Надлежащее уведомление сторон как условие признания и исполнения иностранных судебных решений

Несмотря на перипетии судебной практики и полемику в науке международного частного права и международного гражданского процесса, пока все еще единственно бесспорным и достаточным основанием для признания и исполнения в России иностранного судебного решения является международный договор. Такое положение соответствует п.1 ст.409 ГПК РФ и п.1 ст.241 АПК РФ: именно двусторонние международные соглашения о правовой помощи как форма организованной позитивной взаимности остаются эффективным средством правового регулирования экзекватуры в России.

В России практика заключения двусторонних соглашений с государствами по вопросам взаимного исполнения иностранных судебных решений получила распространение и широкое применение после принятия ГПК РСФСР 1923 г., предусматривающего обязательность наличия международного договора для признания и исполнения иностранного судебного решения. В настоящее время действует около 30 соглашений в области правовой помощи, регулирующих вопросы экзекватуры иностранных юрисдикционных актов.

Каждое межгосударственное соглашение предусматривает либо основания для отказа в признании и исполнении иностранного судебного решения (т. н. негативные условия), либо предусматривает прямо условия, при которых признание и исполнение возможно (т.н. позитивные условия)1. В рамках данной статьи рассмотрим одно из наиболее важных условий признания и исполнения судебного решения иностранного государства – надлежащего уведомления стороны, участвующей в деле. Именно данное требование, соблюдение которого при рассмотрении дела по существу связано с правом выступать перед судом, быть им выслушанным, является едва ли не самым «существенным оружием против признания иностранных судебных решений».

Право на судебную защиту, гарантированное ст. 6 Европейской Конвенции 1950г., предполагает право свободно и беспрепятственно обращаться в суд, в том числе право на надлежащее уведомление о начатом производстве, о предъявлении иска, о назначении судебного рассмотрения дела, на получение копии судебного решения, право быть выслушанным судом при рассмотрении дела и т. д. Именно соблюдению данного права в иностранном процессе уделяется особое внимание при рассмотрении ходатайства о приведении в исполнение решения зарубежного суда.

Как позитивное условие экзекватурирования (надлежащее уведомление лица, участвующего в деле), так и негативное условие, то есть основание для отказа (отсутствие доказательств надлежащего уведомления) сформулированы в договорах по-разному. Анализ действующих международных соглашений о правовой помощи позволяет выделить два типа уведомления – одностороннее и двустороннее – в зависимости от субъектов процессуальных отношений, который должны быть поставлены в известность о деле и иных сведения, необходимых для обеспечения их беспрепятственного участия в процессе и организации защиты своей позиции. Так, Договор с Корейской Народно-Демократической Республикой 1957 года предусматривает, что «в признании судебного решения или в разрешении принудительного исполнения может быть отказано… если лицо, возбудившее ходатайство, или ответчик по делу не принял участия в процессе вследствие того, что ему или его представителю не был своевременно и надлежаще вручен вызов в суд, или же вследствие того, что вызов был осуществлен только путем публичного объявления или способом, отклоняющимся от положений настоящего Договора» (п. «а» ст. 51). Таким образом, в соответствии с приведенным примером, о судебном рассмотрении дела должны быть уведомлены как заявитель по ходатайству, так и другая сторона3. В то время как Договор с Аргентиной 2000 г. предусматривает иной субъектный состав: «судебные и арбитражные решения признаются и исполняются на территории Договаривающихся Сторон, если сторона, в отношении которой необходимо исполнить решение, была надлежащим образом вызвана в суд и имела возможность осуществить свое право на защиту» (п. «d» ст. 20). Здесь проверке подлежит лишь надлежащее уведомления лица, против которого вынесено испрашиваемое судебное решение (должника)1. Такая принципиальная разница в приведенных положениях вряд ли обусловлена лишь редакционными неточностями. Не удается также проследить какую-либо хронологическую последовательность в договорах, заключаемых в разные годы2 и предусматривающих ту или иную модель уведомления. Однако в любом случае очевидна прогрессивность двусторонней модели, обеспечивающей не только право беспрепятственного и свободного доступа к правосудию и права на судебную защиту, но и гарантирующее равноправие сторон и состязательность процедуры разбирательства, когда обе стороны взаимно заинтересованы в непосредственном участии в рассмотрении дела. В признании и исполнении решения иностранного суда может быть заинтересован не только взыскатель, но и должник: последний может возбудить ходатайство о выдаче экзекватуры, например, в целях недопущения повторного разбирательства дела, ранее рассмотренного в другом государстве.

Сама двусторонняя модель уведомления реализуется в двух формах – круговой и ограниченной. Помимо позитивных или негативных условий признания и приведения в исполнение решений, международные договоры предусматривают перечень документов, которые необходимо приложить к заявленному ходатайству. Среди указанных документов все без исключения договоры предусматривают документы, подтверждающие надлежащее уведомление стороны и (или) ее представителя о судебном рассмотрении дела. При этом нет единства и в формулировании указанного правила. Так, Договор с Болгарией 1975 года в числе таких документов предусматривает «документ, из которого следует, что ответчику, который не принял участия в процессе, или его уполномоченному было своевременно и в надлежащей форме хотя бы один раз вручено извещение о вызове в суд» (п. «а» ст. 49). Несмотря на то, что данное требование соответствует закрепленному в п. «а» ст. 52 обязательному одностороннему уведомлению, однако, усугубляет и без того сильный разрыв в процессуальном положении истца и ответчика и оставляет вне поля зрения испрашиваемого суда факт надлежащего уведомления истца.

Договор с Кореей 1957 года предусматривает, что «к ходатайству о разрешении принудительного исполнения необходимо приложить… документ, из которого следует, что ответчику, который не принял участия в процессе, было своевременно и в надлежащей форме, хотя бы один раз, вручено извещение о вызове в суд» (п. «б» ст. 47), при этом п. «а» ст. 51 указанного Договора устанавливает, что «в признании судебного решения или в разрешении принудительного исполнения может быть отказано, если лицо, возбудившее ходатайство, или ответчик по делу не принял участия в процессе вследствие того, что ему или его представителю не был своевременно и надлежаще вручен вызов в суд». В последнем случае налицо двустороннее уведомление: причем при подаче ходатайства необходимо подтвердить лишь факт надлежащего извещения ответчика. Подобное несоответствие, встречающееся во многих договорах, вряд ли принципиально скажется на положении истца, так как факт надлежащего уведомления сторон, в том числе и истца, непременно будет проверен при определении наличия или отсутствия оснований для отказа в признании и исполнении иностранного судебного решения. Возможно, такой порядок нацелен на обеспечение права на судебную защиту обеих сторон и в то же время в части требования представить с ходатайством лишь документ о надлежащем уведомлении ответчика свидетельствует о необходимости проверки судом соблюдения гарантий прав ответчика еще на стадии возбуждения дела о выдачи экзекватуры, что вполне соответствует статусу ответчика как стороны, помимо ее воли привлекаемой к участию в деле, тем более повторно в другом процессе. Такую форму требования об уведомлении сторон можно определить как двустороннюю ограниченную: двустороннюю по части оснований для отказа в выдаче экзекватуры и ограниченную в силу того, что указанная двусторонность уведомления не контролируется на стадии возбуждения производства, когда подтверждению подлежит лишь надлежащее извещение должника.

В то же время в некоторых договорах двустороннему характеру уведомле ния как условия признания и приведения в исполнение судебного решения иностранного государства коррелирует требование приложения к ходатайству документов, подтверждающих надлежащее уведомление обеих сторон. Так, Договор с Китаем 1992 года предусматривает, что «в признании и исполнении судебного решения может быть отказано… если не принявшей участие в про цессе стороне не было вручено в соответствии с законодательством Договари вающейся Стороны, учреждение которой приняло решение, извещение о вызо ве в суд или, при ее недееспособности, отсутствовал надлежащий представи тель» (ч. 3 ст. 20); относительно приложения к ходатайству указано, что его необходимо снабдить «документом, удостоверяющий, что стороне, не при нявшей участия в процессе, было в установленном законом порядке вручено извещение о вызове в суд, а в случае ее недееспособности – что у нее был над лежащий представитель» (ч. 2 ст. 17). Таким образом, проверка надлежащего уведомления сторон осуществляется не только при выдаче экзекватуры, но и при возбуждении производства – данную форму можно было бы определить как полное, круговое уведомление. Вопрос о целесообразности такой формы уведомления сторон спорен: это может упростить работу судьи, обеспечив оперативное рассмотрение ходатайства и одновременно возложив обязанность на заявителя предварительно представить документы, подтверждающие над лежащее уведомление противоположной стороны, в том числе и истца. В то же время ограниченная двустороння модель уведомления, как уже было отмече но, не воспрепятствует осуществлению гарантий прав сторон, так как их надлежащее уведомление в любом случае подлежит проверке при принятии решения об экзекватуре иностранного юрисдикционного акта.

При этом необходимо учитывать то, что подтверждение уведомления сторон или стороны необходимо лишь в том случае, если одна из сторон не принимала участие в рассмотрении дела в иностранном суде. Представляется, что участие лица, хоть и не уведомленного надлежаще о судебном заседании в суде первой инстанции, достаточно для того, чтобы при соблюдении прочих условий принять решение о признании и исполнении акта. Иное положение привело бы к необоснованному затягиванию дела и воспрепятствованию противоположной стороны принятию и приведению в исполнение, что отнюдь не исключено. Сторона, явившаяся на судебное заседание при рассмотрении дела в иностранном суде и не заявившая возражения до изложения своей позиции по делу относительно надлежащего уведомления, не имеет право ссылаться на ненадлежащее уведомления при рассмотрении ходатайства о выдаче экзекватуры. В то же время сторона, сообщившая о ненадлежащем уведомлении суду при рассмотрении дела по первой инстанции, имеет право ссылаться на ненадлежащее уведомление в суде экзекватуры, даже несмотря на свое участие при рассмотрении дела по существу, когда, например, суд счел доводы стороны о ненадлежащем уведомлении недостаточными.

Большинство договоров идут именно по такому пути. Интересен в этом плане Договор с Аргентиной 2000 года, предусматривающий, что «судебные и арбитражные решения признаются и исполняются на территории Договаривающихся Сторон, если… сторона, в отношении которой необходимо исполнить решение, была надлежащим образом вызвана в суд и имела возможность осуществить свое право на защиту» (п. «d» ст.20), при этом ничего не сказано относительно явки стороны. Представляется, что и в данном случае применимы вышеприведенные правила.

Особо хотелось бы выделить Договор с Испанией 1990 года. П. 2 ст. 18 указанного соглашения, предусматривающий позитивные условия признания и исполнения иностранных судебных решений, устанавливает, что «решения признаются и исполняются, если…ответчик или его представитель, не принявший участия в процессе, был своевременно и надлежащим образом извещен по законам Договаривающейся Стороны, на территории которой вынесено решение» – в данном случае налицо одностороннее уведомление. Однако среди документов, которые необходимо приложить к ходатайству, в п. 2 ст. 23 Договора назван в том числе «документ, из которого следует, что сторона, не принявшая участия в процессе, или ее представитель были извещены о судебном разбирательстве», то есть предусмотрено двустороннее уведомление. Нетипичность данной формулы состоит в том, что здесь при подаче ходатайства предусмотрены более жесткие условия, чем при дальнейшей проверке иностранного судебного решения относительно надлежащего уведомления: при возбуждении производства о выдаче экзекватуры необходимо подтвердить факт надлежащего уведомления обеих сторон, однако отказать в признании и исполнении решения иностранного суда можно лишь в случае, если ненадлежащее извещен должник, не принявший участие в рассмотрении дела по существу. Потому на практике применительно к России это приведет к ситуации, когда в иностранный акт не будет исполнен, несмотря на отсутствие оснований для отказа в таковом: в том случае, если должник, возбудивший производство об экзекватуре, не представит документы, подтверждающие надлежащее уведомление истца, его ходатайство будет оставлено без движения в соответствии с п. 1 ст. 136 ГПК РФ, а в дальнейшем будет возвращено заявителю.
Представляется наиболее предпочтительной ограниченная двусторонняя модель, при которой на стадии возбуждения производства по признанию и исполнению иностранного судебного решения заявитель представляет документ, подтверждающий надлежащее уведомление отсутствующего при рассмотрении дела ответчика, а в дальнейшем в рамках процедуры экзекватури-рования суд проверяет надлежащее уведомление всех сторон (как истца, так и ответчика), не участвующих в рассмотрении дела в суде первой инстанции. Вряд ли отвечает интересам всех участников дела и принципу состязательности проверка извещения лишь не явившегося ответчика (односторонняя модель), и в то же время вряд ли обоснованно требовать подтверждения еще на стадии возбуждения дела представления документов, удостоверяющих надлежащее уведомление не участвовавшего в деле истца, а более правильным было бы осуществить подобную проверку в рамках выдачи экзекватуры при заявлении соответствующего возражения самим истцом.

Проблема надлежащего уведомления сторон как условия признания и исполнения иностранного судебного решения отнюдь не ограничивается установление круга лиц, которые должны быть извещены о судебном рассмотрении дела, а включает множество иных вопросов – порядка уведомления, исправления недостатков ненадлежащего извещения и их последствия, язык уведомления и последствия отсутствия соответствующего перевода, институт публичного вызова в суд и многие другие.