| Перевод Ефрема Сирина |
Автор: Аюпова Е.И. Греческие грамматические конструкции в славянских переводах «Паренесиса» Ефрема Сирина XIII-XIV в.Специфические конструкции греческого языка, отсутствующие в славянской грамматике, не только всегда представляли для переводчиков некоторую трудность, но и давали им возможность проявить свое языковое чутье, интуицию, фантазию. Именно поэтому при изучении славянских переводов XIII-XIV вв. греческого текста «Паренесиса» Ефрема Сирина мы обратили внимание на особенности передачи таких греческих грамматических феноменов, как Genitivus absolutus (далее – GA) и Accusativus cum infinitivo (далее – AI). «Паренесис» прп. Ефрема Сирина можно назвать одним из великолепнейших образцов христианской церковно-назидательной литературы. Этот сборник поучений и наставлений неоднократно переводился на славянские языки, а греческий текст служил при этом посредником между сирийским оригиналом и славянскими переводами. В настоящей работе подвергаются анализу материалы Троицкого списка «Паренесиса», относящегося к середине XIV в. (далее – Тр.). Привлекаются также разночтения по созданному около 1289 г. Погодинскому списку (далее – Погод.), имеющему среднеболгарский источник. Греческий текст памятника и Погодинский список приводятся по изданию [Paraenesis 1987].Обороты GA имеют стандартное соответствие в славянских переводах – они передаются, как правило, специфической славянской конструкцией «дательный самостоятельный», аналогичной GA по значению и функции. Именно этот оборот мы и находим в большинстве соответствующих контекстов исследуемых списков, к примеру: eJstw`to" dev sou ejkei`… [Paraenesis 1987: 84] ‘когда ты там будешь стоять…’, ср.: cnj1oE ;t nb nE … (Погод., с.84). В некоторых случаях GA передается переводчиком описательно, без использования «дательного самостоятельного», но обстоятельственная семантика оборота при этом сохраняется. Например, греческому контексту pw`" metewrizomevnou mou parh`lqon aiJ hJmevrai mou [Paraenesis 1987: 56] ‘как, пока я волновался / тревожился, прошли дни мои’ в славянском переводе соответствует: rfrj ukEvzcz ghtghjdjlb[] l(m)yb cdj1 (Тр. 102в), ср. в Погод. с оборотом: rfrj ukEv1oE vb c1 gh@bljif l(m)ym` vjb (Погод., с.56). Еще пример: греческий контекст eJtevrou uJyoumevnou aujtoV" oujk ajdhmonei` [Paraenesis 1987: 220] ‘когда другой возносится, он не терзается’ переводится в Тр. при помощи оборота: lhEuE d]#ytcmi.cz yt cnE;f`nm cb (Тр. 125г), а в Погод. – без оборота «дательный самостоятельный»: gjlhEujvm d]#ytctyjvm y@ cnE;f`nm cb (Погод., с.220). В последнем случае субстантивно-причастная конструкция теряет свою грамматическую независимость, получая объектную семантику при глаголе, что не искажает смысла переводимого контекста, хотя и не передает его полипропозициональность. Явную ошибку переводчиков мы обнаруживаем в следующем примере: kalevsanto" aujtoVn sundouvlou, kataleivpei toVn qaumasthVn kaiV e[ndoxon tou` basilevw" oJmilivan kaiV tw/` sundouvlw/ oJmilei` [Paraenesis 1987: 138] ‘когда его позовет товарищ, он оставляет чудесную и славную беседу с царем и беседует с товарищем’. В славянских переводах смысл фразы искажен: b ghb#dfdi. `vE rktdhtnf cdj`uj¶ µcnfdkm w(mcf)hz b r] rktdhtnE ,tc@lE`nm (Тр. 114а), т.е. ‘и когда он позовет товарища своего…’. Очевидно, путаница при переводе возникла из-за наличия внутри оборота прямого объекта, который был воспринят как субъект оборота. Если семантика GA в целом правильно осознается переводчиками, то с оборотом AI дело обстоит несколько сложнее. Все контексты с этой конструкцией можно подразделить на реальные и ирреальные (среди последних – личные и безличные) по модальности, от чего напрямую, на наш взгляд, зависит их перевод. Что касается оборотов с реальной модальностью (их можно передать посредством союза что: сказал, что…), то они могут быть переведены при помощи прямой речи, как в следующем контексте, в котором мы находим субъектный инфинитив – вариант оборота AI [Славятинская 1996: 87]: ejrei`" moi ejruqria/`n te toVn rJupoVn tou` proswvpou [Paraenesis 1987: 100] ‘скажешь мне, что стыдишься (букв. краснеешь) грязи лица’, ср.: htxtib| cn]s;.cz crdthy]s hflb kbwf vj`uj (Тр. 108в). Безличные обороты, выражающие ирреальную семантику (их можно передать при помощи союза чтобы: надо, чтобы… и т.п.), переводятся обычно вполне адекватно посредством сочетания инфинитива с субъектом в дательном падеже, например: kaiV periV touvtou crhV hJma`" eujruvnai toVn lovgon [Paraenesis 1987: 184] ‘нужно, чтобы мы распространили (букв. расширили / раздвинули) и об этом слово…’, ср.: gjlj,yj ,]s q yfv] µ ctvm µ,h@cnb ckjdj (Тр. 120в). Если не учитывать смешения глаголов eujruvnw ‘расширяю’ и euJrivskw ‘нахожу’, оборот передан в целом верно. Еще пример: devon se toVn ejcqroVn polemh`sai [Paraenesis 1987: 78] ‘нужно, чтобы ты с врагом сразился’, ср.: qv;t ,@ dhfuf 0Enznb (Тр. 105г) // bv;t nb ,@ dhfuf 0Enznb (Погод., с.78). И, наконец, обороты AI с ирреальной семантикой, относящиеся к личной форме глагола или причастию (например: хочу, чтобы…, желающий, чтобы…), переводятся в большинстве случаев ошибочно. Это наглядно демонстрируют нижеприведенные параллели: а) ojrqw`" deV touvtwn ajkou`sai ouj qevlomen, diaV toV mhV bouvlesqai hJma`" taV par j aujtw`n ejpitelei`n [Paraenesis 1987: 60] ‘правильно / хорошо же их (священных книг) послушать не хотим, потому что мы не желаем исполнять то, что в них / от них’, ср.: ghzvm ;t yt [jotv] ctuj gjckEifnb cdthity]s[] bvb (Тр. 102г-103а). Очевидно, корректное осмысление оборота было затруднено из-за наличия субстантивированного инфинитива diaV toV mhV bouvlesqai (букв. ‘из-за нежелания’), к которому данный оборот относится, и конструкции taV par j aujtw`n ‘то, что в них / от них’, воспринятой как субъект действия. б) touV" mhV qevlonta" aujtoVn basileu`sai ejp j aujtouv" [Paraenesis 1987: 60] ‘не хотящих, чтобы он царствовал над ними’, ср.: yt [jn@dib[] w(f)h(mc)ndjdfnb `vE yfl ybvb (Тр. 103а). Несовпадение субъекта оборота в дательном падеже с субъектом волеизъявления (чего не наблюдалось в безличных конструкциях) препятствует правильному пониманию AI в славянском переводе. Итак, у переводчиков «Паренесиса» было две возможности: греческие обороты GA и AI могли быть переведены буквально, скалькированы (что было бы явной ошибкой) или переданы различными способами посредством соответствующих по смыслу славянских конструкций. Так, AI «в старославянском языке <…> встречался как калькирование греко-латинского оборота при переводе Священного Писания» [Козаржевский 1998: 30]. Однако надо сказать, что кальки греческих оборотов в наших примерах отсутствуют, создатели славянских редакций всегда стремились так или иначе донести до читателя семантику иноязычной конструкции. Возникавшие при этом затруднения разрешались переводчиками с разной степенью корректности в зависимости от типа оборота и окружающего его грамматического контекста. Литература Козаржевский 1998 – Козаржевский А.Ч. Учебник древнегреческого языка / А.Ч. Козаржевский. – М.: «Греко-латинский кабинет» Ю.А. Шичалина, 1998. – 336 с. Славятинская 1996 – Славятинская М.Н. Учебник древнегреческого языка: В 2 ч.: Ч.1 / М.Н. Славятинская. – М.: Филология, 1996. – 398 с. Тр. – Паренесис Ефрема Сирина, РГБ, Тр. 7. 246 л. Paraenesis 1987 – Aitzetmuller R., Bojkovsky G. Paraenesis. Die altbulgarische Ubersetzung von Werken Ephraims des Syrers. Bd. III / R.Aitzetmuller, G.Bojkovsky. – Freiburg i. Br.: Weiher, 1987. – 319 S. Объявление: |
|||||||
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|