Миграционные процессы в ходе индустриальногоразвития региона

Реализация проекта Ангарстроя, создание плацдарма для строительства ангарского каскада внесли существенные изменения в демографический облик региона, вызвали формирование многотысячных трудовых коллективов. Отечественный и мировой опыт создания индустриальных центров в районах нового освоения свидетельствует о массовом передвижении рабочей силы.

Формирование населения Иркутской области, как мы уже указали, тесным образом связано с общим процессом хозяйственного освоения региона и формированием территориально-промышленных комплексов. Совершено новое явление наблюдалось в связи с промышленно-энергетическим строительством в Сибири, которое приобретало колоссальный размах и в связи с этим оказывало заметное влияние на демографические, точнее миграционные процессы. Оно, в свою очередь, вело к активному заселению вновь осваиваемых районов. Наиболее убедительно это прослеживалось на примере Иркутской области, где с 1950-х гг. начинался процесс высокого экономического роста. Если с 1955 по 1970 гг. население Восточной Сибири увеличилось на 10 %, то население Иркутской области выросло на 32% [1;170]. В пределы Иркутской области ежегодно прибывало в среднем 70-120 тыс. человек [2;63]. Особенно быстро росло население Среднего Приангарья, где сооружались крупные гидроэлектростанции. К примеру, население Братска за время сооружения гидростанции увеличилось в 30 раз. Причем увеличение шло не только за счет механического, но и активного естественного прироста. В конце 1950 - начале 1960-х гг. в Братске ежедневно рождалось более 10 детей. [3;170]. Высокий естественный прирост объяснялся наличием большого количества молодежи среди новоселов. Население возникшего в 1966 г. в связи со строительством ГЭС рабочего пос. Усть-Илимск к 1970 г. достигло 21,3 тыс. человек, в 1995 г. составило - 135, 8 тыс., а к 2006 г. население того же города насчитывало всего 99,3 тыс. человек [4;171]. Примерно столько же проживало в Железногорске-Илимском, где действовал один из крупных потребителей электроэнергии Братской ГЭС Коршуновский горнообогатительный комбинат. Значительный прирост населения наблюдался в Иркутско-Черемховском районе, в 1995 г. он составил 763,4 тыс. человек [5;64],что также в определенной степени было связано с энергетическим строительством. На базе мощных тепловых электростанций и потребителей их энергии вырос город Ангарск, который за 20 лет своего существования (1949-1969 гг.) достиг населения в 200 тыс. человек, а в 1995 г. оно составило 283,8 тыс. человек. На базе главного потребителя электрической энергии Иркутской ГЭС – алюминиевого завода – возник г. Шелехов с 40-тысячным населением [6;171]. В других районах Сибири появились новые населенные пункты в связи со строительством гидроэлектростанций.

С середины 1980-х гг. миграционная ситуация стала быстро меняться. Капитальные вложения в новое строительство в регионе сократились. Иркутская область, еще недавно привлекавшая значительные трудовые ресурсы для своих новостроек, утратила былую притягательность. В начале 1990-х гг. приток населения в область происходил в основном за счет беженцев из стран ближнего зарубежья. Планирование миграционного потока подспудно включало в себя высокую подвижность населения. На производстве эти процессы определялись как сменяемость коллективов и текучесть кадров. Указанные явления в меньшей степени сопровождали коллективы промышленных предприятий и были весьма неприятны для коллективов строительных. Обратимся к данным Главгидроэнергостроя Министерства строительства электростанций СССР. Сменяемость в этом главке в 1959 г. равнялась 63,6%, а к 1961 г. она увеличилась до 64,3%, текучесть - с 39,7 до 42,3%. Затем произошло некоторое снижение сменяемости: 1962 г. - 64,0; 1963 г. - 59,7% [7;54].Эти данные как раз характерны для строительства Ангаро-Енисейского каскада. Наблюдения, проведенные в течение ряда лет, показали, что наибольшая сменяемость и текучесть характерна для тех, кто проработал менее 1 года. В 1963 г. из подразделений Братскгэсстроя уволилось 16466, из них 9684, или 58,8% по собственному желанию. Из всего количества уволенных работало менее года 10105 человек (61,4%). Большой прием рабочих в то время был связан с вводом в действие агрегатов Братской ГЭС. Многие строители и монтажники, прибыв на вторую ступень Ангарского каскада, в Братске, не задерживались. Учитывая, что строительство Братской ГЭС находилось в районе, приравненном к крайнему северу, строители испытывали серьезные затруднения при укомплектовании кадрами в связи с разными условиями оплаты труда и отсутствия льгот [8;35].

Подобное наблюдалась в 1970-х гг. на Усть-Илимской строительной площадке, где форсированно сооружались Усть-Илимская ГЭС и Усть-Илимский лесопромышленный комплекс. На территории Иркутской области Западный участок Байкало-Амурской магистрали строили главным образом подразделения Управления строительства «Ангарстрой». Именно в 1974-1979 гг., когда от Усть-Кута до Байкала высокими темпами шли строительные работы, среди коллективов Управления возросла текучесть. Так, в 1979 г. отдел кадров Управления строительства принял 4480, а уволил 3820 человек, из них по собственному желанию – 1631 [9].

Важнейшим показателем, определяющим состояние социально-бытовой инфраструктуры, является жилищная обеспеченность населения. Жилищная проблема на протяжении всего периода формирования и строительства ангарского каскада оставалась наиболее острой и проблематичной. К примеру, для выполнения всего объема лесосводки и лесоочистки проектным заданием Гипролестранса предусматривались капиталовложения на строительно-монтажные работы по проекту на сумму в 1956 г. – 207,8 млн р., в 1957 г. – 216,6 млн р., 1958 г. – 113,3 млн р., а фактически было отпущено и освоено по строительно-монтажным работам по годам соответственно 78,0, 74,6 и 29,0 млн р. [10;5]. В результате по комбинату Братсклес создалось исключительно тяжелое положение с жильем и еще хуже со строительством дорог. Строительство объектов социально-бытового и культурного назначения и их ввод в эксплуатацию являлся острой необходимостью, поскольку например, занятия в школах г. Братск проводились в 3 смены, больницы и детские сады были перегружены, коммунальные предприятия не имели нужных помещений.

Поселки вне зоны затопления водохранилищ, предназначенные для ле-соочистки, не строились. В результате недостатка жилья они не могли принимать рабочую силу, а из-за недостатка рабочих многие леспромхозы не выполняли установленного ими плана по лесосводке и лесоочистке. Необходимо было в 1958 г. увеличить капиталовложения на сумму 115,0 млн руб. с тем, чтобы построить как минимум 75-80 тыс. м? жилой площади, необходимые объекты культурно-бытового назначения и необходимые дороги. В неблагоустроенных помещениях комбината «Заярскстройлес» проживало 130 рабочих семей. Имелись помещения, оборудованные под общежития, но их состояние было неудовлетворительными, не было мебели, тумбочек, занавесок, часов и другого инвентаря, который должен быть в общежитии по установленным нормам. Отсутствие инвентаря в общежитии объяснялось отсутствием кредитования ЛПХ в банке. Квартплата не взималась по причине неблагоустроенности жилых домов [11;5].

На долю нового строительства коммунальных объектов по всем районным центрам, попадающим в ложе водохранилища Братской ГЭС, приходилась сумма 29530,2 тыс. руб. По расчету Облкомхоза на новое строительство коммунальных объектов первой очереди на 1958-1961 гг. приходилось – 34153,0 тыс. руб., а планом работ по капитальному строительству на 1958 г. облисполкомом предусмотрена сумма на 1900,0 тыс. рублей. 25 октября 1958 г. конторы коммунальных предприятий заключили договор с районными заказчиками на строительство водопровода, канализации и бань в районных центрах Балаганск, Тангуй и Усть-Уда. В связи с этим в промбанке открыто финансирование по всем четырем районным центрам на сумму 1,2 млн. р. [12;6]

В 1980 г. обеспеченность жилой площадью в Братске составляла 87%, в Усть-Илимске - 85 %. Неудовлетворенность жилищными условиями и объектами социально-бытового назначения являлась одной из основных причин текучести кадров и миграции населения из промышленных районов. В качестве примера обратимся к отчету Главвостокгидроэнергостроя Министерства энергетики и электрификации СССР за 1967 г. В нем, в частности, отмечалось, что на сооружении Красноярской ГЭС более 2100 человек состоит в списках на получение жилья, в Братскгэсстрое - 5180 семей, на строительстве Нурекской гидростанции - 250 человек. Констатировалось наличие малого числа клубов, вместительных зрительных залов, школ работающей молодежи и т. д. [13;43].

Эти данные отражают противоречия политики освоения сибирских просторов. В это освоение действительно вкладывались значительные средства. Ангаро-Енисейский регион - важнейшее тому доказательство. Однако хорошо известно, что люди ехали в необжитые места и долгое время не имели нормальных жилищно-бытовых условий. Не случайно предпочтение отдавалось людям молодым и несемейным, имеющим крепкое здоровье, которые не роптали на «палаточную» романтику. Государство на полную мощь эксплуатировало энтузиазм молодежи без соответствующего материального обеспечения. Столкнувшись с житейскими проблемами, недостатками строительного производства, молодые люди просто покидали те места, куда ехали действительно по зову сердца и души. К примеру, около 50 % и служащих проживали в домах и квартирах колхозников в пос. Нижнее-Суворово, Громы, Перилово, Зерма, Арефьево, так как часть колхозников выехала на новое местожительство. Кроме того, имелись небольшие общежития для рабочих одиночек на участках в пос. Нижнее-Суворово, Шумилово, Громы, Зерьма, Парилово с размещением 50-55 человек [14].

В то же время декларировалась политика создания постоянного населения, в первую очередь в районах нового освоения. Это был довольно мучительный процесс, выражавшийся в слабой приживаемости новоселов, о чем говорилось выше. Проекты застройки городов и поселков предусматривали комплексное решение вопросов социально-бытовой сферы, где вместе с жилыми домами предусматривалось строительство предприятий торговли, общественного питания, бытового обслуживания. Однако на практике многого реализовать не удалось. Это объяснялось не только выделением небольших средств министерствами, но и ослабленным вниманием к строительству этих объектов социальной сферы. К примеру, в конце 1970-х гг. объем бытовых услуг на одного жителя Братска достигал лишь 28 руб., неудовлетворенность низким сервисом торгового и бытового обслуживания являлась также одной из причин оттока работников из районов промышленного строительства. Даже высокая заработная плата строителей, отдельных категорий эксплуатационников в условиях необеспеченности жильем и нормальными культурно-бытовыми условиями не только не способствовали закреплению кадров, но и выступали дополнительным стимулом к перемене жительства.

Нельзя сказать, что не принималось никаких мер для улучшения создавшегося положения. Было налажено создание типовых бытовых помещений. Если же заявки по их получению не выполнялись, то "бытовки" оборудовались в строящихся зданиях, в пустующих помещениях. Ежегодно проводились смотры-конкурсы на лучшую организацию и охрану труда. Подводя итоги, можно говорить о наличии определенных проблем, характерных в то время для СССР, РСФСР и их регионов. Демографические задачи по-разному решались в районах большой страны, но, несомненно, одно: социальное развитие при большой декларативности центральных органов не сходило с повестки дня.

Снижение жизненного уровня населения самым негативным образом сказалось на демографическом развитии Приангарья. По переписи 1989 г. в Иркутской области проживало 2831,0 тыс. человек, а на 1 января 1996 г. -2789,3 тыс. Население Иркутска за этот период сократилось от 626,2 тыс. человек до 587, Братского района с 76,8 до 69,8 тыс., в том числе сельского - с 53,0 до 45,3 тыс. жителей [15]. Статистика отмечает самый настоящий демографический упадок. Если в 1985 г на 1000 человек прирост составил 9,5, то в 1992 г. - 1,1 человек. В 1993 г. впервые в послевоенной истории области уровень смертности превысил уровень рождаемости. Да и число коек в больничных учреждениях сократилось с 28144 в 1995 г. до 23583 в 1998 г. Можно говорить о развале здравоохранения и санитарного надзора, поскольку вновь появились, казалось бы, забытые болезни: холера, туберкулез и др. Недоступными стали эффективные лекарства из-за их дороговизны, наряду с этим появилось большое количество подделок. Свое воздействие оказала и миграция. В 1990 г. в Приангарье прибыло 137,0 тыс. человек, а убыло - 129,5 тыс. С 1996 г. число убывших начало превышать число прибывших - 69,7 и 70,6 тыс. человек соответственно [16;1]. При этом уезжали, прежде всего, люди молодого трудоспособного и репродуктивного возраста.

В таких условиях предлагается решение триединой задачи, заключающейся в создании и обеспечении высокого уровня и качества жизни, а также в увеличении ее продолжительности. Для этого необходимо разрешить проблемы алкогольной смертности, смертности, за которую несет ответственность здравоохранение, смертности, связанной с маргинализацией населения. Дальнейшая судьба России зависит от демографической политики государства. Восточная Сибирь дает поучительные уроки. При всех недостатках экономической и демографической политики второй половины ХХ в. существовал вполне определенный и целенаправленный подход к тому, кто же будет осваивать и обживать Сибирь. А ныне тенденция поворота к Человеку имеется, но требует конкретных программ, особенно применительно к восточным регионам России.

Литература

1.    Алексеев В.В. Электрификация Сибири/ В.В Алексеев. - Новосибирск «Наука». - Ч.2.- С.170.
2.    Винокуров   М.А.   Братская   ГЭС/   М.А.   Винокуров,   А.П.   Суходолов //Экономика Иркутской области.- Иркутск, 1998.-№1.- С.63.
3.    Алексеев В.В. Электрификация Сибири /В.В Алексеев. - Новосибирск «Наука». - Ч.2. - С.170.
4.    Там же. С.171.
5.    Винокуров   М.А.   Братская   ГЭС   /М.А.   Винокуров,   А.П.   Суходолов //Экономика Иркутской области.- Иркутск, 1998.- №1.- С.64.
6.    Алексеев В.В. Электрификация Сибири/ В.В. Алексеев. – Новосибирск. Наука,1973. -Ч.2.- С.171.
7.    Цыкунов Г.А. Братско-Усть-Илимский комплекс: история, проблемы и перспективы: учеб. пособие /Г.А. Цыкунов. - Братск, 1995.- С.54.
8.    Плюснина В.В., Дальжинова И.А. Ангарский каскад: экологические последствия./ В.В. Плюснина, И.А. Дальжинова.- Улан-Удэ, 2008.- С. 35.
9.    http.//www.demografai/referat.ru.
10.    Государственный    архив    новейшей    истории    Иркутской    области. Ф.127.Оп.55.Д.294.Л.5.
11.    Государственный    архив    новейшей    истории    Иркутской    области. Ф.127.Оп55.Д.199.Л.5.
12.    Государственный    архив    новейшей    истории    Иркутской    области. Ф.127.Оп.55.Д.294.Л.6.
13.    Государственный    архив    новейшей    истории    Иркутской    области. Ф.127.Оп.55.Д.294.Л.43.
14.    Государственный    архив    новейшей    истории    Иркутской    области. Ф.127.Оп.55.Д.294.Л.8.
15.    http.//www.demografai/referat.ru
16.    Иркутскстат. Численность населения по городам, рабочим поселкам и районам Иркутской области на 1 января 1996 г. -Иркутск, 1996.- С.1.