| Традиции литургического чтения у беспоповцев |
Автор: Боровова Ж. А.Традиции литургического чтения в общинах поморского беспоповского согласияРассмотрение традиций литургического чтения старообрядцев чрезвычайно интересно по ряду причин. В практике старообрядческих согласий беспоповского толка сохраняются особенности живого звучания церковнославянского языка, которые образуют систему литургического произношения, имеющую архаическое происхождение . В богослужении старообрядцев сохраняется древнейший пласт певческого искусства — чтение нараспев. Устный способ бытования распевного чтения предполагает наличие архаических интонационномелодических явлений. Это уникальный материал для современной медиевистики, который дает основания для заключений о генезисе и выразительности древнерусской монодии. Наблюдение за существованием распевного чтения в современных условиях, выявление механизмов его сохранения и передачи дает возможность определить особенности бытования устного пласта певческой практики.Принадлежность распевного чтения к реалиям культуры канонического типа и устный способ передачи позволяют установить его типологическую общность с фольклором. При изучении традиций распевного чтения нами используются методы структурнотипологического направления современной фольклористики. Они включают рассмотрение этнографического контекста (среды и форм бытования), детальное выявление позиции самих носителей этой культуры, а также поиск закономерностей организации образцов чтения на уровне инвариантных моделей, отражающих языковые нормы. Основой исследования послужили материалы, полученные автором в ходе экспедиционной работы в Прибалтике — Каунасе, Даугавпилсе, Риге. Общины, находящиеся в нашем поле зрения, принадлежат к поморскому беспоповскому согласию. Они являются исторически сложившимися центрами, где традиция не прерывалась и до настоящего времени сохраняется высокий уровень богослужебнопевческой культуры . В Первой Новостроенской общине г. Даугавпилса нам удалось осуществить комплексное описание традиций литургического чтения наиболее основательно. Этому способствовала возможность длительного наблюдения, а также проведение трех повторных экспедиций, позволивших уточнить и восполнить недостающие сведения. Изучение литургического чтения требует особой методики полевой работы. По образцам, которые содержатся в единичной фонозаписи богослужения, нельзя в полной мере судить о традициях чтения общины. Материал для описания включает значительно большее количество исполнительских версий, полученных в результате проведения сольных записей носителей традиции разных возрастных групп. Прихожане старшего поколения могут сохранять в памяти и воспроизвести версии, уже не звучащие в практике в настоящее время. Записи молодых чтецов интересны с точки зрения того, как передается традиция. Важно фиксировать образцы чтения наставника, головщиков, по общему мнению, признанных мастеров чтения, а также тех, кому поручают чтение этих фрагментов в богослужении . В общинах, находящихся в нашем поле зрения, традиции литургического чтения имеют ряд повторяемых черт, что позволяет считать их характерными для данной конфессиональной разновидности в целом. В богослужебной практике сохраняется церковнославянский язык, и строго соблюдаются особенности литургического произношения, что носители традиции всегда подчеркивают: «У нас в службе читают пославянски, нельзя же, чтобы в богослужении и в миру было одинаково. У староверов каждая буква имеет свою силу, если произнести неправильно, так весь смысл теряется — тебе или тэбе, нужно все точно сказать». Характерный для старообрядчества консерватизм во всех вопросах порядка и чина службы предполагает требовательное отношение к чтению — допущенная чтецом в богослужении малейшая неточность в произношении или ударении немедленно и во всеуслышание исправляется. Наличие литургического произношения является показателем консервативности общины и свидетельствует о высокой степени сохранности богослужебнопевческой культуры. Чтение литургических текстов организовано особым образом интонационно. Носители традиции говорят о том, что все тексты читают в богослужении «на погласицу» или «погласицей». Этимология слова (глас, голос) указывает на его певческую природу, не случайно при характеристике погласиц ими употребляются такие понятия, как мелодия, напев, попевка. Виды богослужебных чтений в терминологии носителей традиции представлены следующим образом: основной корпус текстов читается погласицей, которую называют «псаломской», «простой», или «обычной», отличая, таким образом, от остальных погласиц, которые обозначают как «чтение нараспев». Последнее включает погласицы для чтения Паремий, Апостола, Евангелия, Ексапсалмов, Поучений (или статьи). В среду пятой седмицы Великого поста («Марьино стояние») нараспев читают канон Андрея Критского. Как часть обряда погребения сохранился обычай чтения по усопшему Псалтири погласицей «заупокойного псалтиря». Исполнители подчеркивают, что каждый из этих текстов читают «подругому, все посвоему читают». Облик звучания погласицы для носителей традиции соотнесен с конкретным моментом богослужения и имеет знаковую функцию. Суть распевного чтения заключается в продлении слова во времени, замедлении переживания смысла текста, погружении в особую звукопространственную среду. Погласица настраивает на восприятие текста, определяет характер, интенсивность и глубину молитвенного предстояния. Некоторые виды чтений предполагают соблюдение правил поведения, регламентирующего внимание: Ексапсалмы и Евангелие принято слушать со скрещенными на груди руками и склоненной головой, в это время запрещается передвигаться, во время чтения Паремий и Поучений дозволяется сидеть. Звучание погласицы неразрывно связано в сознании исполнителей с литургическим контекстом — показательно, что воспроизведение образцов чтения во вне богослужебной обстановке требует усилий для вхождения в соответствующее молитвенное состояние. Зачастую чтецы буквально воспроизводят предшествующие и последующие фрагменты службы. Естественным механизмом сохранения распевного чтения является качественное воспроизведение этих фрагментов в богослужении. Коллективность норм обуславливает строгость их соблюдения: прихожане ожидают услышать то, что соответствует общему представлению о традиции исполнения . Чтение нараспев является единственным сольным пластом певческой практики. В рамках канонической культуры остро осознается исполнителями возможность индивидуальной интерпретации текста: «Каждый посвоему читает, у кого какой голос». Не случайно чтецы, так же как и клирошане, имеют особый статус в общине, выделены всеобщим уважением. В традиции существует своего рода «иерархия» чтецов — распределение обязанностей и соответствующее наименование. Тех, кто читает в богослужении неизменяемые молитвословия по Часослову и Псалтири, называют псаломщиками, зачастую это дети школьного возраста. Чтения канонов совершают канонархи, это требует более высокой квалификации — навыка беглого чтения незнакомого текста и умения возглашать ирмосы канона и стихиры. Читать нараспев, как правило, поручают определенному кругу прихожан, чтение которых, по общему мнению, считается образцовым. Существуют ограничения на некоторые виды чтений: Апостол читают только мужчины, а Евангелие и Ексапсалмы только наставник . Умение читать нараспев представляет собой особую ступень мастерства, им владеют не все прихожане и даже не каждый опытный певец на клиросе. Знающие «солевое» пение клирошане сообщали, что погласицы зачастую осваивались после обучения пению «по солям», причем поначалу для многих это составляло сложность. В беседах не удалось получить сведений о том, как традиционно обучали чтению погласицами, более того, всегда подчеркивали, что читать погласицей никто не учил. «Петь учили — по солям, по книге, или так, по слуху, а читать никто не учил». Наше стремление выяснить, как же вырабатывается это умение, не находило понимания: «Не знаю, както сама образовалась…»; «Само стало получаться, ходил, слушал…». По отношению к распевному чтению используют слова «перенять, взять, уловить», но лишь в редких случаях исполнители могут назвать конкретного человека, чтение которого послужило для них образцом: «я от головщика взял погласицу», или «перенял от отца». Существенным моментом, характеризующим устную природу бытования погласиц, является отсутствие в традиции осознанных и эксплицитно формулируемых правил обучения. Погласица существует и передается непосредственно в процессе богослужения, через многократное восприятие, как комплекс подсознательно усваиваемых слуховых представлений . Возможно, именно непроизвольность запоминания способствует сохранению тонкостей интонирования, манеры звукоизвлечения, что составляет важную часть звукового облика погласиц. Необходимо выяснить, по каким признакам происходит различение погласиц и какие компоненты звучащего текста значимы для носителей традиции при восприятии образцов чтения. В традиции помимо утверждения: «Все посвоему читают, подругому, неодинаково», нам приходилось слышать и другое: «Читают все похоже, также само, ну, немного посвоему». Некоторые информанты отличия в прочтении текстов не акцентируют. В ходе обсуждения специально подобранных фонограмм, в которых были представлены образцы чтения поморской традиции и согласий, приемлющих священство, стало очевидно, что эти отличия существуют только на уровне суждений. Объективно, всем носителям традиции свойственно внимательное и детализированное отношение ко всему комплексу средств выразительности, который определяет их своеобразие. Даже в тех случаях, когда первоначально было сообщено, что читают все похоже, в последующих комментариях образцов чтения носители традиции обращали внимание на малейшие отступления от принятого темпа, громкости, способа звукоизвлечения, акцентуации и других особенностей, формирующих общий характер звучания: «Очень быстро, у нас так не читают… Звук не тот, надо Апостол читать громогласно… У нас читают Евангелие смиренно, без такого пафоса». Соответствие или не соответствие представлениям о способе звучания текста позволят атрибутировать образцы чтения: «Понашему читает, хорошо», или: «Не понашему читает». Сведения исполнителей и аналитическое рассмотрение образцов свидетельствует о том, что отличия в прочтении текстов составляют в некоторых случаях достаточно тонкие моменты. Так, разновидностью простой или псаломской погласицы является погласица чтения канона, особенность которой в более сдержанном темпе, в выделении ударений не только динамическим акцентом, но и протяжением длительности слога. Погласицы чтения Апостола и Паремии имеют одинаковый мелодический контур, но «Паремии читают скоро и напевно, а Апостол медленнее, в Паремии ударный слог надо тянуть, а в Апостоле жестко выделять, твердо». Наиболее различимой характеристикой погласицы является ее мелодический контур, или, по терминологии носителей традиции, напев, попевка. При чтении нараспев исполнитель, имея перед глазами источник текста, интонирует его в соответствии со сложившимися в традиции нормами, то есть происходит взаимодействие устного (комплекс представлений о звучании и мелодический контур) и письменного (источника текста) компонента. Приспособление, прилаживание напева к тексту происходит непосредственно в момент прочтения, импровизационно, в силу естественности и органичности его приемы не формулируются исполнителями осознанно. Постижение этого порождающего механизма является чрезвычайно важной исследовательской задачей. При попытке научиться чтению погласицей нами были получены ценные сведения, так как это побудило носителей традиции осмыслить, разъяснить и сформулировать некоторые положения в виде практических рекомендаций. Приведем убедительные высказывания: «В распевном чтении главное — фразировка, умение отделить отрезки текста с общим смыслом. Как чтец делает фразировку, зависит от его грамотности, богословской и общей образованности и того, как он сам понимает текст. Если правильно и грамотно фразирует, то весь смысл понятен». Или «бывает так, человек читает, а смысла не получается, — все слепит подряд. Так нельзя, в чтении надо уметь отделять». Зрительным ориентиром для чтецов при обозначении фразировки служат знаки пунктуации в письменном источнике: «На запятых нужно отделять, на точках — останавливаться». Однако правилом является смысловое единство: «Остановиться, где попало, нельзя, а только как слова подходят. Нужно порой объединить два маленьких предложения в одно или разделить большое». То, что чтец делает остановки и «передыхания», позволяет слушателям осознать смысловое единство прочитанного фрагмента, «дозирует» информацию, организует ее восприятие. Было бы не вполне точно определить погласицу как повторяемую мелодическую строку. Однообразное воспроизведение мелодического контура погласицы считается в традиции свойством неумелого чтеца: «Так нехорошо — заладил все одно… Нельзя читать все одинаково, смысла нет». Помимо повторяемых, в образцах чтения присутствуют вариантно изменяемые моменты. Именно в умении разнообразить интонации, пользоваться ими в соответствии со смыслом текста состоит мастерство чтеца, которое приобретается в процессе многолетней практики. Выразительные средства погласицы — фразировка, интонации и ритм, позволяют чтецу интерпретировать текст в соответствии со своим пониманием содержания: обозначить фрагменты, образующие смысловое единство, выявить оттенки значения, разделяя главное и второстепенное в высказывании, расставить акценты, подчеркнуть ключевые слова. «Там, где момент проходящий, — произнести быстрее, не задерживаться, а где фраза, которая заканчивает мысль, — значительно, сделать передыхание». «То, что не очень важно, — побыстрее сказать, а что хочешь выделить, то расставить медленно». «Обязательно подчеркнуть главные слова, выделить в чтении начало новой мысли, прямую речь». Средствами погласицы чтец имеет возможность выразить свое понимание текста и отношение к содержанию. Это носители традиции всегда подчеркивают, говоря, что задача чтеца состоит в том, чтобы донести до слушателей смысл читаемого. Главным качеством чтеца являются способности к осмыслению и толкованию текста, которые в традиции обозначают словом «понятие»: «Самое важное в чтении — это смысл. Человек, когда читает, должен сам все понимать, о чем он читает. Это всегда слышно, когда хорошо читает, с понятием, вкладывает смысл, — тогда все стоят и так слушают, так слушают… Каждое слово прямо в душу западает». Все вышеизложенные сведения представляются нам важными для понимания значения выразительных особенностей распевного чтения и приближают к аутентичному восприятию этой мелодической культуры. Необходимо затронуть проблематику, возникающую при попытке аналитического осмысления и систематизации образцов распевного чтения. Кратко представим положения, определяющие подход и методику исследования материала. В качестве объекта систематизации мы рассматриваем факт живого звучания образца, а не только его нотолинейную транскрипцию. Для распевного чтения, принадлежащего к реалиям устной мелодической культуры, оказывается чрезвычайно существенным ряд компонентов звучащего текста, которые уловимы только при непосредственном восприятии и не подлежат адекватной передаче в нотной записи. В связи с этим необходимым дополнением к расшифровке является описание особенностей звукоизвлечения и акцентуации, исполнительской манеры. Это позволяет зафиксировать комплекс признаков, определяющих своеобразие прочтения текста и значимых для дифференциации погласиц самими носителями традиции. Для систематизации и анализа устной сольной мелодической культуры актуален поиск методики моделирования, позволяющей выявить инвариант звучания: «Без моделирования систематизация музыки устной традиции невозможна» . Таким образом удается оптимизировать процесс обработки материала и провести сравнение не на уровне конкретных речевых фактов, а на уровне обобщенных моделей, представляющих языковые нормы. Инвариант звучания выявляем на уровне координации напева и текстового ряда, производя следующую последовательность действий: схематизируем интонационное содержание образца, редуцируя только речитативное повторение звуков, что позволяет в наглядной форме представить развертывание мелодической линии. В данной рабочей модели отмечаем соотношение напева с акцентной и композиционной структурой текста. Мелодическую модель погласицы, своего рода несущую конструкцию напева, его остов составляют звуки соответствующие ударным слоговым временам, выделенные ритмическим продлением, и структурно значимые, отмечающие границы больших и малых построений. Одним из параметров систематизации является звуковысотность. Применяя сложившийся в медиевистике и этномузыкознании аппарат анализа монодии, фиксируем звукоряд, систему опорных тонов. Анализ мелодической композиции позволяет зафиксировать интонационный фонд образца чтения, логику развертывания мелодического материала — соотношение стабильных и вариантно изменяемых моментов, способы их сочетания. Сравнение большого количества исполнительских версий по вышеизложенным параметрам показывает наличие повторяемых признаков, характерных для данного вида чтения. Единичные образцы оказывается возможно рассмотреть в сравнении с другими, наблюдать за тем, как сохраняются видовые особенности погласиц и в какой последовательности они изменяются. Изложение результатов проведенной работы заслуживает обстоятельного рассмотрения и предполагается как тема последующей публикации. На основании сделанных наблюдений мы представляем в приложении образцы погласиц, которые можно считать показательными для поморской традиции в целом. Нотация образцов распевного чтения представляет значительную сложность изза сочетания особенностей речевого и музыкального интонирования. При переводе в нотную графику теряется целый ряд специфических компонентов звучания, определяющих интонацию произнесения и проявляющих отношение исполнителя к содержанию. Очень сложно передать в записи подвижность и гибкость ритма распевного произнесения текста. Принимая во внимание вышеизложенное, мы не ставим своей задачей адекватную и детализированную передачу в нотной записи живого звучания образцов, данные нотные транскрипции являются моделями звуковысотной и ритмической организации. Звуковысотность фиксируется точно, микроальтерационные явления обозначены сложившейся в фольклористике системой. Основная форма ритмического движения — речитативное повторение и ритмическое продление звуков, с целью преодоления инерции восприятия метрической системы, выражена в записи соотношением черных и белых нот без штилей. Особого внимания заслуживает система исполнительских приемов, которые составляют своеобразие звукового облика погласиц. Данная область находится скорее в ведении фольклористовпрактиков, и мы не имели возможности обратиться к опубликованным материалам. Лишь некоторые моменты отражены в нотной записи. Рассмотрим некоторые принципы организации распевного чтения. Анализ образцов показывает наличие композиционных единиц двух уровней, которые, учитывая исполнительскую терминологию можно обозначить как малые и большие фразы. В нотном тексте они обозначены пунктирной и сплошной тактовой чертой. Границы между большими и малыми построениями маркируются поразному, деление на малые фразы осуществляется ритмическим продлением последнего слога и появлением тона или мелодического оборота выполняющего функцию завершения. Окончание большой фразы подчеркнуто замедлением темпа в последней слоговой группе и значительной цезурой. Интересно, что окончание большой фразы подчеркивает исполнительский прием — характерное протяжение последнего звука с вибрацией голоса, что отмечено в нотной записи особым знаком. Величина текстового фрагмента, которая охватывается одним мелодическим построением, представляет важную часть характеристики образцов чтения. В погласицах Апостола, Евангелия, текстов важных в смысловом отношении и небольших по объему, как правило, выделяется ритмической остановкой каждое построение, обозначенное в книге знаком препинания, что способствует замедлению переживания содержания читаемого фрагмента. Как выразительный прием, создающий неспешность и прерывистость звучания, используется в чтении канона Андрея Критского и заупокойного псалтиря. В чтении Поучений, Ексапсалмов, где текст значительно большего объема, задача исполнителя состоит в умелом объединении нескольких предложений текста в одно мелодическое построение. Ритм является очень важным выразительным средством — продление последнего слога создает внутрифразовое членение, а выделение длительностью ударения в слове выделяет его в звуковом потоке и привлекает внимание к его значению. Деление на фразы показывает то, как исполнитель осознает смысловое единство и какие моменты в тексте считает необходимым выделить. Для распевного чтения характерна лаконичность мелодики, событием в напеве становится любое изменение высоты звучания, а интервальное соотношение звуков представляет выразительный элемент. Интонационный фонд распевного чтения составляют интонации фоновые, и рельефные, выразительность и частота повторения которых способствуют различению в звуковом потоке и запоминанию. Конструкция напева погласицы такова, что стабильное мелодическое наполнение имеют структурно значимые точки — начальное и заключительное ударное слоговое время. Внутри этих границ находятся мобильные участки, которые расширяются за счет речитации. Можно выявить два типа речитативного движения — повторение одного звука и речитация со сменой высоты в пределах соседних ступеней. В некоторых погласицах композиционной единицей служит большая фраза, соответственно начало и завершение которой выделены мелодическими средствами. Другие представляют собой варьированный повтор малой фразы. Подход и методы анализа образцов распевного чтения находятся в стадии формирования и представляют большие возможности для апробации разных приемов. Исследования реалий культуры канонического типа, проводимые на разном материале, дают основания считать искусство устной традиции чрезвычайно консервативным. Традиции распевного чтения старообрядческих общин поморского согласия представляются нам интересными с этой точки зрения. Сравнительно недавно в хранилище Библиотеки Академии Наук Петербурга, Ф. В. Панченко был обнаружен единственный на сегодняшний день памятник письменной фиксации погласиц — певческая рукопись XVIII в. выговского происхождения, включающая в себя фрагменты чтения поучений, записанные знаменной пометной нотацией (Собр. Каликина 23). Один из представленных в этом источнике примеров обнаруживает сходство с погласицей, существующей в современной практике. Благодаря сохранившимся до настоящего времени традиционным механизмам бытования этой устной мелодической культуры, мы имеем возможность прикоснуться к уникальным образцам, имеющим древние истоки. Объявление: |
|||||||
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|