Правомочия лица по распоряжению своим правом на жизнь

Жизнь является неотъемлемым качеством биологических существ обитающих на планете Земля. Без жизни невозможно существование не только человека, но и человеческого общества, а следовательно, и права. «В праве человек выражает и охраняет свое нравственное бытие, без права он опускается на уровень животного»2. После окончания второй мировой войны было впервые закреплено юридически право на жизнь, как «первое фундаментальное естественное право человека, без которого все другие права лишаются смысла».

Сегодня, право на жизнь обеспечивается комплексом правовых средств, закрепленных как в Конституции РФ, так и в отраслевом законодательстве, устанавливающем гарантии неприкосновенности личности, достойную жизнь и свободное развитие человека. Помимо гарантий, направленных на охрану жизни гражданина, в содержание права на жизнь большинство авторов включают и правомочие на распоряжение жизнью. Наиболее последовательно это право обосновывается в работах специалистов в области гражданского права. Так в гражданском законодательстве право на жизнь рассматривается как личное неимущественное право. Исходя из этого, М.Н.Малеина, проводя аналогию с имущественными правами, считает, что субъект личного неимущественного права (гражданин) имеет правомочия по владению, пользованию и распоряжению объектом (нематериальным благом, в частности, и жизнью). В качестве примера осуществления правомочия по распоряжению жизнью она указывает на возможность отказа больного от операции, спасающей ему жизнь3. Более того, исходя из фундаментального принципа гражданского права его субъекты владеют, пользуются и распоряжаются субъективными правами (в том числе и правом на жизнь) по своему усмотрению, своей волей и в своем интересе, а следовательно, право на жизнь включает и право на смерть.

Проблемы, связанные с распоряжением человеком своей жизнью, тесным образом переплетены с проявлением в современном обществе аутоаг-рессивного поведения, т.е. действий, направленных на нанесение какого-либо ущерба своему соматическому или психическому здоровью. Такое поведение рассматривается как вариант агрессивного поведения, при котором субъект и объект агрессии совпадают. Аутоагрессивное поведение проявляется либо в осознанных действиях, направленных на добровольное лишение себя жизни (суицидальное поведение – самоубийство), либо в различных формах умышленных самоповреждений (самоотравлений), целью которых не является добровольное лишение себя жизни, но ведущее к физическому (психическому) саморазрушению личности (аутодеструктивное поведение).

Исследование причин возникновения аутоагрессивного поведения в основном сосредоточено в области психологической и психиатрической науки, причем в большей мере изучается лишь один его аспект – самоубийства. Что касается юридической науки, то, как указывалось ранее, большинство отечественных правоведов, к сожалению, рассматривают такое поведение как реализацию предоставленных человеку правомочий по распоряжению своей жизнью (право на смерть), в рамках осуществления, как это ни парадоксально, «права на жизнь». С таким подходом трудно согласиться.

Дело в том, что по данным Всемирной организации здравоохранения в год от суицида погибает больше людей, чем от войн, несчастных случаев и преступлений вместе взятых (около 1 млн. в год). Это связано с тем, что в европейской цивилизации постепенно разрушается прежняя система ценностей, и самоубийство не только перестало быть социальным табу, но и становится элементом стиля... смерти1. В России же в настоящее время по приблизительным оценкам совершается более 55 тысяч самоубийств в год. Так что от суицида в России погибает в два раза больше чем от ДТП, и в три раза больше, чем в других странах.

Какова же роль права в профилактике аутоагрессии и не будет ли это ограничением права на распоряжение своей жизнью, так отстаиваемого многими авторами? Безусловно, ни общество, ни закон, не может помешать человеку совершить акт аутоагрессии, а потому и правовое регулирование здесь остается бессильным. Это обусловлено тем, что нормативное регулирование осуществляется двумя способами: установлением запретов на действия, которые признаются опасными для общества и отдельных его членов, а также закреплением в норме прав и обязанностей участников соответствующего отношения2. Так как при совершении аутоагрессивных действий отсутствуют общественные отношения (действия субъекта направлены на самого себя), то не с кем устанавливать права и обязанности. И запретить такие действия, даже под страхом наказания, невозможно, разве что приковать человека цепями к стене.

Остается лишь определить последствия такого поведения. Но будут ли они справедливы с юридической точки зрения. Вряд ли правомерно при самоубийстве возлагать ответственность на родственников или на самоубийцу при неудачной попытке. Эти лица и так находятся в тяжелой ситуации, и привлечение к ответственности может привести их к психологическим срывам с ещё более тяжелыми последствиями. Поэтому нужно поддержать мнение авторов3, которые не согласны с предложением о необходимости установления правового запрета на суицид и юридической ответственности за его попытку.

В целях профилактики аутоагрессивного поведения и в первую очередь суицидов, необходимо прекратить полемику, вокруг так называемого «права на распоряжение жизнью – право на смерть», что серьезно подрывает само право человека на жизнь. Жизнь является высшей ценностью и право должно ее возвышать и охранять, устанавливая гарантии ее сохранения. Выбор между жизнью и смертью остается всегда за человеком, и право здесь вмешиваться не может. «Тут остается только предоставить это дело Тому, Кто ведает и направляет сердца людей; юридическому закону не подобает в это вмешиваться»1 – писал российский правовед Б.Н. Чичерин, говоря об отношении общества к самоубийцам.

Поэтому пропаганда установок, призывающих свободно, в любое время и любым способом распорядится своей жизнью или причинить вред здоровью (совершение аутоагрессивных действий) является безнравственной и антигуманной и должна быть запрещёна как охранительная мера, обеспечивающая право на жизнь.

Исходя из этого, мы полностью согласны с мнением Н. Крыловой в том, что закрепление в законе права на жизнь ни в коем случае не преследовало цели законодательного закрепления и права на смерть. Именно в жизни с ее массой проблем и трудностей проявляется предназначение человека. Государство же, признавая жизнь высшей ценностью, должно создать такие условия, при которых каждый человек должен иметь возможность распоряжаться своей жизнью, ради самой жизни. В этом и состоит основное назначение права человека на жизнь, противостоящее проявлениям аутоагрессивного поведения.