Договор страхования в монгольском и российском праве: сравнительно-правовой аспект

Общая граница и богатый исторический опыт сотрудничества Монголии и России во всех формах общественной жизни обуславливает (актуализирует) научный интерес к изучению правового регулирования двух стран не только по общим вопросам правовых систем, но также и по отраслевым различиям. Такие исследования уже предпринимаются и занимают достойное место в современной компаративистике и цивилистике. 

Теперь наука вплотную подошла к содержательному этапу, когда должно быть предпринято сравнительное исследование не только общих вопросов (субъектного состава), но и отдельных обязательств в российском и монгольском праве. Того требует необходимость решения задач управления экономических хозяйств двух стран. Кроме того, решение данной проблемы будет вполне вписываться в логику развития научного интереса к сопоставлению законодательства Монголии и России, поскольку, на наш взгляд, пока ощущается дефицит таких исследований.
Естественно, что выбор соответствующего обязательства как предмета изучения должен опираться на его актуальность и в Монголии, и в России, а также на обусловленную международными договорами сферу межгосударственного сотрудничества. Так, общее условие статьи 2 договора о сотрудничестве между Монголией и Россией конкретизировано его статьей 8, определяющей для участников коммерческой, промышленной и финансовой деятельности режим наибольшего благоприятствования. Это означает, что выбор в целях развития науки сравнительного правоведения должен пасть на те обязательства, которые обеспечивают гражданский оборот в одной из вышеназванных сфер хозяйственной деятельности – коммерческой деятельности, промышленности или финансах. Например, в финансах важен выбор кластера. Принятые недавно в Монголии (2004 - 2005 г.) обновленные акты о страховании и перманентный процесс обновления страхового законодательства России, определяют страхование как одну из приоритетных составляющих финансовой сферы межгосударственного сотрудничества.

В монгольском праве, также как и в российском, договор страхования регулируется нормами отдельной главы базового кодифицированного акта (в России – гл. 48 (ст. 927-970) Гражданского кодекса РФ (далее «ГК РФ»), в Монголии – гл. 43 (ст. 431-444) Гражданского закона Монголии (далее «ГЗМ»). С точки зрения гражданско-правовой характеристики, договор страхования в праве Монголии представляет собой возмездный, взаимный, консенсуальный договор (ст. 437 ГЗМ), в то время как в России эта последняя характеристика иная – в соответствии со ст. 957 ГК РФ договор страхования вступает в силу с момента оплаты страховой премии или первой ее части, то есть договор по общему правилу реальный.
Консенсуальность же договора страхования в Монголии определяется тем обстоятельством, что в силу ст. 437 ГЗМ вступление договора в силу не связано с уплатой премии. Однако, нужно иметь ввиду, что в соответствии с п. 437.2 ГЗМ, если страхователь не уплатил в срок страхового сбора, при наступлении страхового случая страховщик не несет ответственности, указанной в договоре. Гражданским законом Монголии предусмотрены следующие нормы и регулируются следующие вопросы договора страхования:

Так, ст. 431 «Договор страхования» ГЗМ предусматривает единое понятие договора страхования (в России такого традиционно нет, а существует понятие договора личного (п. 1 ст. 934 ГК РФ) и договора имущественного страхования (п. 1 ст. 929 ГК РФ). Здесь же предусмотрены существенные условия договора страхования, к которым, в отличие от России, относится,   например,   так   называемый   «размер   страховой   оценки»   (п.   431.4.3.   ГЗМ), т.е. «страховая стоимость» в терминологии российского права (п. 2 ст. 947 ГК РФ). В ст. 432 «Вид и форма страхования» ГЗМ дается общее указание на возможность добровольного и обязательного страхования, при этом, как и в России, обязательное страхование может вводиться только законом (п. 432.2.), а ст. 433 «Страховое свидетельство» ГЗМ посвящена форме договора страхования. Как и в ГК РФ (п. 1 ст. 940) договор страхования в Монголии должен быть заключен в письменной форме под страхом его недействительности, а, например, страховой полис имеет большее, чем в России, значение, поскольку с точки зрения данной статьи для получения страховой выплаты обязательно наличие полиса. В ст. 434 «Основания для прекращения договора страхования», ст. 435 «Расторжение договора страхования» и в ст. 436 «особые обстоятельства расторжения договора страхования» ГЗМ предусмотрены отличные от посвященной этому же вопросу ст. 958 ГК РФ основания для досрочного расторжения договора страхования.

Например, договор страхования, заключенный на срок более пяти лет, может быть расторгнут через три месяца после извещения одной стороны другой о расторжении. При этом, в упомянутой ст. 436 ГЗМ предусмотрено такое специфическое основание для расторжения договора как несообщение при заключении договора страхования существенных сведений об объекте страхования. Заметим, что в ГК РФ такое нарушение дает право страховщику требовать признания договора страхования недействительным (п. 3 ст. 944), а расторгнуть договор он может требовать, если страхователь не сообщил об обстоятельствах, увеличивающих страховой риск в период действия договора страхования (п. 3 ст. 959 ГК РФ).

Пр ед ус м отр енные в ст. 437 «Обязанность уплаты страхового сбора» ГЗМ правила о порядке его уплаты и о последствиях неуплаты, в целом схожи с соответствующими нормами российского права, предусмотренными п. 3, 4 ст. 954 ГК РФ. В ст. 438 «Размер страховой оценки» ГЗМ содержаться правила, аналогичные правилам ст.ст. 945, 947, 948, 949, 951 ГК РФ. Это, в частности, нормы, в которых говорится о соотношении стоимости и страховой суммы объекта страхования (кстати, в отличие от российского права страховая стоимость в силу ст. 438.1. ГЗМ является существенным условием договора страхования (см.: ст. 942 ГК РФ)). Также в этой статье ГЗМ речь идет о недействительности договора страхования в части превышения суммы над стоимостью (ср. ст. 438.4. ГЗМ и ст. 951 ГК РФ).

Существует также ст. 439 «Обязательства страховщика и страхователя при возникновении страхового случая» ГЗМ с которой в ГК РФ схожие нормы в ст. 961, 962 об обязанности страхователя сообщить о страховом случае и необходимости принятия мер для уменьшения убытков от страхового случая. В ст. 440 «Права страхового представителя» ГЗМ, не имеющей аналога в соответствующих нормах ГК РФ, говорится о возможности страхового представителя не только заключать договор страхования, но и изменять его условия, продлевать, а также расторгать договор. В российском законодательстве вопросы страхового представительства, во-первых, регулируются общими нормами гл. 10 ГК РФ, посвященной любому (в т.ч. страховому) представителю, а, во-вторых, их (представителей) статус имеется в специальном Законе «Об организации страхового дела в Российской Федерации» от 27.11.1992 г. № 4015-1, но специальных норм нет в гл. 48 ГК РФ.

Схожи со ст. 441 «Страхование в пользу других лиц» ГЗМ нормы российского права о выгодоприобретателе, но в российском законодательстве, во-первых, есть общая одноименная статья для всех договоров в пользу третьих лиц (ст. 430 ГК РФ), во-вторых, более подробно, чем в законодательстве Монголии, отрегулирован статус выгодоприобретателя в нормах самой главы 48. Это статьи 939, 956. Однако, в законодательстве Монголии есть жесткая привязка прав выгодоприобретателя к наличию у него самого полиса. Если полис выдан не ему, а страхователю, то и права по полису будет осуществлять последний (см.: 441.3. ГЗМ). Ст. 442 «Социальное страхование» ГЗМ - это общая статья, указывающая, что социальное страхование регулируется законом, подобно ст. 970 ГК РФ, посвященной специальным видам страхования. Но отличие в том, что ГК РФ прямо указывает на приоритет соответствующих законов, посвященных специальным видам страхования, а ст. 442 ГЗМ такого приоритета не устанавливает, что означает, что этот закон о социальном страховании не должен противоречить ГЗМ.

Ст. 443 «Страхование вреда» ГЗМ - весьма обширная статья, содержащая 20 пунктов. Правила аналогичные этим в российском законодательстве распределены по множеству статей. В этой статье есть интересная норма п. 443.2., предусматривающая правило, не имеющее специального регулирования нормами о страховании в российском праве. Страхование составного объекта означает одновременно страхование всех его частей. В России имеется норма ст. 135 ГК о том, что вещь, предназначенная для обслуживания другой, главной, вещи и связанная с ней общим назначением (принадлежность), следует судьбе главной вещи, если договором не предусмотрено иное. Вместе с тем, такого прямого правила о распространении страхования на принадлежности при страховании главной вещи в нормах о страховании нет, что выгодно отличает нормы монгольского права.

Пункты 443.3. и 443.4. ГЗМ посвящены страхованию сверх страховой стоимости (п. 1-3 ст. 951 ГК РФ). Получить сумму возмещения больше стоимости имущества невозможно. Это же общее правило действует и в так называемом двойном страховании, регулируемом в ГК РФ в п. 4 ст. 951. Российский закон говорит о пропорции между общей страховой суммой всех страховщиков и страховой суммой данного страховщика, когда каждый страховщик заплатит только тот процент, который составляет его страховая сумма по отношению к общей. Монгольское право норм, непосредственно посвященных двойному страхованию, не знает, что негативно сказывается на эффективности регулирования.

Пункт 443.6. ГЗМ схож своим содержанием с п. 1 ст. 964 ГК РФ о страховании военного риска. По правилам и той и другой страны военный риск страховать можно, если об этом прямо указано в договоре. Пункты 443.7. и 443.8. ГЗМ вводят правило о переходе к страховщику прав страхователя к лицу, ответственному за убытки, именуемое в российском праве суброгацией (ст. 965 ГК РФ). Регулирование этого механизма в разных правопорядках различно. Что-то подробнее и правильно урегулировано в российском праве (например, запрет применения суброгации в ли чн ом ст ра ховании ), а что-т о в монгольском (нап ри мер, учет п рав сов м ест но проживавших со страхователем лиц, которые тоже имеют право на возмещение вреда от ответственного лица).

Весьма подробно и, как нам кажется, намного эффективнее урегулирована в монгольском страховом праве ситуация юридической судьбы договора страхования имущества при переходе права собственности на него. Российский закон в ст. 960 ГК РФ ограничивается констатацией того, что права страхователя при отчуждении имущества переходят к его приобретателю, а также тем, что новый страхователь должен незамедлительно уведомить страховщика о таком переходе. В праве Монголии нормы, посвященные этому переходу, намного больше и соответствующая ситуация урегулирована подробнее. Так, в п. 443.9. ГЗМ указано, что обязанность незамедлительного сообщения о переходе страховщику лежит не только на новом, как в России, но и на прежнем страхователе.

Также, по п. 443.10. ГЗМ несообщение в месячный срок и наступление в этот период страхового случая освобождает страховщика от выплаты. Кроме того, монгольский страховщик, в отличие от российского, имеет право не продолжать страховые отношения с новым собственником, то есть имеет право требовать расторжения договора страхования в месячный срок (см.: п. 443.11., 443.12. ГЗМ). Также не связан страхованием и новый собственник, т.к. на основе пунктов 443.13. и 433.14. ГЗМ может расторгнуть договор страхования. Однако норма п. 443.16. ГЗМ предусматривает в целом схожее регулирование с абз. 2 п. 2 ст. 934 ГК РФ, предусматривающим необходимость получения письменного согласия застрахованного лица по договору личного страхования, если этот договор заключен не в его пользу. Интересным, отличающимся от подобных правил в России, является правило, предусмотренное в ст. 444 «Страхование ответственности» ГЗМ о том, что в страховую выплату по договору страхования ответственности включаются и судебные и иные расходы страхователя, связанные с целями защиты от требований третьего лица (см.: п. 444.3.).

Подв одя итог кратког о обз ора и сра вн и тель н ого анализа норм о дог ов ор е ст ра хования в России и Монголии, можно заключить, что ни в той, ни в другой стране нет очевидных преимуществ или недостатков. Оба сравниваемых массива законодательства имеют в отдельных случаях более эффективные варианты правового регулирования, в других случаях – менее эффективные. Положительные моменты того и другого законодательства должны быть позитивно восприняты национальными законодателями и соответствующие правовые конструкции внедрены в законодательство. Именно этому призваны разработки в области сравнительного правоведения.