Разговорная и просторечная лексика в стихотворениях Б. пастернака

Лирика и проза Бориса Пастернака олицетворяет взлет русской художественной мысли. Свидетельством мирового признания этого выдающегося мастера слова стало присуждение ему в 1958 году Нобелевской премии за "выдающиеся достижения в современной лирической поэзии и на традиционном поприще великой русской прозы". [цитируется по: И. Мартынов 1988: 10].

Признанный голосом своей эпохи, защитником духовных ценностей, Б. Пастернак считал настоящим искусством "то, которое преобразует в сказку простые явления повседневности". [Е. Пастернак 1990: 14]. Рассуждая об особенностях своей поэтики, он признавался, что его привлекала "необычность обычного" и высшим удовольствием для него как для поэта и писателя было "добиться чувства реальности, уловить ее вкус, передать саму атмосферу бытия". [Е. Пастернак 1990: 12].

Реальный мир, преображенный творческой фантазией Б. Пастернака, раскрывается, расцветает перед глазами читателя, и мы как бы заново открываем этот мир для себя. Новизна мироощущения, нашедшая воплощение в новых художественных средствах самовыражения, проходит сквозь все периоды творчества Б. Пастернака: предфутуристическую (1912-1916) и футуристическую (1914-1916) лирику, насыщенную яркой метафоричностью и импрессионизмом изображения, циклы "Сестра моя - жизнь" (1917), "Темы и вариации" (1916-1922), "Второе рождение" (1930-1931), стихи к роману "Доктор Живаго" (1946-1953), признанные теперь вершиной пастернаковской поэзии, стихи последних лет из сборника "Когда разгуляется" (1956-1959).

Стремясь насытить поэтический язык новым содержанием, новыми смыслами и ассоциациями, Б. Пастернак в то же время оставался наследником и продолжателем национальных демократических традиций, заложенных в творчестве писателей пушкинской эпохи. Пушкин, сблизивший поэтический "язык богов" с живой русской речью, считал процесс демократизации литературного языка признаком "зрелой словесности" [В. Виноградов 1982: 283]. Отстаивая литературные права "простонародного" крестьянского языка и городского просторечия, великий поэт завещал будущим собратьям по перу: "Вслушивайтесь в простонародные наречия, молодые писатели, вы в них можете научиться многому, чего не найдете в наших журналах" [В. Виноградов 1982: 283].

Разговорно-бытовая и разговорно-просторечная лексика - один из значительных пластов поэтического словаря Б. Пастернака. Еще молодым человеком он поразил К. И. Чуковского при их первом знакомстве своим московским говором, пересыпанным просторечными словами и выражениями. Большое влияние на Б. Пастернака оказало "общение с нищими и странницами по соседству с миром отверженных", чья речь стала источником обогащения его поэтического словаря. Оказавшись во время войны в Чистополе на Каме (Татарстан), поэт записывал незнакомые ему севернорусские диалектизмы и просторечия, идиомы, пословицы и поговорки Прикамья, заинтересовавшие его своей выразительностью, игрой слов, звучностью. Собранный словесный материал, озаглавленный автором "Чистопольские записки", хранится среди рукописей у сына поэта Е. Б. Пастернака. [В. Смолицкий 1990: 23-24].

Разговорная и просторечная лексика широкой струей вливается уже в ранние стихи поэта (разг.: студить, сорный, черед, указчик, спозаранку, кутерьма, пересуды, ершиться, сборище; прост.: цапать, шлендать и др.). Она несет с собой свою систему значений и образов. Молодой поэт отдает явное предпочтение разговорному слову, выбирая его из синонимического ряда и оставляя в стороне нейтральные слова. Например, из синонимической пары, состоящей из нейтрального "усмешка" и разговорного "ухмылка" берется последнее: "Большой канал с косой ухмылкой / Оглядывается, как беглец" ("Венеция").

Таким же образом в поэтический контекст попадает разговорное "гурьба", которое Б. Пастернак предпочел нейтральному "толпа": "Мне снилась осень в полусвете стекол, / Друзья и ты в их шутовской гурьбе" ("Сон").

Просторечия, водимые в стихотворения, придают лирическому монологу непринужденность, разговорный характер: "Бывало, лишь рядом усядусь -/ И крышка. / Приник и отник. / Прощай же, пора, моя радость!/ Я спрыгну сейчас, проводник" ("Вокзал").

В раннем творчестве Б. Пастернака (циклы "Близнец в тучах", "Поверх барьеров") состав разговорно-просторечной лексики представлен в основном глаголами. Лирический герой пользуется экспрессивно окрашенными глаголами для выражения собственных чувств и переживаний, а также характеристики окружающего мира. Элемент экспрессии, заключенный в их семантической структуре, привлекает поэта своей напряженностью, остротой, эмоциональной насыщенностью. Широко используются многозначные глаголы, нейтральные в основном значении, получающие качественно-эмоциональный оттенок при переносном употреблении. Например: "Разве только птицы цедят, / В синем небе щебеча / Ледяной лимон обеден / Сквозь соломину луча" ("Весна").

Разнообразно представлены глаголы, закрепившиеся в разговорном и разговорно-просторечном стиле речи: разг.: продираться, шарахнуться, наткнуться, сшибить, расковырять, набрякнуть, вспучить, дуреть, полопаться, всполошить, бухнуться, ворошить, разреветься; прост. : охаять, сдрейфить и др. Их употребление продиктовано конкретными художественными задачами и отличается необыкновенной смелостью и свободой в употреблении.

Демократические тенденции в стиле Б. Пастернака еще отчетливее вырисовываются в период художественной зрелости. В стихотворениях 30-50-ых годов расширяется диапазон разговорной и просторечной лексики: она в изобилии представлена разнообразными морфологическими пластами:

- именами существительными: разг. бестолочь, пересуды, снегурка, болтун, страшилище, ветерочек, нескладица, диковина, карапуз, суетня, махина, лежебок, резон, кутерьма, остряк, пальтецо, блажь, болтовня, шумиха; прост. форс, прихлебала, одежа, мураш, норов, маета, олух, долбеж и др.

- именами прилагательными: разг. всегдашний, бесшабашный, черномазый, нынешний; прост. ошалелый, очумелый и др.;

- глаголами: разг. тараторить, раздобыть, засидеть, таращить, верховодить, задрать, запрокинуть, мерещиться, взбаламутить, уставиться, осточертеть, смигнуть, прозевать, облапить, шарить, проглянуть, марать; прост. вызнать, расфуфыриться, гоготать (в значении хохотать), ополоуметь и др.;

- наречиями: разг. сызнова, кувырком, спозаранку, нарасхват, сперва, невесть, спозаранок, восвояси, невмоготу, наверняка, наобум, невзначай, всласть, долой. поделом, тихомолком, урывками, вдогонку, наискосок, спросонья, впору; прост. задарма, взахлеб, боязно, нахрапом, невтерпеж и др.;

- междометиями и частицами: прост. айда; разг. впрямь.

Разговорная и просторечная лексика наряду с другими языковыми средствами, используемыми Б. Пастернаком, участвует в создании выразительных художественных образов. Пастернак углубил семантическую систему художественной речи, создав новые формы сжатого и образного выражения мыслей и сложных чувств. Пастернаковские пейзажи пересыпаны олицетворениями, в основе которых лежит переносное употребление разговорных и просторечных глаголов: " ...Забыт и охаян, / И высмеян листьями гром" ("Счастье"). "Пути себе расчистив, / На жизнь мою с холма / Сквозь желтый ужас листьев / Уставилась зима" ("Ложная тревога").

Своей свежестью выделяются эпитеты, в основе которых лежат переносные значения разговорных и просторечных прилагательных: "Как белым ключом закипая в котле, / Уходит бранчливая влага..." ("Стрижи"). "И палое небо с дорог не подобрано" ("После дождя"). "Опять эти белые мухи, / И крыши, и святочный лед, / И трубы, и лес лопоухий / Шутом маскарадным одет" ("Иней").

Разговорная и просторечная лексика играет важную роль и в создании звуковой архитектоники стихотворений Б. Пастернака, прежде всего в формировании рифмы. Например: "Внося в инвентари / Наследний хлам досужий, / Он нами изнутри / Нас освещал снаружи". ("Друзьям в Тифлисе"). "На хлебе и жарком / Угар его обвала, / Как пламя кувырком / Упавшего шандала". ("Друзьям в Тифлисе"). "Мы делим отдых краснолесья, / Под ко-пошенье мураша, / Сосновою снотворной смесью / Лимона с ладаном дыша". ("Сосны"). Чем громче о тебе галдеж, Тем умолкай надменней. Не довершай чужую ложь Позором объяснений. ("Духу Родины").

Разговорная и просторечная лексика предоставляет поэту необходимый материал при использовании такого стилистического приема, как звукопись. Например, разговорный глагол дуреть (приходить в состояние одури) привлечен поэтом в ряду других слов для создания звукового фона при описании грозы: "Гроза в воротах! на дворе! /Преображаясь и дурея, / Во тьме, в рас-катах, в серебре, / Она бежит по галерее".  ("Июльская гроза").

Став неотъемлемой частью поэтического языка Б. Пастернака, эмоционально окрашенные слова разговорной и просторечной речи переживают свое второе рождение под пером поэта. Нередко слова с неодобрительными, пренебрежительными, презрительными, вульгарными и даже бранными коннотациями теряют свою резкость и грубость. Происходит нейтрализация негативного оценочного компонента. Например: "Солнце садится, и пьяницей / Издали, с целью прозрачной / Через оконницу тянется / К хлебу и рюмке коньячной. / Вот оно ткнулось, уродина, / В снег, образиною пухлой, / Цвета наливки смородинной, / Село, истлело, потухло". ("Зимние праздники"). "Все снег да снег, - терпи и точка./ Скорей уж, право б, дождь пошел / И горькой тополевой почкой / Подруги сдобрил скромный стол./ Тупицу б двинул по затылку, - / Мы в ту пору б оглохли, но / Откупорили б, как бутылку, / Заплесневелое окно". ("Все снег да снег, - терпи и точка...").

Б. Пастернак смог показать, насколько разнообразны и бесконечны возможности индивидуально-художественного варьирования разговорной и просторечной лексики. Широкая демократизация стиля давала простор росту индивидуально-творческой свободы поэта, открывала новые способы извлечения художественных средств и творческих приемов из сокровищниц национального языка.

Литература

1.    Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX веков. Москва. "Высшая школа". 1982.
2.    Мартынов И. "Услышать будущего зов". "Собеседник". 1988, № 15.
3.    Пастернак Б. Стихотворения и поэмы. Ашхабад. 1987.
4.    Пастернак Е. В. "Вторжение воли в судьбу..." "Русская речь". 1990, №1.
5.    Смолицкий В.Г. Б. Пастернак - собиратель народных речений. "Русская речь". 1990, № 1.