Правовое регулирование внешнеэкономических договорных отношений в Китае и Украине

Современный этап мировой истории характеризуется интенсификацией процессов глобализации, противоречивый характер которых усиливает параллельную тенденцию регионализации. Одним из основных центров глобального мира выступает Азиатско-Тихоокеанский регион, где концентрируется более половины мировой торговли, существенно возрастают объемы международных финансовых операций, трансграничного трансфера технологий. Приоритетным вектором внешнеэкономической политики Украины является развитие взаимовыгодных двусторонних отношений с Китаем – лидером АТР по темпам экономического развития. 

Общественные отношения в сфере внешнеэкономической деятельности опосредствуются соответствующими договорами (контрактами). Специфика контрактных обязательств в данной сфере состоит в наличии в структуре правоотношений одного или нескольких иностранных элементов. Это обуславливает необходимость обращения как к нормам международного частного права (далее – МЧП), так и гражданского права, нормы которого осуществляют непосредственное регулирование договорных отношений.

В Китае существует двухэлементная система размещения коллизионных норм, которые закреплены в разделе VIII Общих положений гражданского права КНР и отдельных нормативно-правовых актах. Автономная кодификация законодательства в сфере международного частного права не осуществлена, что, по мнению китайского правоведа Хуанг Чина, объясняется следующими факторами: 1) недостаточностью правотворческого опыта в сфере коллизионного регулирования; 2) объективной необходимостью реформирования национального законодательства КНР по направлению к отмене значительного количества актов, предназначенных для одностороннего регулирования коммерческих отношений с иностранным элементом и разработки соответствующих правил решения коллизий между правопорядком КНР и других государств в результате реализации политики открытости внешней экономической среде; 3) определенной степенью эффективности коллизионного регулирования в силу того, что обозначенные два элемента «дополняют друг друга и могут быть гармонизованы» [3, С. 16].

Следует подчеркнуть существование особенности в сфере коллизионного регулирования Китая, которая состоит в том, что, не смотря то, что судебный прецедент не является источником права, роль Верховного Народного Суда КНР в сфере МЧП является достаточно важной, поскольку, как отмечают российские правоведы О.М. Жильцов и О.И. Муранов, «Верховный народный суд КНР своими указаниями достаточно активно дополняет законодательное регулирование» [1, С. 367]. В свою очередь, по мнению упомянутого выше Хуанг Чина, таким способом осуществляется «заполнение пробелов в праве и, как следствие, развитие и усовершенствование китайского коллизионного регулирования» [3, С. 8].

В договорных отношениях важную роль играет механизм определения права, которое подлежит применению к обязательственным отношениям (обязательственный статут). В соответствии с коллизионными нормами КНР, сторонам, в силу коллизионного принципа lex voluntatis – автономии воли, предоставляется возможность выбора применимого права при решении договорных споров. Верховный Народный Суд КНР разъяснил, что под договорными спорами следует понимать такие споры по отношению к договору, которые охватывают: действительность, момент возникновения, толкование, выполнение, ответственность за нарушение условий, изменение, приостановка действия, отступление, расторжение и прекращение, тем самым очертив круг вопросов, которые подлежат урегулированию системой норм обязательственного статута путем выбора сторон либо использования правоприменительными органами коллизионных норм. В Законе Украины «О международном частном праве» вопрос права, применимого к договору, урегулирован подобным образом.

Однако, исходя из того, что выбор обязательственного статута является правом сторон , а не их обязанностью, на практике этот вопрос часто остается не согласованным в договоре. В таком случае законодательством Украины предусмотрено использование коллизионной нормы с привязкой к праву страны одной из сторон, определенной в широком значении, как право страны продавца (lex venditoris). Китайская система коллизионных привязок содержит подобное регулирование, которое, базируется на принципе наиболее тесной связи (proper law of the contract).

Расширяя круг презумпций наиболее тесной связи, законодатель КНР предусматривает альтернативные юридические факты, которыми обусловлено использование такой формулы прикрепления для договоров купли-продажи товаров, как право страны покупателя на момент заключения договора. Она применяется следующих случаях: 1) переговоры по контракту проводились, и он был заключен в месте осуществления деятельности покупателя; 2) договор заключен на предложенных покупателем существенных условиях после объявления им торгов; 3) в договоре определенно, что продавец обязан осуществить передачу товара в месте осуществления деятельности покупателя. Украинскому международному частному праву такая коллизионная привязка не известна.

В случае возникновения необходимости использования правоприменительными органами материального права Китая вследствие выбора сторон или отсылки к нему коллизионных норм могут возникать определенные трудности, что связано с различиями материально-правового регулирования, в частности, общих положений о заключении договора, которые являются одним из вопросов, входящих в сферу обязательственного статута в МЧП Украины и Китая.

Основным документом в Китае, к которому следует обращаться при рассмотрении норм о заключении договора, является Закон КНР «О договорах» [2]. Китайские правоведы акцентируют внимание на том, что при разработке данного Закона «законодатели существенно опирались на Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА» [5, С. 1].

Желание или выражение воли заключить договор с другим лицом Закон КНР «О договорах» определяет как оферту, которая, по общему правилу, должна выражать намерение оферента быть обязанным в случае ее принятия адресатом. Следует заметить, что законодатель КНР, в отличие от украинского, был более категоричен в формулировании требования к оферте о конкретности содержания (ст. 14 Закона КНР «О договорах»). Так, содержание договора должно включать следующие условия: наименование (имена) и местонахождение сторон, предмет договора, количество, качество, цена и оплата, срок, место и способ исполнения, ответственность за нарушение договора, а также способ разрешения споров. В совою очередь, в ст. 638 Гражданского кодекса Украины предусмотрено, что оферта должна содержать существенные условия договора, которыми являются условия о предмете договора, названные таковыми в законодательных актах или являющиеся необходимыми для данного вида договора, а также те, по которым по заявлению хотя бы одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.
Оферта, согласно ст. 17-19 Закона КНР «О договорах», может быть отозвана или отменена оферентом. Сообщение об отзыве оферты должно поступить к адресату ранее или одновременно с получением оферты. Оферта может быть отменена до получения оферентом акцепта, за исключением случаев, когда: 1) оферент установил срок для акцепта или в иной форме указал, что оферта не может быть отменена; 2) адресат оферты разумно полагал, что оферта не может быть отменена и уже приступил к подготовке исполнения договора. Из вышеизложенного следует, что разница между понятиями «отзыв оферты» и «отмена оферты» заключается в том, что отозвать можно только такую оферту, которая еще не вступила в силу, а отменить – уже вступившую в силу.

Для возможности отзыва или отмены оферты в китайском частном праве ключевым является момент вступления ее в силу, который установлен, как момент ее получения адресатом. При этом китайский законодатель не упускает из поля зрения важную и широко распространенную в условиях современных высокоразвитых технологий возможность заключения договора с помощью электронных средств связи. В таком случае моментом получения оферты считается первый по времени момент получения сообщения адресатом, если оферент не установил отдельный порядок. Если такой порядок установлен, то моментом получения оферты считается момент, когда сообщение поступает в соответствии с этим порядком.

Законодательств о Украины не содержит норм об отмене оферты . Оференту, согласно ГК Украины, предоставляется возможность лишь отозвать оферту исключительно до момента или в момент ее получения адресатом, а права на отзыв или отмену оферты после ее получения адресатом (отмена, по Закону КНР «О договорах») украинский оферент не имеет.

В том, что касается принятия оферты – акцепта – и момента заключения договора материальное право Украины и Китая содержит подобные нормы, однако вопрос о месте заключения договора регулируется по-разному. Так, согласно Закону КНР «О договорах», местом вступления в силу договора в письменной форме является место его подписания сторонами или прикладывания печати. В свою очередь ГК Украины местом заключения договора называет место проживания физического лица или месторасположение юридического лица, которое сделало предложение заключить договор.

Однако средствами лишь национального права невозможно обеспечить адекватное регулирование отношений с иностранным элементом. Это проявляется в противоречии между интернациональным характером отношений международного экономического обращения и национальным в своей основе способом регламентирования гражданско-правовых и коммерческих отношений. Впервые на это обратил внимание Т. Попеску на ІІ конгрессе сравнительного права, который состоялся в Риме в 1976 г. под эгидой УНИДРУА [4, С. 25]. Избежать проблем, обусловленных сущностью коллизионно-правового метода, в частности, первичной квалификации, обратной отсылки и отсылки к праву третьей страны, обхода закона, возможно за счет не столько гармонизации, сколько международной унификация материального частного права.

Важным результатом такой унификации является Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. (далее – Венская конвенция), участниками которой являются оба государства. Поскольку за время ее действия в юридической литературе обстоятельно проанализированы ее структура и содержание, целесообразно обратить внимание на то, что Украина и Китай сделали к ней определенные оговорки. Так, Украина исключила для себя применение статей 11, 29 и положений части II (Заключение договора), которые допускают осуществление договора покупки – продаже товаров, его изменение, прекращение по договоренности сторон, в любой форме. В свою очередь, Китай не считает себя связанным положениями подпункта (b) пункта 1 статьи 1 и статьи 11, а также положениями Конвенции, которые касаются содержания статьи 11, где первая часть оговорки осуществлена в соответствии со специальной ст. 95 Венской конвенции.

Упомянутый п.п. (b) пункта 1 статьи 1 Венской конвенции является важным с точки зрения определения основного и субсидиарного статута договоров купли-продажи товаров между отечественными и китайскими субъектами внешнеэкономической деятельности, поскольку касается области ее применения в случае, когда, согласно норм международного частного права, применяется право государства-участника. Исходя из этого, для отечественных субъектов внешнеэкономической деятельности данная оговорка Китая будет порождать правовые последствия ограничительного характера по договорам с китайскими контрагентами в ситуациях: 1) нахождения хотя бы одного из их коммерческих предприятий (постоянного места осуществления деятельности) на территории любого государства, которое не является участником Конвенции; 2) определения компетентным правопорядка Китая сторонами, в силу автономии воли (lex voluntatis) или правоприменительными органами Китая, Украины, а также любого другого государства-участника или же не участника Конвенции, через применение соответствующих коллизионных норм при отсутствии автономного выбора сторон.

Сущность таких последствий обусловлена тем, что, при приведенных условиях, Венская конвенция не может рассматриваться в качестве инкорпорированной части законодательства Китая, и, соответственно, ее нормы не подлежат применению для регулирования договорных отношений международной купли-продажи товаров, которые будут требовать применения норм национального договорного права КНР как основного обязательственного статута.

Подводя итог вышеизложенному, стоит подчеркнуть, что механизмы коллизионного и гражданско-правового регулирования договорных отношений в Китае характеризируются наличием как подобных, так и отличных от украинских подходов. При этом, целесообразным видится заимствование в право Украины субсидиарной коллизионной привязки к праву страны покупателя по договорам купли-продажи из МЧП Китая, который, в свою очередь, использовал разработки доктринального характера в рамках такой авторитетной международной организации как Гаагская конференция по международному частному праву.

Список источников:

1.    Муранов А.И., Жильцов А.Н. Международное частное право: Иностранное законодательство. - М.: Статут, 2000. - 892 с.
2.    Contract Law of the People's Republic of China (Adopted at the Second Session of the Ninth NPC PRC on March 15, 1999, promulgated by Order № 15 of the President of the PRC on March 15, 1999.- Laws and Regulations of the People's Republic of China Governing Foreign-Related Matters (1999): The China Legal System Publishing House. - Beijing China, 2000. - 915 p.
3.    Jin Huang. Commentaries on the Conflict Law in International Commercial Matters in China. // URL: http://www.qis.net/chinalaw/eng/conflict.html
4.    Popesku T.R. Le Droit du commerce international: une nouvelle tache les legislateurs nationaux ou une nouvelle «Lex mercatoria»? //New Direction in International Trade Law. Acts and Proceedings of the 2n Congress of Private Law held by UNIDROIT. Rome, 7-10.09.1976. Oceana Publication. Dobbs Ferry. N. Y., 1977. P. 25.
5.    Yuqing Zhang, Danhan Huang. The New Contract Law in the People's Republic of China and the UNIDROIT Principles of International Commercial Contracts: a Brief Comparison // Uniform Law Review. - 2000. - Vol.3. -p. 429-440.