнослужителя. Формально же о. Димитрию предъявили обвинение в агитации против образования колхозов. Осужденный ОстрошицкоГородецким народным судом, он был приговорен к пяти годам заключения в концлагере.
Досрочно освобожденный из лагеря, о. Димитрий переехал на жительство в Тверскую губернию, откуда был родом, и занял там место настоятеля приходской церкви с. Ульянове Погорельского района. Здесь в июле 1937 г. его арестовали второй раз, предъявив совершенно надуманное обвинение в «контрреволюционной шпионской деятельности».
Везде, где бы ни служил о. Димитрий Павский, он пользовался большим авторитетом, любовью и уважением среди верующих. В суровое время гонений на Церковь о. Димитрий нередко открыто высказывал свои взгляды на происходящее. До нас дошли некоторые из его высказываний, в отдельных чертах передающие живой облик этого пастыря. Однажды во время проповеди о. Димитрий обратил внимание верующих на то, сколь широкое распространение в обществе получил грех кощунства, пояснив, что этот грех выражается в неуважительном отношении к святыне и священнослужителям. Незадолго до проповеди местные мальчишки, одержимые новой идеологией, забросали его камнями на пути в церковь. Отец Димитрий сказал тогда, что детям этот грех простится по их неразумию, а вот взрослые, воспитавшие подобным образом детей, ответят перед Богом. Вскоре власти решили забрать у местной церкви сторожку, переоборудовав ее под помещение для аптеки. По этому вопросу о. Димитрий, совместно с прихожанами, был вызван в сельсовет. Там он наотрез отказался передать сторожку властям, поддержав верующих, противящихся расхищению церковного имущества под мнимо благовидным предлогом. Заслуживает внимание то, как о. Димитрий относился к таинствам Церкви. Среди прихожан, живших в браке, к исповеди он принимал только тех, которые были повенчаны.
Чашу терпения властей переполнил молебен, отслуженный о. Димитрием в июне 1937 г. по случаю сильной засухи. Вскоре после молебна пошел сильный дождь… Верующие со слезами на глазах говорили друг другу: «Помолились, и Господь дал дождя!» 23 июля 1937 г. о. Димитрия арестовали.
На допросе он вел себя с удивительным спокойствием, с ясным сознанием того глубокого, неземного смысла, которым было исполнено его страдание. Его допрашивали всего один раз. После этого в виду предвзятости задаваемых вопросов он отказался о чемлибо разговаривать со «следователем». Виновным себя ни в чем не признал и на допросе никого не оговорил .
Протоиерея Димитрия Павского расстреляли 14 августа 1937 г. Да упокоит Господь его душу во Царствии Своем.
Панкратович Иоанн Федорович, иерей, священномученик
Родился в 1870 г. в г. Клецке Слуцкого уезда Минской губернии. В 20е–первой половине 30х годов служил настоятелем Покровской церкви д. Чижевичи (ныне в черте г. Солигорска). В 1934 г. храм в Чижевичах закрыли, но о. Иоанн не отрекся от своего призвания и втайне продолжал совершать различные требы: освящал дома своих прихожан, крестил новорожденных, отпевал усопших. Все это не могло долго оставаться незамеченным. 23 августа 1937 г. ему предъявили обвинение в том, что он «систематически со¬вершает религиозные требы, для чего ходит по деревням и агитирует население за открытие церкви». В тот же день о. Иоанна арестовали.
О. Иоанн действительно много ходил последнее время по близлежащим деревням, часто беседовал с людьми. Когда началась т. н. Всесоюзная перепись населения, он часто говорил своим прихожанам, чтобы они не скрывали своей веры и соответствующую графу в анкете заполняли с указанием своей принадлежности к Православной Церкви. Более того, о. Иоанн собирал подписи за открытие в Чижевичах церкви. Все это вменили ему в вину. На допросе он вел себя мужественно, хотя знал, что его расстреляют. В 1937 г. иные приговоры выносились редко. Надежды не было никакой, и, тем не менее, о. Иоанн не отрекся ни от сана, ни от веры в Господа Бога, как это ему настойчиво предлагали сделать. Его расстреляли в Слуцке 6 октября 1937 г.
Воронец Иоанн Васильевич, протоиерей, священномученик.
Родился 20 июня 1864 г. в семье священника с. Холопеничи Борисовского уезда. После окончания Минской Духовной Семинарии служил псаломщиком в церкви с. Скепиево Слуцкого уезда. 25 марта 1888 г. Преосвященным Варлаамом, епископом Минским и Туровским, был рукоположен во иереи.
Начиная с 1891 г. жизнь о. Иоанна Воронца оказалась неразрывно связанной с пастырским служением в небольшом местечке Смиловичи Игуменского уезда Минской губернии. По началу он настоятельствовал при СвятоТроицкой церкви; затем — при Георгиевской. За добросовестную службу в 1912 г. его наградили золотым наперсным крестом. Особое радение о. Иоанн проявлял о вверенной его попечению церкви св. Георгия Победоносца. Проезжавший зимой 1915 г. через Смиловичи епископ Минский и Туровский Митрофан (Краснопольский) был весьма поражен полным благоустройством этого храма, о чем сообщают «Минские Епархиальные ведомости».
Когда в 1916–начале 1917 гг. в Смиловичах размещались тыловые воинские части, о. Иоанн совершал духовное окормление солдат и офицеров этих частей, проводил с ними еженедельные беседы на религиознонравственные темы, нес измученным войной людям живое, вдохновенное слово пастыря Церкви Христовой. При этом он не принимал абсолютно никаких вознаграждений за исполнение треб для нижних чинов тыловых частей и поэтому за свой самоотверженный труд в годы Первой Мировой войны был награжден орденом св. Анны 2e степени.
Тяжелые испытания выпали на его долю с приходом к власти большевиков. Господь судил ему принять на себя неимоверную тяжесть жизни под гнетом безбожных властей.
Впервые о. Иоанна арестовали в начале 1930 г. за то, что в своих проповедях он неоднократно высказывался против политики ограбления крестьян, проводимой властями. Однажды о. Иоанн во всеуслышанья заявил в церкви собравшимся на богослужение прихожанам: «В коллективе мы будем рабами. Коллективы строятся для помещиков». В другой раз на исповеди сказал: «Не слушайте тех, которые вас сейчас обманывают. К добру большевики не приведут. Все их дело идет к погибели».
За подобные высказывания его вскоре арестовали. 18 апреля 1930 г. он был выслан в Чернигов. После ссылки о. Иоанн возвратился в Смиловичи и опять стал служить в местной церкви св. Георгия, но исполнить свой пастырский долг становилось все труднее.
В это время о. Иоанна часто стали вызывать в НКВД, где ночами допрашивали. Подобное глумление устраивалось, как правило, в субботу вечером или же накануне какогонибудь важного церковного праздника. Цель была одна — запугать священника бесконечными допросами, найти в нем какуюнибудь вину и наказать человека. Однако о. Иоанн был тверд в своих убеждениях и всякую ложь и клевету отвергал.
Тучи над ним сгущались все сильнее. В 1935 г. Георгиевскую церковь в Смиловичах закрыли. Когда храм закрывали о. Иоанн призывал людей противодействовать бесчинию властей, но безуспешно. В 1936–1937 гг. ему уже негде было служить, и он только изредка и втайне совершал отдельные требы по домам прихожан.
Когда началась Всесоюзная перепись населения в частных беседах с людьми о. Иоанн не раз говорил, чтобы они не боялись властей и в рассылаемой анкете записывались верующими, исповедуя таким образом Иисуса Христа.
Независимый характер священника и то уважение, которым он заслуженно пользовался среди жителей Смиловичей, все более озлобляли власти. Наконец, 17 июля 1937 г. о. Иоанна арестовали вторично. Во время изнурительных допросов он никого не оговорил и виновным себя не признал. Его приговорили к смерти. Протоиерей Иоанн Воронец был расстрелян в день Преображения Господня 19 августа 1937 г.
Бирюкович Леонид Платонович, протоиерей, священномученик.
Родился в 1864 г. в с. Ухвала Борисовского уезда в семье потомственного священнослужителя. После окончания Минской Духовной семинарии служил псаломщиком. В 1894 г. был рукоположен во иереи. С 1899 г. служил настоятелем церкви Успения Божьей Матери с. Бродец Игуменского уезда Минской губернии. Тридцать семь лет жизни отдал о. Леонид на прославление имени Господнего в деревушке Бродец, затерянной среди лесов и болот реки Березина. За это время он снискал неподдельную любовь своих прихожан, которых окормлял неотлучно, несмотря на все трудности послереволюционного времени.
Протоиерея Леонида Бирюковича арестовывали несколько раз. Впервые — в 1934 г. за то, что он имел неосторожность хранить у себя дома несколько золотых монет старой чеканки. Тогда он пробыл в заключении полтора месяца. Второй раз его лишили свободы в апреле 1935 г. В данном случае все оказалось значительно сложнее. Между прихожанами церкви, в которой служил о. Леонид, и представителями местных властей вспыхнул конфликт, вызванный решением о закрытии церкви. Незадолго до этого, предчувствуя недоброе, о. Леонид посетил многих прихожан, собрав среди них подписи за оставление храма действующим. Эти подписи однако не помогли. 19 апреля 1935 г. в село явились непрошеные гости во главе с председателем местного райисполкома. Вокруг церкви собралось около пятисот ее прихожан. Когда активистыколхозники двинулись опечатывать храм, со стороны женщин в них полетели камни и палки. Возникло столкновение, после чего активисты отступили. В течение последующих трех суток местные жители охраняли свой приходской храм, попеременно дежуря подле него. Но, конечно, долго так продолжаться не могло, и вскоре церковь закрыли. Виновными в происшедшем столкновении были объявлены о. Леонид Бирюкович и псаломщица Анна Васильевна Соболь. Обоих незамедлительно арестовали и осудили. Отец Леонид был приговорен к шести годам заключения в концлагере, Анна Соболь — к четырем годам.
Весной 1937 г. о. Леонида неожиданно освободили. Причиной тому явилось крайнее ухудшение его здоровья. Ему шел 72й год… А 18 июля 1937 г. его арестовали вновь, обвинив в том, что по возвращении из заключения он опять занялся сбором подписей за открытие церкви в Бродце. Прослужив на одном месте почти сорок лет, он никак не мог смириться с тем произволом, который учинили безбожники, закрыв его храм. Отца Леонида допрашивали несколько раз. В конце концов, он отказался давать какиелибо показания в виду одиозности «следствия». В «акте», составленном сотрудником Березинского НКВД, сохранилась следующая запись: «Сего числа допрошен г. Бирюкович Л. П., который по окончании допроса заявил, что протокол допроса с его слов записан правильно, но подписывать его он категорически отказывается и в дальнейшем отвечать на вопросы и разговаривать с представителями НКВД не будет». После этого о. Леонида стали жестоко избивать, и он вынужден был ставить свою подпись под каждым ответом. При этом, однако, о. Леонид не изменил своим взглядам и сохранил верность Господу Богу, не отрекшись от Него даже перед лицом смерти.
22 августа 1937 г. протоиерей Леонид Бирюкович был приговорен к расстрелу. Его убили в Минске 25 августа того же зловещего года .
Шалай Александр Семенович, протоиерей, священномученик.
Родился 20 ноября 1879 г. в г. Слуцке. О нем известно совсем немного. В 30е годы он служил настоятелем Троицкой церкви с. Блонь Пуховичского района Минской области. Возможно, священствовал при этом храме и раньше.
Отец Александр был человеком твердых религиозных убеждений, усердным молитвенником и заботливым пастырем. По воспоминаниям очевидцев, когда в августе 1935 г. в Блони закрыли храм и взялись снимать с него колокола, о. Александр подошел к группе собравшихся по этому поводу односельчан, и, обратившись к творившим беззаконие, в сердцах сказал: «Зачем вы беретесь не за свое дело, видимо, вам делать нечего, что вы портите церковное добро!» Тогда нашелся некто, запомнивший эти слова, и впоследствии донесший на о. Александра. После закрытия приходской церкви о. Александр, хотя и не служил за отсутствием помещения, но продолжал совершать требы, когда о том просили его прихожане. Во время Всесоюзной переписи населения он организовал среди жителей Блони сбор подписей за открытие местного храма. Все это ему вспомнили, арестовав 6 августа 1937 г.
Отца Александра обвинили в «контрреволюционной агитации, направленной на разложение колхозов», но подлинная причина его ареста была в другом — в его нежелании отречься от веры в Бога.
10 октября 1937 г. протоиерея Александра Шалая приговорили к расстрелу. Все его имущество конфисковали, семью выслали. Он был убит 14 ноября 1937 г. в г. Бобруйске .
Зубкович Владимир Гаврилович, протоиерей, священномученик.
Родился в 1863 г. в д. Смолевичи Борисовского уезда Минской губернии. Отец его был священником. Сын выбрал тот же жизненный путь, по достижении необходимого возраста поступив в Минскую духовную семинарию. Годы обучения в семинарии оказались для него весьма плодотворны. Отличаясь хорошими способностями, Владимир Зубкович был одним из лучших учеников. Вскоре после окончания семинарии его рукоположили во иереи. Со временем он получил назначение на должность помощника инспектора этого учебного заведения. Исполняя обязанности, возложенные на него в семинарии, о. Владимир прослужил при ней вплоть до 1918 г. В этом году семинарию закрыли. Оказавшись не у дел, о. Владимир возвратился на родину в Смолевичи. Здесь он стал служить при церкви свт. Николая Чудотворца, приход которой включал еще семь приписных храмов и отличался обширностью своих границ.
Поначалу о. Владимир разделял труды пастырского служения с протоиереем Владимиром Зенюком, являвшимся настоятелем смолевичской церкви. Впоследствии он сам возглавил местный приход и продолжал служение на нем со священником Димитрием Плышевским.
В Смолевичах о. Владимир Зубкович встретил тяжелые испытания, выпавшие на его долю. В 30е годы его неоднократно вызывали в НКВД, требуя отречения от сана священнослужителя, глумились над ним, старались спровоцировать какойнибудь инцидент. Отец Владимир все мужественно переносил. После закрытия смолевичской церкви в 1935 г., он, несмотря на угрозы, втайне совершал крещения детей.
Его арестовали 29 декабря 1937 г. в числе последних православных служителей Минской епархии, обвинив в принадлежности к т. н. «шпионской контрреволюционной повстанческой организации», которую будто бы возглавлял епископ Бобруйский Филарет (Раменский), что было совершенной ложью. С епископом Филаретом о. Владимир вместе служил до революции в Минской Духовной семинарии. В 1924 г. владыка Филарет приезжал к нему на приход. Встречались они и позднее, но, конечно, ни в каких контрреволюционных организациях не состояли.
Во время допросов о. Владимир совестью своей ни в чем не покривил, выдержав все испытания, ниспосланные ему свыше. Протоиерея Владимира Зубковича расстреляли в Минске 31 января 1938 г. в возрасте 74х лет .
Плышевский Димитрий Иванович, иерей, священномученик.
Родился в 1880 г. в семье потомственного священнослужителя. В 1905 г. окончил Минскую Духовную семинарию. Служил вторым священником при Никольской церкви в д. Смолевичи Борисовского уезда Минской губернии.
Отца Димитрия арестовали 26 сентября 1937 г. Поводом к аресту явилось то, что о. Димитрий давал читать своим знакомым жития святых, которые приравнивались в те времена к литературе антисоветского содержания. Другим основанием к аресту послужило близкое знакомство о. Димитрия с епископом Филаретом (Раменским), находившимся в это время в тюрьме НКВД.
На допросах, а их было всего два, о. Димитрий Плышевский вел себя с исключительным достоинством. Об этом свидетельствует, к примеру, протокол его допроса за 25 октября 1937 г.:
«Вопрос: Вы обвиняетесь в том, что состояли участником контрреволюционной повстанческой шпионской организации. Расскажите следствию правду!
Ответ: В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю.
Вопрос: Следствием установлено, что Вы были завербованы в контрреволюционную организацию, еще раз требую откровенно рассказать о своей контрреволюционной деятельности!
Ответ: Я ни в какую контрреволюционную организацию завербован не был и контрреволюционной деятельности не проводил.
Вопрос: Это наглая ложь! Вы были завербованы в контрреволюционную организацию епископом Филаретом (Раменским).
Ответ: Этого никогда не было, меня Раменский и вообще никто в контрреволюционную организацию не вербовал».
Вместе с о. Димитрием тогда же были арестованы прихожане смолевичской церкви: Адам Семенович Попкович (из д. Николаевичи Заболотского с/с), Григорий Францевич Розум (из д. Черниковщина), Родион Васильевич Якубицкий (из Смолевич). Все они входили в церковный совет, за что и были арестованы. Каждого из них приговорили к десяти годам заключения в концлагере.
Священника Димитрия Плышевского 19 ноября 1937 г. приговорили к расстрелу. Он был убит в Минске 19 января 1938 г. — в день Крещения Господня .
Пастернацкий Владимир Илларионович, протоиерей, священномученик.
Родился 2 июля 1885 г. в небольшом местечке Дудичи Игуменского уезда Минской губернии в семье потомственных дворян, перешедших в духовное сословие. Его отец — прот. Илларион Пастернацкий — служил настоятелем дудичской Покровской церкви. С детских лет Владимир посещал этот храм, прислуживал в алтаре, пел в церковном хоре, с трепетом в душе относился ко всему, что было связано с исповеданием веры православной. Постепенно под влиянием отца в нем созрело твердое убеждение посвятить свою жизнь нелегкому делу пастырского служения. Достигнув совершеннолетия, Владимир Пастернацкий поступил в Минскую Духовную семинарию. В ней, изучая богословские науки, он провел лучшие годы своей юности. Здесь же в Минске он встретил свою суженую — Наталью Сосиновскую, обучавшуюся в женском духовном училище. После окончания учебы они венчались. А в 1908 г. Владимир Пастернацкий был рукоположен во иереи и направлен на приход в с. Песочное Слуцкого уезда, где стал настоятелем церкви свв. апп. Петра и Павла.
До него в Песочном служил родной отец Натальи Сосиновской — священник Феофан Сосиновский. На закате своей жизни он занемог и последние семь лет пролежал недвижим, умер незадолго до революции. Его место в Песочном и занял о. Владимир, вплоть до 1932 г. бессменно прослуживший здесь.
В Песочном у о. Владимира и его матушки родились все дети. Их было восемь. Старшие: Филипп. Мария, Андрей и Ольга родились еще до революции. Младшие: Елена, Димитрий, Виктор, Анастасия появились на свет Божий в тяжелые послереволюционные годы. Семья Пастернацких жила очень дружно. Все труды по воспитанию и содержанию детей о. Владимир и Наталья Феофановна несли совместно, поддерживая друг друга в нелегкое время гонений на Церковь Христову. В 20е годы о. Владимир Пастернацкий стал благочинным церквей Копыльского района. Забот у него прибавилось вдвойне. В виду грядущих испытаний необходимо было с наибольшей отдачей использовать оттепель НЭПа для укрепления Церкви. Все понимали, что эта оттепель неумолимо приближается к концу…
Летом 1928 г. в день празднования памяти свв. апп. Петра и Павла в истории Песочного произошел знаменательный случай. Стремясь оказать моральную поддержку местному духовенству, сюда на престольный праздник приезжал епископ Бобруйский Филарет (Раменский), окормлявший тогда верующих Минской епархии как викарный архиерей. После сослужения ему за Божественной литургией её участники собрались в гостях у отца благочинного Владимира Пастернацкого и сфотографировались на память возле того дома, в котором проживал о. Владимир. Эта фотография сохранилась, чудом уцелела.
С началом компании по ограблению крестьянства и созданию колхозов жизнь священника в Восточной Беларуси стала особенно невыносимой. Власти делали все, чтобы за счет непомерного налогообложения подорвать и без того бедственное положение приходов. Война против крестьян превратилась в войну против Церкви.
После 1928 г. старшие дети о. Владимира и Натальи Феофановны жили уже отдельно от родителей. Зная о том, в какой ситуации оказались последние, они, кто чем мог, старались помогать родителям выплачивать налоги. Когда же в 1931 г. Пастернацие не сумели выплатить установленную сумму, в отместку за это у них забрали корову — кормилицу трех малолетних детей.
Осенью 1932 г. о. Владимир переехал в Копыль, продолжив служение в Вознесенской церкви этого города. Храм же в Песочном власти закрыли в марте 1938 г. и вскоре разрушили. В Копыле о. Владимиру и его семье довелось испить чашу крестных страданий, как говорится, до дна. Наверное, не было в его жизни более тяжелого периода, как эти последние годы. С весны 1933 г. протоиерей Владимир Пастернацкий остался единственным православным священнослужителем на весь Копыльский район, все остальные батюшки были уже арестованы, а некоторые расстреляны… Отца Владимира не раз вызывали в местное НКВД, угрожали расправой, незвано являлись домой с обысками. От него хотели добиться публичного отречения от священнического сана. Взамен предлагали работу бухгалтера, хорошо оплачиваемую по тем временам. «Отречешься или исчезнешь без следа», — прямо говорили о. Владимиру в НКВД… Давление оказывалось и на детей священника. Его старший сын Филипп был уволен с работы и в течение девяти месяцев нигде не мог трудоустроиться. И все же, несмотря ни на что, о. Владимир от сана не отрекся! По воспоминаниям самой младшей дочери о. Владимира Пастернацкого Анастасии, он принял это решение в полном единодушии со своей матушкой Натальей Феофановной.
Встретив упорство с его стороны, власти решили измотать его морально и физически . Морально: лишили гражданских прав, обложили непосильными налогами, исключили детей из девятилетки, обезлюдели церковь. Физически: оставили одного на целый район. По вызовам на требы Пастернацкие поняли, что они остались одни в огромном пространстве! Поэтому последнюю зиму до своего ареста о. Владимир не вылазил из полушубка и саней: он все время ездил по району, крестил новорожденных, отпевал усопших. Он месяцами не бывал дома. В таких условиях скрыться ему не составляло никакого труда, тем более, что граница была рядом. И тем не менее, на семейном совете Пастернацкие решили от сана не отрекаться. «Бог послал нам это испытание, — говорили они детям, — и мы должны его безропотно нести».
Впервые о. Владимира арестовали в марте 1936 г. За несколько дней до ареста он похоронил свою мать. Накануне взятия под стражу отслужил последнюю в своей жизни Божественную Литургию. Формально ему предъявили обвинение в том, что он вел регистрацию крещаемых и отпеваемых им людей. В те времена это считалось преступлением, и 24 марта 1936 г. по приговору т. н. народного суда Копыльского района его лишили на два года свободы, отправив в исправительнотрудовую колонию.
На иждивении Натальи Феофановны, которая не получала от государства ни копейки денег, осталось трое несовершеннолетних детей. Во многом они выжили благодаря помощи, оказанной им со стороны прихожан Копыльской церкви. Как вспоминает Анастасия Пастернацкая: «Нам просто люди не дали умереть. Постучат, картошку под двери поставят, а сами тихонько уйдут».
Отец Владимир недолго находился в заключении. В декабре 1937 г. его неожиданно освободили, и он приехал в г. Рославль Смоленской области, остановившись у некоего Рожкова. Надо полагать, что его освободили с явно провокационной целью, потому что уже на второй день своего приезда в Рославль он был арестован второй раз. Таким образом, человека хотели сломить морально, добившись от него отречения от сана. Однако ничего не получилось и на этот раз.
Отцу Владимиру Пастернацкому предъявили ряд нелепых обвинений, которые сводились к тому, что он будто бы являлся… «агентом немецкой контрразведки и проводил среди населения контрреволюционную работу». Эти обвинения он категорически отверг. Виновным себя не признал. Находясь в тюрьме, много и усердно молился, вспоминая прожитую жизнь и готовясь достойно встретить грядущие испытания. 5 января 1938 г. Особая тройка НКВД по Смоленской области приговорила протоиерея Владимира Пастернацкого к расстрелу. Вскоре он был убит.
Долгие годы родные о. Владимира не имели никакого известия о том, как сложилась его участь. После войны Наталья Феофановна стала обращаться в различные инстанции, чтобы выяснить судьбу мужа. Наконец, в 1956 г. ей выдали свидетельство о смерти о. Владимира, в котором было сказано, что он скончался 5 ноября 1942 г. от… паралича сердца. Это была наглая ложь.
В стремлении приуменьшить масштаб совершенных злодеяний в те годы власти пошли на массовый подлог, в огромном количестве фальсифицируя подобные «документы».
Узнав о смерти о. Владимира, Наталья Феофановна стала ходатайствовать о его реабилитации. В одном из своих писем, в 1958 г. направленном в Прокуратуру СССР, она писала: «Прошу реабилитировать моего мужа… Я в корне не согласна с тем положением, в котором погиб мой муж. Он был ни вор, ни хулиган, ни убийца и не враг народа, а ревностный проповедник Евангельской Истины, благовествующей мир и любовь между людьми».
Слова эти — сущая правда об отце Владимире Пастернацком, новомученике и исповеднике XX столетия .
В годы Великой Отечественной войны в Восточной Беларуси были открыты многие православные храмы, бездействовавшие в довоенный период. Церковь получила некоторое облегчение. Она смогла начать восстановление приходской жизни. Среди священнослужителей, которые особенно активно участвовали в открытии православных церквей в военное время, выделяются имена архимандрита Серафима (Шахмутя) и иерея Григория Кударенко. Сегодня о них мало кто помнит, а между тем они были первопроходцами восстановления церковноприходской жизни, разрушенной в период довоенных гонений.
Священномученик архимандрит Серафим (в миру: Семен Романович Шахмуть).
Родился в 1901 г. в д. Подлесье, недалеко от Ляхович. Происходил из семьи крестьянбедняков. Кроме него в семье было еще два брата и семеро сестер. Эта большая крестьянская семья рано овдовела — в 1915 г. дети остались сиротами, умер их отец. Все заботы о прокормлении детей легли на плечи матери. Несмотря на крайнюю материальную нужду, будущий архимандрит сумел закончить Ляховичское двухклассное народное училище. А 25 июня 1922 г., чувствуя в себе монашеское призвание, он покидает родные пределы и отправляется в Жировицкий СвятоУспенский монастырь. В этой святой обители Семен Шахмуть принимает монашеский постриг и со временем рукополагается во иеромонахи. Там же он близко сходится с опальным архиепископом Пантелеймоном (Рожновским), под влиянием которого постепенно формируется как монах высокой духовной жизни.
Священник Григорий Кударенко (впоследствии: архимандрит Игнатий).
Родился в 1896 г. в с. Козыревка Херсонской губернии. В 1916 г. окончил коммерческое училище в Елизаветграде. С мая 1916 г. по октябрь 1917 г. воевал на ЮгоЗападном фронте в составе 443 пехотного полка в звании прапорщика. В 1919 г. был призван в армию генерала Деникина. В январе 1920 г. взят в плен поляками и заточен в лагерь военнопленных в Кракове. В мае 1920 г. бежал из этого лагеря и обрел пристанище в Слониме, где до 1927 г. работал по найму чернорабочим. В 1927–1930 гг. исполнял различные послушания при слонимской соборной церкви. С 1930 г. проживал в Жировицах. В апреле 1941 г. был рукоположен во диаконы, в июне того же года — во иереи.
Господу Богу было угодно свести этих двух людей вместе, на четыре года войны объединить их усилия в деле миссионерского служения Православной Церкви в пределах Восточной Беларуси.
В августе 1941 г. по благословению митрополита Пантелеймона (Рожновского) архимандрит Серафим (Шахмуть) и священник Григорий Кударенко покинули Жировицкий монастырь и выехали в направлении Минска. Им было поручено заняться организацией церковноприходской жизни там, где эта жизнь оказалась разрушена в довоенный период.
Стремясь охватить как можно больше населенных пунктов, миссионеры отправились в дорогу не на поезде, а на лошадях. Путь их был долог и очень труден. По дороге в Минск они посетили ряд селений Копыльского, Слуцкого и Узденского районов, где в недавнем прошлом действовали церкви; побывали в Копыле, Тимковичах, Семковичах, Романове, Воробьевичах, Лешне, Киевичах, Быстрице, Евангелевичах, Слуцке, Грозове, Греске, Трухановичах, Басловцах, Узде, Песочном, Семеновичах.
В каждом из названных селений они собирали среди верующих прошения на имя митрополита Пантелеймона с просьбой об открытии приходских церквей; везде, где только были, совершали богослужения, осматривали сохранившиеся храмы, избирали строительные комитеты для их ремонта, крестили детей, отпевали умерших, неустанно проповедовали.
По прибытии в Минск, архимандрит Серафим и о. Григорий непродолжительное время служили при Преображенской церкви бывшего женского монастыря. Но уже в январе 1942 г. вновь отправились в путь, на этот раз — дальше в Восточную Беларусь, с той же целью миссионерской проповеди.
В Витебске о. Серафимом была написана краткая корреспонденция, напечатанная в газете «Новый Путь», в которой рассказывалось об открытии церквей, говорилось о том, что «…народ радуется этому, энергично очищает храмы от колхозного зерна, а новоиспеченные клубы и театры (в прошлом церкви) — от мебели и мусора»; так же подчеркивалось, что «…народ в открываемые церкви несет сохраненные у себя ризы, кресты, Евангелия, Антиминсы и вообще церковные принадлежности; помогает ремонтировать церкви, посещает их, горячо молится, крестит детей и просит отпеть ранее усопших отцов и матерей, которые были похоронены без напутствия и погребения». В той же корреспонденции говорилось, что «…церкви посещают даже молодежь и дети… и храмы в большие праздники переполнены до отказа».
После Витебска Серафим (Шахмуть) и о. Григорий направились в Оршу, по дороге остановились в Богушевске, где многих крестили. Затем посетили Быхов, Жлобин, Могилев и другие города и веси Восточной Беларуси. Позже они осели в Гомеле, сделав его центром своей проповеди. В Гомеле о. Серафим и о. Григорий служили в Петропавловском кафедральном соборе, одновременно часто посещая окружные приходские храмы.
В сентябре 1943 г. они выехали в Бобруйск и потом возвратились в Минск, завершив, таким образом, свою поездку.
Везде, где побывал о. Серафим, им собирались материалы о тех преследованиях, которым подвергалась Православная Церковь Беларуси в довоенные годы. В своих материалах он рассказывал о том, что ко времени посещения им Восточной Беларуси на всей ее территории «…не было ни одного епископа, при чем нигде не было (за исключением Орши) ни одного открытого для богослужения храма; что духовенство в большинстве своем и повсеместно было сослано, заточено в тюрьмы, а многие даже расстреляны; что церкви были превращены в клубы, театры, амбары… и многие из них разрушены; что почти все церковное имущество было разгромлено и уничтожено безбожниками». Далее говорилось, «что народ радуется открытию церквей, и в Витебске при открытии Покровской церкви народ до того был тронут, что весь зарыдал, и священники не могли служить, и был временный перерыв… и в Гомеле тоже при нашем отъезде зарыдал весь народ…».
Посетив в годы военного лихолетья Восточную Беларусь, архимандрит Серафим (Шахмуть) явился первым летописцем тех страданий, которые претерпели служители Церкви Православной в период большевистского террора в ее пределах, по горячим следам, основываясь на живых воспоминаниях очевидцев, он собирал материалы о гонениях, пережитых Церковью при власти коммунистов. Возвратившись в Минск, архимандрит Серафим и о. Григорий стали служить при СвятоДуховой церкви (ныне кафедральный собор Белорусского Экзархата). В Минске о. Серафим принял на себя добровольное попечение над больницами города, инвалидными домами и детскими приютами. Его можно было часто видеть посещающим людей, обездоленных войной. Он исполнял свой пастырский долг неукоснительно строго.
В июне 1944 г. о. Серафим и о. Григорий покинули Минск, выехав в Гродно. Там 6 сентября 1944 г. обоих миссионеров арестовали. Накануне ареста они служили в церкви Гродненского монастыря Рождества Пресвятой Богородицы.
Официально им предъявили обвинение в сотрудничестве с СД и прочих, совершенно надуманных преступлениях. На самом деле они были арестованы за свою подвижническую миссионерскую деятельность в годы оккупации, во время т. н. «следствия» именно этому аспекту их деятельности уделялось особо пристальное внимание.
На допросах осужденные держались мужественно. Не скрывая от «следователя» своих взглядов, о. Серафим на вопрос о том, что он говорил во время проповедей, когда ездил по Беларуси, прямо сказал, что часто обращался к народу примерно со следующими словами: «Россия была верующая. Верили наши предки, деды, прадеды, отцы, и теперь мы вновь заживем счастливо через веру. Нехорошо, что безбожники закрывали наши святыни, что ваши отцы и матери умирали без напутствия Святых Тайн и хоронились без священника, а дети росли некрещеные и не венчались…».
Арестованных продержали под «следствием» ровно 10 месяцев, так ничего и не добившись. Они никого не оговорили и виновными себя не признали. 7 июля 1945 г. обоим заключенным вынесли приговор о заключении в концлагерь на 5 лет .
При весьма темных обстоятельствах архимандрит Серафим (Шахмуть) вскоре скончался в тюрьме НКВД БССР.
Священник Григорий Кударенко отбыл срок заключения в концлагере и возвратился в Беларусь. В Жировицком монастыре он принял монашеский постриг и еще долго служил на ниве церковной, получив широкую известность и заслужив большую любовь своих прихожан и духовных чад как архимандрит Игнатий.
Крицук Матфей Александрович, протоиерей, священномученик.
Родился в 1892 г. в д. Малый Карацк Слуцкого уезда Минской губернии в бедной крестьянской семье. С ранних лет много и тяжело трудился: батрачил у местного помещика, работал на кирпичном заводе. Тяжелый труд не угасил в Матфее стремления учиться. В 1905 г. он окончил четырехлетнюю начальную школу. В декабре 1914 г. после длительной самоподготовки сдал экзамен на звание народного учителя. Останавливаться на достигнутом не хотелось, тем более что он с детства мечтал стать священником, послужить людям на ниве прославления Господа. В 1921 г. Матфей поступил в Виленскую Духовную семинарию, а 23 марта 1924 г. Преосвященным епископом Пинским и Полесским Александром (Иноземцевым) был рукоположен во иереи.
Без малого десять лет о. Матфей служил при разных приходских церквях: в Ястребле, Кривишино, Миловидах. В декабре 1932 г. его назначили настоятелем Крестовоздвиженского храма д. Большая Лысица, недалеко от Несвижа, где он подвизался восемнадцать лет, неся нелегкий крест пастырского окормления верующих.
Западная Беларусь входила в те времена в состав Польского государства. Православные верующие в этом государстве очень часто подвергались гонениям или просто ущемлениям в правах за религиозное инакомыслие. Не избежал этой участи и о. Матфей, которого всегда отличала горячая приверженность к традициям Православной Церкви. За нежелание переходить на новый Григорианский календарь, а также за сопротивление польскому языку, насильственно внедрявшемуся в проповедь и богослужение, о. Матфей находился под присмотром полиции и только чудом не попал в КартузБерезский концентрационный лагерь, куда польские власти заточали неблагонадежных с их точки зрения лиц.
В 1938 г. протоиерей Матфей Крицук организовал совместно с прихожанами торжественное празднование 950летия Крещения Руси. Была отслужена торжественная Литургия, произнесена подходящая к случаю проповедь, совершен крестный ход вокруг лысицкой церкви. За это о. Матфей оказался под следствием. Лишь начавшаяся 1 сентября 1939 г. война с Германией спасла его от близкой расправы.
За верность Православной Церкви, непоколебимость в исполнении своего пастырского долга в 1941 г. митрополит Пантелеймон (Рожновский) наградил о. Матфея Крицука золотым наперсным крестом.
В период Великой Отечественной войны о. Матфей продолжал окормлять прихожан церкви д. Большая Лысица. Он разделил с ними все тяготы военного безвременья: голод, ежедневный риск жизнью, нищету. Его в любой момент могли убить партизаны из польской Армии Краевой. Господь помиловал…
В первые послевоенные годы о. Матфей исполнял обязанности духовника одного из церковных округов Несвижского благочиния. В его личной характеристике, подписанной протоиереем Владимиром Гутовским, говорилось: «Протоиерей Матфей Крицук пастырствует двадцать пять лет. Усердный труженик Алтаря Божьего. Проповедник, наставник и добрый советник пасомым».
Большевистские власти были мало расположены к таким пастырям; стараясь избавиться от них, они искали для этого любой предлог. 28 июля 1950 г. о. Матфея арестовали по обвинению в том, что он будто бы состоял членом «Белорусской народной самопомощи», организации, которая сотрудничала с немецкими оккупантами. Это было ложное обвинение. По существу его арестовали за то, что он пользовался глубоким уважением местных жителей, а, кроме того, имел неосторожность хранить у себя дома запрещенную в те годы литературу (как, например, книги: «Атеизм и гибель культуры», «Карл Маркс как религиозный тип», «Марксизм и религия»).
13 октября 1950 г. протоиерея Матфея Крицука приговорили к заключению в концлагерь сроком на двадцать пять лет, с конфискацией всего имущества. В том же году, находясь в заключении, он погиб от разрыва сердца.

Объявление:

Новости по теме:

< Предыдущая		Следующая >

Последние материалы:

Игровой ассортимент в онлайн казино Вулкан: во что можно поиграть на реальные деньги ?

Как начать играть в автоматы на деньги на примере казино Вулкан Делюкс

Лучшие игровые автоматы на азиатскую тематику на 2021 год

Тренды онлайн казино в 2021 году

Что требуется для победы в казино Play Fortuna

Что такое зеркало сайта букмекерских контор и как на него попасть, обходя блокировки?

Как не попасть под санкции букмекера при игре на вилках

Почему нужно играть в казино

Что нужно знать об игровых автоматах онлайн - казино

Священномученики Минской епархии XX в.