Антагонизм декларируемых целей и путей реализации политики в сфере Российского высшего образования

Нынешние идеи преобразования российской высшей школы, выдвигаемые или поддерживаемые людьми, облеченными властью и влиянием в нашей стране, сводятся к нескольким нехитрым постулатам, которые сегодня уже частично реализуются, а далее могут стать доминирующими. Во-первых, оптимизация сети высших учебных заведений, их укрупнение и резкое уменьшение их общего количества вместе с филиалами. Во-вторых, поступление в вузы только через ЕГЭ (олимпиады — редкое исключение). В-третьих, перевод на систему бакалавриат—магистратура.

Все они объясняются, мотивируются необходимостью повышения эффективности, качества и доступности высшего образования. Но на самом деле позитивная взаимосвязь между поставленными, с одной стороны, целями и мерами, с методами — с другой, как минимум, весьма спорна, а как максимум, имеет обратный знак, когда планируемые и реализуемые меры не приближают, а отдаляют от поставленных целей. Они ведут высшую школу не вперед, а вбок и даже в чем-то назад.

Возьмем самое простое — доступность высшего образования. Может ли оно стать более доступным, если в три-четыре раза уменьшится количество вузов и филиалов? Нет. Сегодня из уст руководителей образования утверждается, что в стране должно остаться от 600 до 1000 вузов и филиалов. Уменьшение количества вузов в столь внушительных пропорциях неизбежно приведет к уменьшению предложения. Можно предположить, что 25–30% желающих получить высшее образование лишаться такой возможности, поскольку в их городах вообще не будет вузов или филиалов.

А к чему приведет реализация плана запретить принимать в вузы выпускников школ, не прошедших ЕГЭ? Также к уменьшению числа имеющих возможность поступить в вуз. Человек формально получит среднее образование (этого требует закон), но, не сдав ЕГЭ, практически навсегда лишится права получить высшее образование. А как же в этом случае с соблюдением «Конвенции о защите прав человека и основных свобод», где записано «никому не может быть отказано в праве на образование»? Ведь эта Конвенция подписана Россией и вступила в силу с 1 ноября 1998 г. Аналогично права на образование гарантирует Конституция России.

Итак, если доступность высшего образования измерять в возможности подобрать себе вуз легкостью поступления в него, то можно быть уверенным, что уже за счет этих двух мер по сравнению с нынешней ситуацией доступность высшего образования сократится на 25–30% плюс еще 15–20% (ЕГЭ). Итого от нынешних 7 млн студентов останется 4 млн.
Далее бакалавриат на 20% сокращает срок обучения, а значит и количество студентов. В магистратуру в лучшем случае сможет поступить каждый третий бакалавр. Получается, что при реализации планов образовательных властей к 2015–2016 гг. у нас будет в лучшем случае3,5 млн студентов. Все это означает повышение доступности образования или наоборот? Способствует ли это повышению человеческого потенциала? Естественно, нет.

Особая, но еще мало осознанная разрушительная опасность исходит от планируемого массового и в срочном порядке перехода к системе «бакалавриат-магистратура» с последующим шлейфом изменений. В результате вместо нового, лучшего образовательного пространства, мы можем оказаться в прострации на много лет. Почему? Да потому, что жесткое, однозначное, насажденное сверху внедрение двухуровневого обучения вкупе с мобильностью студентов, отменой группового характера учебы и кафедральной организации работы преподавателей, во-первых, ведет к слому сложившейся и в целом успешной системы подготовки кадров и к существенному сокращению числа вузовских преподавателей, их дезорганизации и дезориентации на несколько лет.

Во-вторых, подход к введению этой системы в той форме, как это происходит ныне в России, ограничивает автономию вузов, так как все решается за вузы вне их самих. Предполагается с 2009 г. ввести в действие закон, в соответствии с которым будет «двухчленка» — «бакалавриат и магистратура». И лишь по некоторым специальностям допускается специалитет. В-третьих, такой непродуманный подход не повышает, а снижает конкурентоспособность выпускников вузов на рынке труда, поскольку российскому работодателю и всем другим пока непонятно, с каким уровнем подготовки придет бакалавр. Но самое главное в том, что реальное качество подготовки таких специалистов не может не ухудшиться в силу вполне очевидных причин. Ведь качество образования всегда зависело и будет зависеть в решающей степени от интеллектуального потенциала и временных затрат основных его субъектов. С одной стороны — какой интеллектуальный потенциал преподавателя, сколько он тратит времени на подготовку к занятиям и сколько времени он общается со студентами. А с другой стороны — каков уровень интеллекта и подготовки студентов, сколько времени они обучаются как в аудиториях, так и самостоятельно. Это самое главное.

Сокращение срока обучения на одну пятую не может дать само по себе прибавки качества и эффективности. А за счет чего оно должно повыситься? Тем более, что изменения в содержании обучения и даже сам перечень специальностей сегодня неясны1. Мы просто взяли чужую «голую», «без мяса и костей» систему «бакалавр-магистр», а о ее содержании забыли и только собираемся готовить ее наполнение. Телега ставится впереди лошади. Еще нет перечня специальностей, нет четкого представления, чему и как учить по новой системе, но сама она законодательно уже введена. Настораживают рассуждения министра образования и науки и других идеологов изменений о том, что не надо давать специальных знаний бакалавру, он должен быть в самом общем плане подготовлен, никакой специализации не нужно, а потом в процессе производства выпускник бакалавриата поймет, что ему нужно,
1 Уже после принятия Закона о двухуровневой системе зам. председателя Комитета Государственной Думы В. Иванова отмечала: «К 2010 г. будет сформирована та группа специальностей, которая требует моноподготовки и, следовательно, будут разработаны стандарты подготовки специалистов. Будут сформулированы группы специальностей, которые требуют двухступенчатой подготовки — бакалавра и магистра» (Аккредитация в образовании. 2007. Декабрь. С. 10).

и после того как поработает, он придет в магистратуру. Идеологи и организаторы изменений высказывают лишь предположения. Причем делают это бездоказательно и неубедительно. А на деле все обернется резким снижением подготовки специалистов.

Возьмем, например, экономику. Сейчас вузы страны выпускают специалистов почти в два десятка наименований, которые реально нужны экономике (менеджмент, финансы и кредит, экономика и управление на предприятии, бухгалтерский учет, анализ и аудит, налогообложение, маркетинг, банковское дело, мировая экономика и т. д.). Предполагается, что по новому стандарту вузы будут выпускать на основе метапредметной подготовки бакалавров экономики без каких-либо уточнений и специализаций. Но как, скажем, такой выпускник вуза будет работать в банке или налоговых органах? Такой «универсальный бакалавр», да еще обучающийся 4 года, не будет специалистом ни в чем. Работа, например, бухгалтера или маркетолога требует специальных знаний и компетенций. Кто и как их будет давать? Вместо высшего специального образования мы пытаемся создать общее недовысшее образование, которое может усилить и дополнить общее среднее образование, но никак не сможет повысить качество и эффективность подготовки специалистов. Ни с точки зрения здравого смысла, ни с точки зрения современной науки нельзя освоить за меньший срок и более качественно возрастающий с каждым годом объем необходимых для специалистов знаний и компетенций. Между тем теперь вся система высшего образования будет попросту «вгоняться», «вбиваться», «втискиваться» в прокрустово ложе бакалавриата — четырехлетней формы обучения в вузе. Как можно назвать высшим специальным образование без обучения по предметам конкретных специальностей? Разрушив специальное образование для 70–80% студентов и возможно усилив (еще вопрос) такую подготовку для 20–30% из них, какое качество рабочей силы, качество специалистов мы получим? Станет ли оно более высоким? Наш ответ однозначный: те, кто будет обучаться только в бакалавриате, не получат специального профессионального образования, а следовательно, его качество с точки зрения будущей работы выпускников вузов будет ниже и должностное их продвижение будет затруднено.

Сегодня в России планируется пересмотр содержания образования за счет более общих знаний и за счет того, что убираться будут специальные дисциплины, а тем более дисциплины специализации. Бакалавром будет выпускник вуза, имеющий высшее образование, подготовленный по направлению, но не обладающий суммой знаний по конкретной специальности.
Но как же не выйти из Болонского процесса и соблюсти интересы российской высшей школы, а также повысить качество образования? Выход, между прочим, очень прост: сделать высшее образование трехступенчатым по всем специальностям по схеме «бакалавриат — специалитет — магистратура». При этом никому не навязывать выбор траектории обучения. Ни студентам. Ни самим вузам. Если вуз хочет вести у себя только бакалавриат — пожалуйста, бакалавриат и специалитет — нет возражений, только специалитет — решайте сами, магистратуру — если в состоянии, имеете соответствующие возможности, то вводите. Соответственно должен решать и студент. Лишь магистратура как наиболее сложный уровень образования должна развиваться в лучших университетах. Но базовым и наиболее массовым должно быть пятилетнее образование с общей и специальной подготовкой адекватно профессиональному срезу рынка труда. Самое главное, необходимо провести тщательную ревизию содержания обучения и все силы направить на его кардинальное обновление с позиции современных актуальных знаний и компетенций. Необходимо создать и новый кадровый потенциал, способный качественно обеспечить обучение в магистратуре, который сегодня на самом деле отсутствует даже в большинстве ведущих университетов, хотя они в этом и не хотят признаваться. Если подойти к вопросу требовательно и ответственно, без дипломатических экивоков, то и в самых распрестижных наших МГУ, МГИМО, СпбГУ и т. д. далеко не по всем направлениям достаточно современных профессоров, способных обеспечить работу магистратуры на адекватном современным требованиям уровне. Упование на приезд зарубежных специалистов — чистейшая утопия.

В качестве первоочередной задачи национальных проектов в сфере образования министр образования и науки А. Фурсенко назвал «стимулирование инновационных программ высшего профессионального образования» примерно в 30 вузах, а также создание двух новых университетов (на базе действующих) и двух новых бизнес–школ с концентрацией в них «новейших материальных и кадровых ресурсов». А. Фурсенко считает, что «соотношение между элитными вузами и всей системой высшего образования таково, что элитные вузы составят не более 10%». Возникает множество вопросов. Во-первых, куда пойдут работать выпускники этих ведущих, элитных вузов? Скорее всего, они поедут за границу (как это происходит с большинством выпускников элитных факультетов МГУ, МФТИ, Новосибирского университета и т. д.), будут работать в Москве, Санкт-Петербурге и некоторых других крупных городах. А кто будет работать в подавляющем большинстве российских городов, поселков и деревень? Кто будет создавать средние и мелкие предприятия, обеспечивать их функционирование? В лучшем случае туда могут прийти выпускники других вузов. Но там уменьшится и без того крайне скудное финансирование, ухудшатся условия подготовки, уйдут в ведущие вузы лучшие преподаватели. Вовторых, реальна ли надежда на то, что ведущие университеты станут локомотивом качества высшего образования для других вузов? В своем выступлении на коллегии министерства А. Фурсенко назвал их «инкубатором» положительных изменений в сфере образования. На наш взгляд, это заблуждение.

Вновь спросим: зачем ведущим вузам при обостряющейся конкуренции создавать себе соперников, которые могут отобрать их привилегии? Наоборот, ведущие вузы будут заинтересованы в «выкачивании» из других вузов лучших преподавательских кадров, студентов, аспирантов, а также и в присоединении наиболее перспективных зданий. Иначе говоря, на фоне процветания небольшой части высшего образования большая его часть, а значит и образование в целом, не станет более эффективной, доступной и высококачественной, скорее наоборот. Создание элитных ведущих (национальных) университетов за счет прочих вузов не приблизит Россию к решению стратегической задачи по созданию массового, качественного, доступного и эффективного высшего образования. Вместо этого будет создаваться высококачественное, но малодоступное высшее образование для небольшой доли избранных, прежде всего по принципу платежеспособности при одновременном снижении качества в большинстве вузов. Искусственное создание элитных ведущих вузов — это путь вскармливания супермонополий в высшем образовании, которые заберут себе львиную долю государственного финансирования интеллектуальных и материальных ресурсов. Они станут не «точками роста», а «точками подавления», образовательными корпорациями, подчиняющими себе конкурентов или ликвидирующими их, в том числе с использованием административных ресурсов и властных структур.

Модернизация высшего образования должна идти по двум линиям. Во-первых, необходимо перенацелить основное финансирование непосредственно на основные субъекты образовательного взаимодействия. Во-вторых, требуется максимально изменить образование в содержательном, организационном и технологическом плане. Ключевым звеном такой модернизации должны стать преподаватели, которые сами обязаны быть критически мыслящими, творческими, компетентными, студентоориентированными, эрудированными, высококлассными специалистами своего дела. Сегодня нужна специальная государственная программа, чтобы обеспечить критическую массу таких преподавателей. По нашему мнению, следует подготовить специальный закон о преподавателях государственных вузов. В этом законе должно быть предусмотрено, во-первых, определение их статуса как государственных служащих, во-вторых, обеспечение заработной платы от 20 тыс. (преподаватель) до 80–90 тыс. (профессор, имеющий докторскую степень), в-третьих, их обязательный выход на пенсию в 65 лет (в переходный период до 70 лет) с пенсионным обеспечением не менее 70% от зарплаты. Эти меры позволят привлечь в вузы талантливую молодежь, будут стимулировать возврат ушедших преподавателей среднего поколения и обеспечат преемственность поколений.

Кроме того, законодательно должно быть установлено обязательное проведение органами образования публичных конкурсов по разработке стандартов, учебников, контрольно-измерительных материалов и т. д. А также крайне необходимо создание системы повышения квалификации и информационной поддержки (в том числе через Интернет) преподавателей, к которой должны быть привлечены ведущие российские ученые. В законе целесообразно сформулировать права и обязанности преподавателей как государственных, так и негосударственных вузов. Такие меры в течение 5–6 лет приведут к обновлению и усилению кадрового потенциала, реальной модернизации содержания и технологий образования, а также всей системы взаимодействий.

Параллельно с указанными мерами следует реконструировать структуру высшего образования: в ведении государства надо оставить 120–140 университетов и 250–300 академий, институтов, а остальные вузы страны могут иметь статус негосударственных. Но все государственные и негосударственные вузы должны получить широкие налоговые льготы, автономию и действовать в четко очерченном законодательном поле. Базовое высшее образование необходимо сохранить как пятилетнее, создав и широко обсудив новые стандарты, соответствующие вызовам XXI века. На наш взгляд, решение именно поставленных вопросов является первостепенным, а другие, в том числе «бакалавриата–магистратуры», «мобильности», «управленческой вертикали», должны быть подчинены модернизации живой ткани образования с его кадрами, содержанием, технологиями, взаимодействиям, адекватным построению общества знаний.

Нас поддерживают: Ремонт квартир в Москве