Возникновение и эволюция древнеримского гражданского процесса

Одним из важнейших регионов становления и развития цивилизаций древности являлось Восточное Средиземноморье. Расположенные здесь древнегреческая и древнеримская цивилизации были морскими державами, поэтому особую роль в их экономике и гражданском обороте играла международная торговля.

Активными внешними сношениями (Восточное Средиземноморье являлось в древности контактной зоной, мостом между Европой, Азией и Африкой) во многом объясняется раннее развитие товарно-денежных отношений. Открытые внешнему миру цивилизации античности были ориентированы на постоянное расширение своих границ и миграции. Многие ученые ХХ в. считали, что именно в античности произошло полное раскрепощение частной инициативы мелкого собственника1. В немалой степени этому способствовало радикальное обновление технической базы хозяйственной жизни греков и римлян в первой половине І тыс. до н. э. Юго-Восточная Европа – центральный географический регион древнеримской и древнегреческой цивилизаций – становится в это время одним из ведущих очагов индустрии железа, что неизбежно ускоряло социальные процессы. Уже для архаического периода (VIII–VI вв. до н. э.) в источниках засвидетельствована свобода граждан греческих полисов распоряжаться своим достоянием, в том числе и земельным наделом.

Постепенно в государствах античности, имевших республиканское устройство, вырабатывается система социокультурных принципов и частноправовых гарантий с защитой интересов каждого гражданина, с признанием его личного достоинства, прав и свобод. Это способствовало расцвету личности, развитию ее творческих потенций, свидетельством чего стали авторские литература и искусство греков и римлян. Они же стоят у истоков современной науки, впитавшей и творчески переработавшей открытия и достижения многих народов древности. Значимым элементом культуры римлян, особенностью древнеримского социального менталитета является выработанная ими правовая теория и практика. Правовыми регламентациями были охвачены практически все стороны общественной и личной жизни римлян. Формы социально значимого их взаимодействия осуществлялись через функционирование публичных органов власти, религиозных учреждений и гражданско-правовых институтов. Формирование и функционирование публичных органов власти неразрывно связано с развитием государственности, прошедшей в Риме следующие этапы: царская эпоха (VIII–VI вв. до н. э.), республика (V–I вв. до н. э.), период империи (I–V вв. н. э.).

Целью данной статьи является анализ механизмов формирования позитивных норм древнеримской правовой системы и функционирования гражданско-правовых институтов. Начало этому процессу было положено в республиканский период. Республика (букв. «общее дело») – особая форма древнего государства, в котором власть была достоянием всех его граждан, но граждан-мужчин, по латыни квиритов (т. е. копьеносцев). Собрание, совет и суд – основные формы народного представительства в античных республиках. Римский гражданин (civis), член гражданской общины (civitas) – участник и исходный субъект гражданско-правовых отношений. Но чтобы быть субъектом гражданско-правовых отношений, надо было быть свободным человеком. На практике это означало, что гражданская правосубъектность являлась следствием государственной правосубъектности. «Цивилизаторское начало, – замечает Д. В. Дождев, – отправляясь от равенства свободных в публичной сфере, утверждало и развертывало эту свободу в частноправовой сфере...»3. Отсюда понимание частного права как формализованной воли субъектов, определявшего режим их связей через lex privata. Римское частное право регулировало отношения между частными лицами в пределах Римской державы: между самими римскими гражданами, а также между римскими гражданами и перегринами, т. е. чужеземцами. Русская калька ius civile – право гражданское в том смысле, что субъектами цивильного права являлись коренные римские граждане. «То право – говорит римский юрист Гай, – которое каждый народ сам для себя установил, есть его собственное право и называется правом гражданским»4. Современному значению термина «гражданское право» соответствует латинский термин ius privatum. Обозначаемая этими терминами отрасль права регулирует одни и те же отношения – семейные и имущественные. Гражданское право является выражением форм компромиссов между интересами различных социальных групп древнеримского общества.
Право гражданина в частноправовой сфере существует в двух аспектах – субстанциональном (материальном) и процессуальном. Первый относится к степени независимости индивида от внешнего ему социального мира, второй выражает формы процедуры защиты и реализации этого права в условиях реальных конфликтов. В древнеримском обществе право лицa получает признание на всеобщем уровне, и в этом значение процесса как способа защиты права. Противоправное вторжение в сферу личного интереса другого лица (лат. delictum) влекло за собой судебное разбирательство. Процесс – такая форма защиты и реализации права, в которой достигается исключительная степень абстракции регулируемых отношений, что и обеспечивает формальное равенство участников отношения. Для римской юриспруденции было характерным представлять правоотношение преимущественно в процессуальных категориях. Чаще всего в источниках говорится, что «лицо управомочено на иск» или «отвечает по иску». Отсюда принцип римского классического права – юридическое правомочие лица основывалось прежде всего на исковой защите принадлежащего ему права. А это значит, что правомочие лица было основано на общей норме, связанной с возможностью судебной защиты этого правомочия, а не наоборот. Поэтому римское частное право может быть охарактеризовано как система исков. «Иск, – согласно Диге-стам, – это право лица осуществлять судебным порядком принадлежащее ему требование».

Однако actio имело для римского юриста не только процессуальный, но и материальный смысл. Agere относится не просто к попытке предъявить иск, но указывает на совершение юридически значимого действия, основанного на праве. Правовое же требование предстает как выражение нормативности социального поведения на индивидуальном уровне. Добиваясь реализации своего права через суд, субъект восстанавливает правовую форму ситуации, эквивалентность зафиксированного в законе отношения. Большой интерес представляет для исследователей механизм создания таких правил в римской судебной практике, т. е. возникновение исковых формул, на которых и базировался гражданский процесс. В середине V в. до н. э. в Риме были приняты законы, которые, как полагают, в основной своей части фиксировали нормы обычного права. Наименование законов обусловлено их записью на двенадцати досках, выставленных на центральной площади Рима – форуме, «чтобы они были более доступны для воспитания». До нас текст этого законодательства дошел лишь в отрывках, цитируемых позднейшими латинскими авторами. Тематически законы XII таблиц содержали процессуальные нормы, нормы семейного права, уголовное право, имущественные отношения6. Со времени принятия этих законов и вплоть до конца республиканского периода римская национальная правовая система формально базировалась на этом кодексе. Многие республиканские законы, вотированные в комициях, не затрагивали основ ius civile – они либо реагировали на широкие социальные движения (борьба плебеев за свои права), либо распространяли заложенные в кодексе принципы на новые отношения.

Функционирование общества развитого товаропроизводства и товарооборота создавало множество не урегулированных цивильным правом ситуаций. Выход был найден учреждением в 367 г. до н. э. должностей городского претора и курульного эдила. Первый имел полномочия по судебным делам, второй осуществлял надзор за рынками. Оба магистрата сыграли выдающуюся роль в развитии римского права. Поэтому созданная ими правовая система, противостоящая цивильному праву, именуется преторским или гонорарным (honores – почетные должности). Папиниан говорит: «Преторское право – это то, которое ввели преторы для содействия цивильному праву: или для его дополнения или для его исправления в целях общественной пользы; оно называется также в честь преторов ius honorarium»7. Учреждение преторской магистратуры на практике означало институциональное выделение судебной власти. При вступлении в должность (она была годичной) каждый вновь избранный претор издавал эдикт (лат. edicere – «объявлять») в качестве программы своей деятельности. Администрация в Риме не была строго отделена от суда, и претор осуществлял также надзор за правоприменением. Но старое ius civile считалось священным, неприкосновенным. Право же издания законов принадлежало народу. У преторов не было полномочий отменять или изменять законы. Но силой своей власти (лат. imperium) претор мог защищать то, что считал разумным и справедливым. То есть он действовал legis vice, вместо закона.

Формирование нового права шло по двум направлениям деятельности претора: участие в судебных процессах (agere) и обнародование через эдикты формул новых исков. Каждый эдикт открывался словами «actiones dabo», т. е. «Я дам иск». Эта модельная санкция нормы эдикта выступала как обязательство претора по обеспечению правосудия. Именно в преторских эдиктах фиксировались процессуальные средства, что позволило римскому юристу Цельсу назвать преторские эдикты «правом в действии». Со временем сложился определенный массив таких исковых формул, которые переходили из эдикта в эдикт. Во ІІ в. н. э. юрист Сальвий Юлиан кодифицировал по поручению императора Адриана все преторские эдикты. В сущности «Вечный эдикт» Сальвия Юлиана является квинтэссенцией преторских эдиктов республиканского периода. Сохранились только комментарии римских юристов к его тексту. Уже в позднереспубликанский период началось слияние преторского и цивильного права в один юридический порядок, что оказало огромное влияние на структуру всех правовых институтов Рима императорской эпохи. Поскольку сочетание терминов actio (иск) и agere (действовать) указывает на совершение юридически значимого действия, legis actionеs, т. е. процессуальные средства, можно считать самостоятельным источником позитивного права древних римлян. Их самостоятельное значение определяется тем, что по содержанию они могут отличаться от той нормы, на которой основаны. Однако если leges имеют значение как таковые, то иски – только в случае их применения. В этом их прикладное значение. Далее, самостоятельность этой формы ограничена и ее зависимостью от авторитета юристов, занимавшихся в классический период активной интерпре-таторской деятельностью (cavere, respondere). Правотворческая деятельность iuris prudentes (знатоков права) приобрела в это время официальное значение и в источниках характеризуется как ius respon-dendi8.

Древнейшим видом деятельности в области гражданского процесса являлась causa cognitio – личное расследование тяжбы высшим должностным лицом государства – сначала царем, затем консулом, а с 367 г. до н. э. – претором. Рассматривая дело, они издавали безусловный приказ (decretum), исполнявшийся посредством multae dictio (штраф), pignoris capio (залог), позднее – missio in possessionem (ввод во владение имуществом). Отсюда происхождение термина «юрисдикция» – iuris dicere означало в Риме регулировать гражданскую жизнь посредством власти высшего магистрата. Империум – высшая власть, которой римский народ наделял диктаторов, консулов и преторов посредством издания специального закона lex curiata de imperio. Еще до возникновения претуры в раннереспубликанском Риме существовало разделение судебных функций, что и зафиксировано законами XII таблиц, одна из статей которых предусматривала особый иск «посредством истребования судьи» (legis actio per iudices postula-tionem) (Гай, IV, 17 а). С изданием законов XII таблиц судебное разбирательство получает форму legis actio (букв. действовать посредством закона, законным путем). Отсюда название этой стадии развития древнеримского суда – легисакционный процесс. Он состоял из двух этапов: первый – in iure (у претора), т. е. изложение сути дела судебному магистрату, второй – apud iudicem (букв. «перед судьей»). Особенностями легисакционного процесса были его открытость, состязательность и диспозитивность. Обвинитель или истец (actor) не только инициировал процесс, но и должен был заставить обвиняемого (reus) явиться в суд, что нередко приводило к столкновениям. Но отказавшийся от участия в процессе становился indefensus и к нему применялись различные правовые санкции. По обыкновению, перед тяжбой римлянин обходил своих близких, приглашая их к участию в тяжбе. Иногда обвиняемый посыпал голову пеплом, облачался в лохмотья, приводил с собой на площадь плачущих жену и детей9. Частная инициатива в установлении судебного процесса дополнялась самостоятельным сбором доказательств и правом истца и ответчика действовать по своему усмотрению. Диспозитивность процесса нашла выражение в принципе «ita ius esto» – «как они договорятся, так пусть и будет».

Итак, для защиты (defensio) необходимо явиться в суд, отвечать на вопросы, предоставить необходимые гарантии (залог, клятва). На языке римских юристов это означало засвидетельствование спора (litis contestatio). Оценка же представленных доказательств полностью зависела от усмотрения судьи. При этом предпочтение отдавалось свидетельским показаниям – свидетеля можно было подвергнуть допросу и даже пытке, взять с него священную клятву (в случае ее нарушения человек посвящался богам, т. е. безнаказанно убивался). Проверив факты и выслушав стороны, судья выносил по делу не подлежавшее обжалованию решение (iudicatum). Когда истцу присуждалась спорная вещь или ее часть, решение называлось адъюдикацией, если же ответчик присуждался к уплате определенной суммы – кондемнацией. Судья, осудивший невиновного, приравнивался к убийце и привлекался к уголовному суду. И тем не менее римские судьи были подвержены коррупции. Не случайно оракул при обращении к нему с вопросом «Кто выиграет тяжбу?» чаще всего отвечал: «Тот, кто больше заплатит». Именно в легисакционном процессе происходит разделение функций единоличного судьи (iudex unus) и третейского посредника (arbiter). Юрист Павел говорит: «Соглашение сторон о передаче их спора на разрешение третейского судьи (compromissum) действует подобно судебному порядку и имеет целью окончание споров» (Диге-сты, IV, 8, 1). В качестве поручителя в процессе могли участвовать sponsor, который платил за должника, а также заступник (vindex). В уголовном процессе привлекались и «хвалители» обвиняемого. Если никто не поручался за неоплатного должника, по законам XII таблиц он или продавался в рабство за пределы общины, либо подвергался казни (ІІІ, 4–6). Однако личная расправа была уже обусловлена ad-dictio (присуждением) судебного магистрата. Выкупленный же заступником должник попадал в зависимость от него. Но должник мог быть освобожден посредством либральной формы – solutio per aes et libram (Гай ІІІ, 174). В плане данного анализа принципиальным является правило, в соответствии с которым удовлетворение кредитора невозможно без свободного соучастия должника. Его отказ следовать должному поведению низводил его на уровень нарушителя общих правил. К древнейшим исполнительным средствам относится legis ac-tio per manus iniectionem (посредством наложения руки) (Гай, IV, 21; Gell., XX, 1, 42). Это влекло за собой подчинение кредитору, что в раннереспубликанский период сопровождалось неизбежным изменением статуса лица – capitis deminutio maxima. В 313 г. до н. э. по lex Papiria произошла отмена личной расправы кредитора с должником и manus iniectio не сопровождалось больше поражением в правах.

Иногда разбирательство было коллегиальным. В источниках республиканской эпохи упоминаются судебные коллегии децемвиров, центумвиров и рекуператоров. Децемвиры решали дела в гражданстве и свободе, центумвиры рассматривали тяжбы о наследстве, рекуператоры – споры по поводу имущества. Это означает, что в древнем Риме существовал институт присяжных судей (сначала их выбирали из сенаторов, а затем и всадников). Присяжными судьями, которые заносились в особые списки, могли быть только римские граждане с незапятнанной репутацией (они – boni viri, благонадежные). Шагом на пути превращения суда в орган государства стал закон 149 г. до н. э. об учреждении постоянных судебных коллегий (quaestio perpetuae)11. Сначала они рассматривали дела о вымогательствах наместников в провинциях, затем в их компетенцию перешли вопросы государственной измены, казнокрадства, подкупа на выборах. В целом можно утверждать, что в легисакционном процессе происходит формализация спора по общезначимому основанию. Необходимо отметить также гибкость судебных органов республиканского Рима – как создаваемых ad hoc, так и постоянно действующих учреждений. В «Институциях» Гая говорится о недостатках легисакционного производства, в котором малейшее уклонение от предписанных форм и обрядов влекло за собою проигрыш тяжбы (IV, 30).

Со ІІ в. до н. э. в Риме стал практиковаться так называемый формулярный процесс, который официально был признан законом Юлия о частных судах от 17 г. до н. э.12 Его особенностью было то, что претор, заслушав претензии сторон, давал письменное заключение о характере спора и условиях его разрешения. Эта адресованная присяжному судье записка (formula) называла имя частного судьи, который должен был рассмотреть дело и вынести по нему решение. Здесь претор не был связан требованиями ius civile, когда предмет процесса задается в соответствии с законом изначально. В формулярном процессе он давал защиту таким отношениям, которые не подходили под букву закона, и оставлял без защиты отжившие, хотя и подпадавшие под букву закона отношения. Одни из формул были составлены на основании цивильного закона, и тогда иск носил характер actio civilis. Те же формулы, которые обосновывали исковое требование совокупностью указанных претором фактов, назывались in factum conceptae (иски по факту). Отдельные же иски могли содержать фикцию, т. е. допущение таких обстоятельств (фактов), которых в действительности не было. В совокупности все эти иски назывались actio praetoria. Главными элементами преторской формулы считались интенция и кондемнация. Интенция – требовательная часть записки – излагала претензии истца, заявленные суду. Интенция предопределяла характер иска. В кондем-нации судье предлагалось удовлетворить иск в случае подтверждения в ходе следствия интенции, а в обратном случае – отказать в иске. Если по содержанию интенции судье было трудно судить о характере спора, перед ней помещалась дополнительная часть формулы – демонстрация: детальное описание сути спора (гипотеза).

В формуле могли содержаться и второстепенные ее части – экс-цепция и прескрипция. Эксцепция (букв. «изъятие», «исключение») излагала возражения ответчика. По сути, это ссылка ответчика на такое обстоятельство, при доказанности которого удовлетворение иска исключалось. Например, требование долга из договора займа, в котором имели место обман (dolus malus) или угроза (metus). Цивильному же праву такое основание было неизвестно. Эксцепция могла быть уничтожающей (перемпторной) или отлагательной (дилаторной). В первом случае возражения предъявлялись постепенно и неизменно по требованию истца, вторые имели силу только до определенного сро-ка14. В случае несоответствия между содержанием интенции и доказанными обстоятельствами в конце разбора дела была возможна кон-сумпция иска – проигрыш процесса истцом. Повторное вчинение иска по одному и тому же делу в римской судебной практике было исключено. С этой целью в текст формулы иногда вводилась прескрипция, служившая защите интересов истца. Из нескольких взаимосвязанных требований он мог заявить только об одном из них, имея в виду, что другие притязания из этого правоотношения он предъявит в будущем. Прескрипция – это такое отрицательное условие, которое в пользу истца ограничивает предмет спора, а в пользу ответчика уничтожает литисконтестацию с целью избежать ее неблагоприятных последствий.

Со времен ранней республики в Риме существовала практика, в соответствии с которой претор, вступая в должность, выставлял на форуме на побеленных досках (in albo) не только модельные формулы исков, но и экстраординарных средств защиты частных прав. В отдельных случаях претор вне принятого порядка (extra ordinem) мог самостоятельно рассмотреть дело и вынести по нему решение15. Подобная защита, основанная на административной власти претора, получила форму интердикта, стипуляции и реституции. Интердикт (букв. «запрет») – это распоряжение претора о немедленном прекращении каких-либо действий, нарушающих права граждан (Гай, IV, 142–143). Если виновный давал устное обещание (стипуляцию) и тем не менее не исполнял его, по отношению к нему применялись принудительные меры. Реституция – возврат в первоначальное положение. Данный способ защиты применялся в тех случаях, когда претор считал несправедливым применение в возникшей деликтной ситуации общих норм права. Например, цивильное право не позволяло расторгнуть договор, даже если он был заключен под угрозой. Претор в таком случае предписывал реституцию. Ввод во владение применялся при наследовании имущества для того, чтобы защитить права лица, признававшегося наследником по преторскому праву.

С утверждением в Риме империи и формированием императорской канцелярии происходит изоляция ius honorarium: судебные полномочия от избираемых народным собранием преторов постепенно переходят в руки постоянно действующих чиновников. В Риме и Константинополе это были городские префекты, в провинциях – их наместники (презесы), в других городах империи – муниципальные магистраты. Чиновники стремятся создать твердое основание для стабильной оценки правовых ситуаций и судебных решений и тем самым законсервировать достижения правовой науки. Экстраординарное производство сосредоточилось в руках этих iudices ordinarii, являвшихся носителями как административной (исполнительной), так и судебной власти (Дигесты, IV, 16, 2). В 23 г. до н. э. принцепс Август получает компетенцию судьи первой инстанции вместе с высшей проконсульской властью, не имеющих функциональных ограничений. Отныне император мог устанавливать судебные процессы подобно преторам. Область применения такого административного (в латинской лексике – когниционного) суда постепенно расширяется. В 294 г. н. э. конституцией Диоклетиана когниционный процесс утверждается как официальная форма императорского судопроизводства. Суды формируются по прямому указанию императора из назначаемых им чиновников. Исчезает фигура частного судьи, окончательно устраняется институт присяжных судей. Юристы лишаются права respondendi. Ограничивается публичность разбирательства, принцип правового равенства сторон. Решение судьи становится приказом государственного органа. Субъекты права – свободные граждане – превращаются в подданных императора. На правоспособность человека все возрастающие влияние оказывают сословные различия. В период поздней империи (IV–V вв. н. э.) оформляется адвокатская корпорация, состоявшая при судебных учреждениях. Адвокатов (cognitоres) также вносили в особые списки (statuti) на основании предварительного испытания. Во главе коллегии находился старшина (primas), который следил за тем, чтобы адвокатский гонорар находился «в границах справедливой уме-ренности».
Таким образом, в эпоху империи происходит бюрократизация суда, принцип публичности (гласности) судебного разбирательства существенно урезается, стороны обязаны были вносить судебные пошлины на покрытие канцелярских расходов. Закрытость суда создавала почву для развития взяточничества. В отличие от легисакционного и формулярного процессов, где стороны состязались, чиновник сам производит исследование дела (лат. inquisitio). Допускается апелляция в высшую инстанцию на решение нижестоящего суда. С III в. н. э. такой инстанцией выступает префект претория, который и выносит окончательное решение от имени императора (vice sacra). По существу было ликвидировано характерное для римской правовой практики республиканского периода разделение исполнительной власти и суда – необходимого признака демократии.