Применение иностранного и международного права в РФ: сравнительно-правовой анализ

Российская Федерация как субъект международных отношений закрепила прямое действие на своей территории норм международного права. Другое дело – нормы иностранного права, общие принципы применения и методы установления содержания которых, порядок и пределы использования предусматривает национальное право.

Обе обозначенные системы «объединяются» в рамках так называемой категории – применяемое в государстве право: нормы межгосударственного права, принятые государством и предназначенные для внутреннего регулирования, и нормы иностранного права, применение которых в предусмотренных ситуациях допускается отдельными законами и международными договорами.

Международное и национальное право взаимосвязаны и взаимовлияют друг на друга. Но насколько эффективным будет такое взаимодействие зависит, прежде всего, от законодателя. Отсутствие четко выраженной единой правовой позиции, которая должна отражаться во всем законодательстве, может свести на нет действие части международных норм. Поэтому важно не только, в том числе на международном уровне, признать действие на своей территории соответствующих норм международного права, необходимо обеспечить реальные возможности для применения соответствующих норм к возникающим отношениям. Конечно же, многое зависит от самого международного договора, насколько был в процессе его разработки продуман механизм его последующей реализации как на международном уровне, так и на национальном.

Наличие закрепленных в установленном порядке оснований и условий применения на территории Российской Федерации иностранного и международного права на данный момент не привело к установлению единого правового механизма. Несовершенная техника изложения законодателем ст. 1191 ГК РФ, устанавливающей порядок установления содержания норм иностранного права, ее оторванность от действительности, декларативность породила множество проблем на практике. И прежде чем вносить так необходимые изменения в законодательство, необходимо разработать реально действующую правовую систему, устанавливающую единые основания действия в России норм иностранного и международного права, четкую схему контроля, отслеживающую все сбои в данной области и оперативно реагирующей на них. А также детально продумать и внести изменения в существующий порядок установления содержания иностранного права, учесть те проблемы, которые существуют в практике сейчас и совместно с иными заинтересованными государствами скорректировать законодательство. Только создав необходимые условия реализации норм и устранив существующие правовые и практические «неясности», можно говорить о возможности появления в России «ответственного» правоприменителя.

Для того чтобы четко очертить сферу применения норм международного права, государства указывают в международных договорах область действия соответствующих норм. Но закрепленные положения становятся действенными, только если их реально начинают применять на практике, подтверждением чего является обращение к установленным нормам судов. Кроме того, судебная практика нередко корректирует и более детально определяет сферу применения соответствующей нормы международного права, тем самым делая механизм применения более эффективным.

Что касается применения иностранного права, то его действие является гарантом того, что та или иная ситуация будет урегулирована наиболее оптимальным способом с учетом интересов всех заинтересованных сторон (исходя из количества государств, существует множество способов решения коллизии), и в гражданско-правовой сфере сторонам предоставлено право определить те нормы, которые и станут правовой основой для разрешения возникающих вопросов. Частные лица вообще могут не знать о существовании того или иного международного договора (данного договора между определенными странами может и не быть), но это не значит, что нарушенные права останутся без правовой защиты. Волей случая индивид может попасть в такую ситуацию, что вопрос, в разрешении которого у него имеется прямая заинтересованность, будет решаться именно на основе нормы иностранного права.

Особенность здесь состоит в том, что часто применению иностранного права предшествует обращение к коллизионной норме закона или международного договора. Исключение составляет наличие между сторонами соглашения о применении права конкретного государства – это также является отличием от процесса применения норм международного права, т. к. если государства изъявили свою волю на участие в том или ином международном договоре, то впоследствии к возникшим отношениям, подпадающим под его действие, будут применяться нормы именно этого договора, частное соглашение здесь недопустимо (возможен двусторонний договор для конкретизации или восполнения пробелов существующего договора). Как указывает Нешатаева Т. Н., воля участников международных невластных отношений не выражается прямо (наподобие воли государства в законодательном акте), а проявляет себя опосредованно через действие участников международных частных отношений: в заключении международных контрактов, международных браков, совершению односторонних актов по завещанию имущества и т. д.1

То есть норма международного права может являться предпосылкой применения нормы иностранного права. Но ее отсутствие не означает наличие правового вакуума. Исходя из принципа наиболее эффективного и справедливого регулирования общественных отношений, с помощью норм закона, обычаев, соглашения сторон применимое право будет установлено.
Единый механизм действия норм международного и национального права проявляется в том, что санкция на применение норм как иностранного, так и международного права внутри страны всегда исходит от законодателя. Нормы обеих систем применяются одними и теми же государственными органами, в том числе судами. И те, и другие направлены на правильное разрешение возникшей ситуации.

Можно сказать, что применительно к нормам иностранного права часто существует двойная отсылка: сначала национальное право отсылает к международному договору, а тот в свою очередь к национальной правовой базе другого государства.

Применение норм упомянутых систем на практике происходит в случае объективной необходимости, т. е. возникла ситуация, разрешение которой входит в компетенцию определенного органа и не требует при этом обязательной частной инициативы, или разрешение ситуации происходит только при обязательном обращении заинтересованного субъекта. Всегда должно быть обстоятельство, обосновывающее применение норм международного и иностранного права.

Но если в гражданско-правовой сфере международное право действует, в том числе, непосредственно, то в уголовно-правовой сфере большинство ученых допускают только механизм совместного применения норм национального и международного права.

Международное право объективно распространяется на всех без исключения лиц, «привязанных» к государству – участнику договора. Иностранное же право всегда зависит от «субъективного» в том смысле, что его применение диктуют условия конкретной ситуации (иностранный гражданин, соглашение сторон о применимом праве и т. д.).
При этом в частно-правовой сфере применение норм международного договора может зависеть и от воли частных лиц (например, стороны могут исключить применение к своим отношениям Венской конвенции о договорах международной купли-продажи, указав на это в контракте). То есть в данной области механизмы применения норм международного и иностранного права сближаются: и в том, и в другом присутствует известная доля усмотрения. Что нельзя сказать об уголовно-правовой сфере, где изначально существует «предопределяющая» воля.
Наиболее часто международное и иностранное право в Российской Федерации приходиться применять судам. Тон всему судебному и в целом правоприменительному процессу задает, прежде всего, Конституционный Суд Российской Федерации. Одним из самых ярких примеров такого воздействия является его постановление от 5 февраля 2007 г. № 2-П «По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ «Нижнекамскнефтехим» и «Хакасэнер-го», а также жалобами ряда граждан».

В частности, он подчеркнул, что «ратифицируя Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Российская Федерация признала юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов (Федеральный закон от 30 марта 1998 года № 54-ФЗ). Таким образом, как и конвенция о защите прав человека и основных свобод, решения Европейского Суда по правам человека – в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, включая право на доступ к суду и справедливое правосудие, – являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться федеральным законодателем. При регулировании общественных отношений и правоприменительными органами при применении соответствующих норм права». При этом Суд указал, что «федеральный законодатель… должен осуществлять соответствующее регулирование исходя из конституционных целей и ценностей, общепризнанных принципов и норм международного права и международных обязательств Российской Федерации и обеспечивать процессуальные гарантии лицам, участвующим в деле».

Российская Федерация является частью мирового сообщества, поэтому законодательство России не может не считаться с нормами международного права. Но само по себе международное право не регулирует внутригосударственные отношения, так же как и национальное законодательство не может выступать регулятором межгосударственных отношений. Для того чтобы международные правовые нормы приобрели для государства обязательную юридическую силу и нашли свое отражение во внутригосударственной правоприменительной практике, они должны быть признаны государством, должны войти в его правовую систему, что и было закреплено в Конституции РФ.

Анализ практики применения на территории Российской Федерации норм международного и иностранного права позволяет сказать, что происходит углубление взаимодействия международного права с национальным. Россия заинтересована в стабильной системе международных отношений, основанной на принципах равноправия, взаимного уважения и взаимовыгодного сотрудничества, поэтому вынуждена и желает допустить на своей территории действие «ненациональных» норм, конечно, в установленных законодателем пределах.