Доказательственные презумпции в гражданском судопроизводстве

Вопросы доказывания в гражданском судопроизводстве связаны с презумпциями, механизмом их действия, оценкой выводов, полученных в результате применения презумпций. Презумпции в гражданском судопроизводстве способствуют защите интересов пострадавшей стороны, обратившейся за судебной защитой, освобождают эту сторону от представления доказательств, чем ускоряют производство по делу. Кроме того, они дают возможность разрешить дело, когда ответчик не дает доказательств, путем применения судом правовой презумпции.

Презумпции предполагают вывод, имеющий высокую степень вероятности, из положений однородного характера. В Тол ко вом словаре русского языка слово «презумпция» означает «предположение, признаваемое истинным, пока не доказано обратное» [1, с. 583].

Формирование и закрепление в законе презумпций связано с деятельностью законодателя по закреплению в нормах права положений, которые ориентируют на эффективное регулирование определенных правоотношений. Закон Республики Беларусь от 10 января 2000 года «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» определяет презумпции как специализированные нормативные положения (статья 29).

Как отмечает В.К.Бабаев, по логике своего образования презумпции — это абстрактные положения, где на основе отдельных частных признаков, ситуаций, положений путем умозаключений делается общий вывод, формулируется презумпция. Обусловливается существование презумпций следующими обстоятельствами: а) всеобщей связью предметов и явлений материального мира;

б) повторяемостью повседневных жизненных процессов [2, с. 85-86]. В дополнение к вышеуказанным обстоятельствам можно отнести и следующие: создание предпосылок действия правовых норм; гарантии защиты нарушенных прав; развитие судебной практики.

ГПК не дает определение презумпций. Исследователи и практики обычно для иллюстрации законных презумпций ссылаются на часть 2 статьи 179 ГПK, указывающую, что факты, которые согласно закону предполагаются установленными, не подлежат доказыванию. Однако в опровержение их могут быть представлены доказательства. Не сложилась четкая позиция о месте презумпций в гражданском процессуальном законодательстве. ГПК 1964 года относил правило о том, что «факты, которые согласно закону предполагаются установленными, не подлежат доказыванию, однако в опровержение их могут быть представлены доказательства» к основаниям освобождения от доказывания (статья 31 ГПК 1964 г.). В ГПК 1999 года используется та же формулировка, однако законодатель включил ее не в число оснований освобождения от доказывания (статья 182 ГПК), а разместил в статье о распределении бремени доказывания (часть 2 статьи 179 ГПК).

Такое структурное изменение не проясняет вопроса о презумпции, не определяет механизма ее действия при рассмотрении гражданских дел, ее влияния на формирование вывода суда, применяющего презумпцию.

Нет и в теории единого мнения по вопросу о понятии презумпций. Дефиниции презумпций связываются в своем большинстве с тремя точками зрения: с предположением о существовании одного факта, поскольку это подтверждается (не опровергается) установленными фактами; с предположением об истинности одних фактов при доказанности других, связанных с ними фактов; с распределением обязанностей по доказыванию.

Е.В.Васьковский законными предположениями (презумпциями) называл обязательные по закону заключения о доказанности известных фактов при наличности других фактов [3, с. 126]. С.В.К у -рылев именует презумпции как предположения о наличии одних фактов при доказанности других [4, с. 94]. В.В.Вандышев и Д.В.Дер-нова указывают, что доказательственная презумпция — предположение о существовании факта или его отсутствии, пока не доказано обратное [5, с. 176].

М.А.Гурвич указывает, что презумпция — особый прием распределения обязанности доказывания между сторонами. Этот прием основан на предположении высокой вероятности совершения презюмируемых фактов и на возможности опровержения этого предположения в соответствии с принципом состязательности гражданского процесса [6, с. 21-22].
И.М.Зайцев определяет презумпции как логический прием (неполную индукцию), при котором из установленных фактов делается предположение о существовании или несуществовании другого обстоятельства [7, с. 165].

В американском судопроизводстве понятие презумпций также применяется. Механизм действия презумпций определяется в законодательстве, в Федеральных правилах о доказательствах для судов и магистратов США. Правило 302 Федеральных правил посвящено презумпциям в гражданских делах и процессах. Согласно указанному правилу презумпция налагает на сторону, против которой она направлена, бремя представления доказательств с целью опровержения этой презумпции либо ее подтверждения, но не перекладывает на эту сторону бремя доказывания в смысле риска неубедительности, который остается на протяжении всего рассмотрения дела на той стороне, на которую оно было первоначально возложено.

Американские исследователи указывают, что термин «презумпция» используется для отображения процессуального правила, в соответствии с которым допускается существование факта В (пре-зюмируемого факта), если установлен факт А, если не требуется выполнение определенных условий. Предположение не является презумпцией. В случае предположения существование факта В может быть выведено путем обычного обоснования и логики, а в случае презумпции существование В может изначально выведено путем процессуальных правил. Так называемые неопровержимые презумпции не соответствуют определению презумпций, так как факт должен быть окончательно выведен, а не обусловлен. Неопровержимая презумпция — это правило материального права, если В — материальное утверждение. По Правилу 301, презумпции, если иное не предусматривается в законодательстве, действуют для распределения бремени представления доказательств, но не имеют цель создать эффект бремени убеждения.

Применение презумпции в американском гражданском процессе по делу, рассматриваемому с жюри, происходит следующим образом: если сторона не предлагает доказательств, опровергающих презюмируемый факт, судья инструктирует жюри, что если установлен основной факт, то жюри может презюмировать наличие презюмируемого факта. В случае, если сторона предоставляет доказательства, опровергающие презумпцию, то судья не инструктирует жюри, что оно может презюмировать наличие презюмируе-мого факта из доказательств основного факта. Но суд может инструктировать жюри о том, что можно предположить существование презюмируемого факта из доказательств основных фактов. В конечном итоге при бесспорности основного факта, если оппонент не представляет доказательств, сторона, в пользу которой действует презумпция, имеет право на вердикт, перед вынесением которого присяжные получили напутствие от судьи [8, с. 5–7].

Механизм действия презумпций в национальном законодательстве проявляется в правоприменительной деятельности при разрешении судом конкретного спора или конфликтной ситуации и выражается в порядке применения имеющих правовое значение предположений, во влиянии презумпции на распределение бремени доказывания, в формировании вывода суда о существовании искомого факта и ответственности стороны по делу. С учетом вышеизложенного презумпции можно определить следующим образом. Презумпция – установленное в законе предположение о наличии (отсутствии) факта, применяемое в гражданском судопроизводстве для формирования версий о вине ответчика и используемое при распределении бремени доказывания путем возложения в случае спора обязанности доказывания на сторону, опровергающую положение о наличии (отсутствии) факта.

Презумпции присущи следующие свойства: 1) презумпция предполагает наличие факта, имеющего правовое значение; 2) она влияет на распределение обязанности по доказыванию, предусматривая такую обязанность только у стороны, несогласной с презумпцией; 3) наличие презюмируемого факта учитывается при постановлении вывода по делу в пользу интересов стороны, защищенной презумпцией; 4) доказательства, опровергающие презумпцию, оцениваются судом в совокупности с иными доказательствами по делу.

Классификация презумпций зависит от критерия, который лежит в основе такой классификации. В римском праве все презумпции распадались на три группы: презумпции, не допускающие против себя никаких доказательств; презумпции, которые чаще всего вводятся законом и считаются презумпциями до тех пор, пока против них не будут представлены доказательства; обыкновенные умозаключения: от определенного факта к вероятному последствию. Например, если доказаны условия действительности сделки, которые ее образуют, то существование остальных условий предполагается. Их отсутствие должен доказать противник [9, с. 271–273; 112].

В современных условиях авторы предлагают несколько видов классификации презумпций. Исходя из роли в правотворчестве и применении права, В.К.Бабаев различает действительные презумпции и положения или понятия, называемые презумпциями. Действительные презумпции различаются двух видов: 1) общеправовые презумпции (действующие во всех отраслях права), которые фактически стали принципами права. К таким презумпциям В.К.Бабаев относит: а) презумпцию истинности и целесообразности норм права, в соответствии с которой все юридические нормы предполагаются правильно отражающими общественные отношения и дающими им адекватную оценку; б) презумпцию правосубъектности лиц и организаций, вступающих в правовые отношения, предполагающую, что все участники правоотношений наделены праводеес-пособностью; в) презумпцию добропорядочности гражданина; г) презумпцию знания законов субъектами права. Общеправовые презумпции выступают в качестве предпосылок действия правовых норм и проявляют себя в материально-правовом значении. Роль принципов права (но не общеправовых, а межотраслевых или отраслевых) играют такие презумпции, как презумпция истинности приговора или решения суда, вступивших в законную силу; презумпция вины причинителя вреда и др.

Во вторую группу действительных презумпций В.К.Бабаев относит презумпции как приемы юридической техники. По своей значимости они не достигли уровня презумпций-принципов. Их роль намного скромнее, тем не менее, она значительна. К таким презумпциям относятся: презумпция отцовства; презумпция равенства доли каждого супруга при разделе совместно нажитого в браке имущества; презумпция смерти лица, безвестно отсутствующего более трех лет; презумпция отказа истца от исковых требований, дважды не являвшегося без уважительных причин на судебное заседание, и др. Такие презумпции могут иметь как материально-правовое, так и процессуальное значение, сокращая и упрощая процесс доказывания и распределяя бремя доказывания [2, с. 85-86].

Как представляется, автор слишком широко трактует понятие презумпций, охватывая, в том числе, понятием презумпций и фикции – один из приемов юридической техники, состоящий в признании существующим несуществующего и обратно. В гражданском судопроизводстве фикции применяются в качестве неимущественной процессуальной ответственности к участникам дела, нарушающим свои процессуальные обязанности. В частности, применение неблагоприятных процессуальных последствий к юридически заинтересованным в исходе дела лицам, в том числе оставление заявления без рассмотрения, если истец не явился без уважительных причин по повторному вызову и от него не поступило просьбы о разбирательстве дела в его отсутствие (пункт 8 статьи 165 ГПК), возможность суда признать установленным или опровергнутым факт, для которого была назначена экспертиза, если сторона уклоняется или чинит препятствия проведению экспертизы (часть 6 статьи 221 ГПК), и других мер стимулирует добросовестное поведение участников гражданского судопроизводства, но не влияет на распределение обязанности по доказыванию между сторонами.

Можно указать некоторые общие черты и различия между фикциями и презумпциями в гражданском судопроизводстве.

Распространена классификация презумпций на законные (доказательственные) и фактические презумпции.

Законные (доказательственные) презумпции указывают на то, что предполагаемый факт существует, поскольку имеется другой факт. Закрепленные в законодательстве презумпции в своем большинстве касаются двух противоположных обстоятельств: добросовестности и вины участников правоотношений. Определяя соотношение и сочетание таких презумпций, Е.Богданов указывает, что добросовестность и виновность характеризуют поведение субъекта гражданского права в плане его отношения к своим действиям и их последствиям. Однако в таком случае обе эти презумпции одновременно существовать не могут, взаимно исключая друг друга. Е.Богданов приходит к правильному выводу, что в гражданских правоотношениях презумпция добросовестности имеет место лишь тогда, когда закон связывает защиту гражданских прав с добросовестностью участника правоотношения. Сочетание в законодательстве презумпции добросовестности и презумпции виновности обусловлено тем, что категория виновности используется лишь в случаях привлечения к ответственности, тогда как категория добросовестности (недобросовестности) может быть использована и используется законодателем как при решении вопроса о применении каких-либо имущественных последствий, не связанных с привлечением участника правоотношения к ответственности (например, при истребовании имущества от добросовестного приобретателя), так и в случае привлечения к ответственности [10, с. 9].

Законная ( доказательственная) презумпция предполагает обстоятельства: норму права, содержащую правовую презумпцию; условия действия презумпции; предполагаемый факт; существующий факт, повлекший правовые последствия. Указанные обстоятельства находятся во взаимосвязи между собой. Во-первых, норма права определяет предполагаемый факт, с которым она связывает свое действие. Во-вторых, условия действия презумпции показывают на условия ее опровержения, «если не доказано обратное, происходит действие презумпции». В-третьих, существующий факт опровергает или подтверждает предполагаемый факт, но не норму закона. В-четвертых, от доказанности в суде существующего факта зависит применение или неприменение в суде правовой презумпции.

Статья 372 ГК устанавливает, что отсутствие вины в нарушении обязательства доказывается лицом, нарушившим обязательство. В этих случаях действует презумпция, предусмотренная законом. Все заинтересованные лица вправе оспаривать предложение, сформулированное в законе, и доказывать его необоснованность. Суд использует действие презумпции для защиты интересов стороны, находящейся под презумпцией, и активизации доказательственной деятельности противоположной стороны, а также других заинтересованных в исходе дела лиц. В то же время, в силу принципа объективной истины, должны быть установлены обстоятельства дела в соответствии с действительностью.

Законные (доказательственные) презумпции являются опровержимыми, поскольку для их оспаривания могут быть представлены доказательства. Причем обязанности по доказыванию распределяются особым образом в силу доказательственной презумпции, с возложением бремени доказывания на одну сторону, в большинстве случаев на ответчика — причинителя вреда, на лицо, распространившее порочащие сведения, перевозчика и др. В случаях, когда ответчик защищен презумпцией, бремя доказывания возлагается на истца. В пункте 28 Постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 26 марта 2003 г. № 2 «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с правом собственности на жилые помещения» разъясняется, что в соответствии с пунктом 4 статьи 9 ГК добросовестность приобретателя предполагается, поэтому обязанность по представлению доказательств о выбытии жилого помещения от собственника или владельца помимо их воли возлагается на истца.

В теории гражданского процессуального права говорится также о неопровержимых презумпциях.

Е.В. Васьковский подразделял все презумпции на два вида. Он указывал, что одни из презумпций имеют безусловное значение и не могут быть опровергаемы. Они называются необходимыми или неопровержимыми. Другие же допускают опровержение посредством доказывания несоответствия их, в том или ином случае, действительности. Это – просто юридическая презумпция. В качестве одного из примеров неопровержимых презумпций Е.В. Васьковский приводил статью 498 У с т а в а гражданского судопроизводства, гд е указывалось, что присяга принимается за доказательство того, в чем она учинена, и не может быть опровергаема никакими другими доказательствами. К числу опровержимых презумпций Е.В. Васьковский относил, например, такие: движимые вещи почитаются собственностью того, кто ими владеет, доколе противное не будет доказано; публичные акты признаются подлинными, пока не доказана их подложность [3, с. 126-127].

В настоящее время классификация презумпций по признаку опровержимости недостаточно актуальна, поскольку в современном судопроизводстве все презумпции считаются опровержимыми. Впрочем, дискуссионным является вопрос о презумпции знания закона. Эта презумпция предполагает, что опубликование закона влечет его известность для всех граждан. Такая презумпция действует с давних времен.

Римляне говорили, что незнание закона, знание которого предполагается, не служит извинением для лица, нарушавшего закон (ignorantia juris, quod quisque tenetur scire non excusat), или: никто не может отговариваться незнанием закона (nemo ignorantia juris resucare potest). Презумпция знания закона — одна из первых презумпций в праве. Бесспорным является то, что она существовала и активно использовалась именно древними римлянами. Законы XII таблиц были опубликованы привычным для того исторического периода способом: их текст был начертан на двенадцати досках-таблицах и выставлен на главной площади Рима, где происходили судебные разбирательства, Форуме. Древнеримское право допускало ситуацию, при которой гражданин не знал закона. В связи с этим ему оказывалось снисхождение: «Если кто-либо, вызванный в суд, не пойдет, то он будет присужден к штрафу, но неопытным людям должно быть оказано снисхождение». Кроме того, лицам до 25 лет и женщинам (по причине слабости их пола) дозволяется не знать права» (Д.2.5.2) [11, с. 114].

В настоящее время презумпция знания закона на практике применяется повсеместно. Статья 78 Закона Республики Беларусь «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» устанавливает, что лица, виновные в неисполнении либо ненадлежащем исполнении нормативных правовых актов, несут ответственность в соответствии с законодательством Республики Беларусь. Однако говорить о том, что презумпция знания закона является неопровержимой, не приходится.

В случае, когда лицо не знало об опубликовании нормативного правового акта, в суде оно вправе доказывать, что не могло знать про этот нормативный правовой акт, что акт был ему недоступен.
В юридической литературе приводится как пример для опровержения презумпции знания закона возможность восстановления срока исковой давности в исключительных случаях. Статья 206 ГК предусматривает, что в исключительных случаях, когда суд признает уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т. п.), нарушенное право гражданина подлежит защите. Причины пропуска срока исковой давности могут признаваться уважительными, если они имели место в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или он менее шести месяцев, – в течение срока давности. Однако содержание вышеназванной статьи не указывает на то, что срок исковой давности восстанавливается по причине незнания закона. Исключительные причины просто могут помешать своевременно обратиться заинтересованному лицу в суд, причем уважительность причин признается судом по усмотрению последнего.

Кроме законных презумпций, в теории указывается также о фактических презумпциях. Российское дореволюционное законодательство, в частности Свод законов Российской империи, содержало большое количество законных презумпций, но не допускало существование фактических (в законодательстве о подобном разделении вообще не упоминалось [11, с. 113]. Современные процессуалисты говорят о существовании фактических презумпций. Считается, что фактические презумпции непосредственно в законе не закреплены, но логически вытекают из правовой нормы. В качестве фактических презумпций авторами приводятся различные обстоятельства. И.М.Зайцев характеризует фактические презумпции как не вошедшие в нормативные акты презумпции, которые тоже могут иметь значение в гражданской юрисдикции в связи с тем, что являются элементами правосознания судей (например, пьяница – плохой муж и плохой работник) [7, с. 165].

И.Зайцев, С.Афанасьев указывают, что в гражданском судопроизводстве молчание истца и ответчика, а также других лиц, участвующих в деле, относительно каких-то обстоятельств дела придает им свойство бесспорности. Молчание в подобных случаях квалифицируется как фактическая презумпция «молчание – знак согласия». Она не установлена действующим процессуальным законом, но широко известна и часто используется в обыденной практике, в общении людей. Для того чтобы данная презумпция повлекла юридические последствия, она должна быть признана (санкционирована) судом для конкретных обстоятельств рассматриваемого гражданского дела [12, с. 26–28].

А.В.Федотов определяет фактические презумпции как предположения о том, что какой-либо искомый факт, явление, признак, вероятно, существовал, существует или будет существовать в силу того, что достоверно существовал, существует или будет существовать другой факт, явление, признак. При этом логической предпосылкой презумпции служит утверждение о том, что между достоверно установленным фактом и резюмируемым фактом существует причинно-следственная связь. Указанный автор подразделяет фактические доказательственные презумпции на 1) поисковые фактические презумпции – утверждение о вероятном наличии доказательственной информации, которой может располагать конкретный человек или группа людей, объединенных некоторым общим признаком или совокупностью признаков, а также информации, которая может быть получена в процессе исследования свойств конкретных или определяемых родовыми признаками предметов или совокупности предметов; и 2) оценочные фактические презумпции – утверждение о вероятном наличии одного, нескольких или всех качеств надлежащего доказательства (относимости, допустимости, достоверности, полноты, достаточности для формулирования вывода) у совокупности доказательственной информации, полученной из исследованного источника доказательств [13, с. 48–49].

Однако предположение, делаемое в обыденной жизни, не закрепленное в правовой норме, не является презумпцией, в частности, в связи со следующими обстоятельствами:
– такое предположение представляет собой мнение некоторых лиц о наличии или отсутствии факта, иными лицами может быть сделано предположение противоположного характера;
– наличие предположения не освобождает сторону от доказывания;

– несмотря на сделанное предположение, доказывание будет осуществляться сторонами с учетом общих правил о распределении бремени доказывания.
Стоит согласиться с О.В.Баулиным, что презумпция — сугубо правовое явление, в обычной же жизни мы имеем дело не с презумпциями, а с обобщениями жизненного опыта, предположениями, основанными на наблюдениях. Такого рода обобщения могут использоваться и используются, в том числе и в судопроизводстве, например, для построения версий либо в качестве доказательственных фактов, однако значения презумпций они иметь не могут, поскольку законодательно не закреплены и не оказывают влияния на распределение доказательственных обязанностей. Они неочевидны и в силу этого объективно имеют спорный характер [14, с. 215].

Возможна классификация презумпций на закрепленные в материальном и процессуальном законодательстве. ГК предусматривает общее положение о презумпции добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений. В статье 9 ГК указывается, что в случаях, когда законодательство ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права добросовестно и разумно, добросовестность и разумность участников гражданских правоотношений предполагается.

Из добросовестности и разумности действий гражданина вытекает также правило о праве на признание его чести, достоинства и деловой репутации. Гражданин, в соответствии со статьей 153 ГК, вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, а распространивший порочащие сведения обязан в суде доказывать, что они соответствуют действительности. В случае, если ответчик не сможет доказать истинности распространенных им сведений, суд осуществляет защиту нарушенных неимущественных прав истца.

Статья 933 ГК устанавливает презумпцию вины причинителя вреда. Согласно части 1 статьи 933 ГК вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Часть 2 названной статьи указывает, что лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. В этом заключается презумпция вины причинителя вреда. Истец, обращаясь в суд, указывает лицо, причинившее вред, — ответчика по делу. В суде истец вправе (но не обязан) доказывать вину причинителя вреда. Вина ответчика – причинителя вреда презюмируется. В данном случае ответчик сам доказывает отсутствие своей вины в причинении вреда.

Возложение презумпции вины на ответчика предполагается, в частности, по спорам о возмещении вреда, причиненного источником повышенной опасности. В соответствии со статьей 948 ГК юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, атомной энергии, взрывчатых веществ и т.п.; осуществление строительной или иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.

В ГПК ряд статей также содержат презумпции — процессуальные презумпции. Например, в силу статьи 13 ГПК любой участник гражданского судопроизводства предполагается добросовестным, пока не доказано обратное. Статья 193 ГПК устанавливает, что пока не доказано обратное, содержание официального документа считается истинным. Согласно статье 504 ГПК имущество, находящееся в помещении, занимаемом должником, предполагается принадлежащим этому должнику, в связи с чем имущество, находящееся в помещении, занимаемом должником совместно с другими лицами, не подлежит аресту лишь в том случае, если оно принадлежит другому лицу.

Вопрос о классификации презумпций на материально-правовые и процессуально-правовые является дискуссионным. О.В. Бау-лин отмечает, что правильнее говорить не о материально-правовых или процессуальных презумпциях, а о презумпциях, имеющих материально-правовое либо процессуальное содержание [ 14, с. 231].

О.А.Кузнецова считает, что нужно говорить не о процессуальных и материальных презумпциях, а о материальном и процессуальном значении (смысле) одной нормы-презумпции [15, с. 119].

Как представляется, классификация презумпций на материальные и процессуальные также имеет свое значение. Установленная в статье 13 ГПК презумпция добросовестности участника гражданского судопроизводства является процессуальной, связана с участием в процессе всех участников гражданского судопроизводства, а не только сторон в материально-правовом отношении: в частности, с предположением о доброкачественности свидетельских показаний, объяснений третьих лиц, других доказательств.

Однако стоит согласиться с мнением авторов о материальных и процессуальных свойствах презумпций. При рассмотрении дела в суде действует одновременно как материальное содержание, так и процессуальная функция презумпции. При определении предмета доказывания по гражданскому делу факты, опровергающие материальную презумпцию, включаются в предмет доказывания только тогда, когда их предоставляет ответчик. Определяя доказательства, которые предоставляются каждой из сторон, суд не возлагает на сторону, защищенную презумпцией, обязанности по доказыванию презюмируемого факта. В случае опровержения презумпции ответчиком доказательства представляются последним. Аналогичным образом бремя доказывания распределяется и при доказывании, осуществляемом непосредственно в судебном заседании. В случае, если заинтересованная в опровержении сторона не смогла опровергнуть презумпцию, суд делает свой вывод исходя из материального содержания презумпции.

На страницах юридической печати дискуссируется вопрос об обоснованности судебной практики, в некоторых случаях усматривающей презумпцию как препятствие для возбуждения дела. Речь идет о разъяснении, содержащемся в пункте 29 Постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 22 декабря 1991 г. № 12 «О практике применения судами Республики Беларусь законодательства при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов на детей», где указывается, что исходя из положения пункта 3 статьи 245 ГПК, судья не должен принимать заявление об оспаривании записи об отцовстве от лица, с которого по судебному решению или определению в порядке приказного производства взысканы алименты. Схожее разъяснение содержится в пункте 17 Постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 22 июня 2000 г. № 5 «О практике применения судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака», в соответствии с которым наличие вступившего в законную силу решения суда о расторжении брака является препятствием для возбуждения дела о признании брака недействительным. Высказывается мнение, что не может быть допущен такой иск, который преследует цель опровергнуть или повторно определить уже установленное ранее материально-правовое положение [16, с. 56].

Как представляется, при рассмотрении дел вышеуказанных категорий применяется как презумпция, так и преюдициальное свойство вступившего в законную силу судебного решения. Некоторые авторы отмечают схожесть презумпции и преюдиции. О.А.Кузнецова полагает, что преюдицию можно рассматривать как одно из правовых (процессуальных) последствий реализации презумпции истинности судебного решения. Их сходство в том, что и та, и другая в судебном процессе не доказываются. Однако преюдиция означает не только отсутствие необходимости доказывать установленные ранее обстоятельства, но и запрещение их опровержения, тогда как презюмируемые факты всегда могут быть опровергнуты заинтересованной стороной [15, с. 94].

В случае составления актовой записи о рождении ребенка возникает презумпция об ответственности родителей за содержание ребенка, которая предусматривает имущественные последствия, в том числе взыскание алиментов на содержание несовершеннолетних детей. Если родители не предоставляют содержание своим несовершеннолетним и нуждающимся в помощи нетрудоспособным совершеннолетним детям, средства на их содержание (алименты) взыскиваются с родителей в судебном порядке (статья 91 КоБС). Презумпция отцовства является опровержимой и может быть опровергнута: в частности, путем предъявления встречного требования об оспаривании актовой записи об отцовстве. Вынесенное решение о взыскании алиментов может быть обжаловано. Рассмотрение встречного иска об оспаривании отцовства, в то время как основной иск уже рассмотрен, и вынесенное судебное решение фактически подтверждает факт отцовства, не предоставляет возможности опровергать установленный факт преюдициальности факта, установленного вступившим в законную силу решением суда.

Аналогичная ситуация возникает при обращении заявителя с иском о признании брака недействительным, если уже имеется решение суда о расторжении брака заявителя. В данном случае решением суда о расторжении брака фактически было подтверждено существование брака, который в силу различных причин не может быть сохранен.

В вышеприведенных случаях факты, установленные судебным решением, как в его мотивировочной, так и в резолютивных частях, имеют преюдициальное значение, а значит, освобождаются от доказывания. Вместе с тем закон не предусматривает отказа в возбуждении гражданского дела по тому основанию, что факт имеет преюдициальное значение. Статьи 245 и 246 ГПК перечисляют ограниченный перечень оснований для отказа в возбуждении дела. Поэтому разъяснения ранее названных Постановлений Пленума Верховного Суда от 22 декабря 1991 г. № 12 и от 22 июня 2000 г. № 5 не соответствуют содержанию статей 245 и 246 ГПК. Устранить данный пробел можно путем внесения изменений в гражданское процессуальное законодательство, предусмотрев в качестве оснований для отказа в возбуждении дела наличие судебного решения, подтвердившего материально-правовое отношение, которое опровергается заявителем, и возможность обжалования судебного решения не утрачена.

Из вышеизложенного следует, что презумпции в гражданском судопроизводстве играют важную роль. Они содействуют защите интересов стороны, освобождают сторону, защищенную презумпцией от представления доказательств, чем ускоряют судебное разбирательство, дают возможность разрешить дело, когда ответчик не представляет доказательств, путем применения судом презумпции. С учетом значимости вопросы о содержании и процессуальных функциях презумпции нуждаются в дальнейшей теоретической разработке и развитии.

Список литературы

1.    Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. — 4-е изд., доп.— М.: Азбуковник, 1999. — 944 с.
2.    Морозова Л.А. Юридическая техника (Обзор материалов научно-методического семинара) (Окончание) // Государство и право. — 2000. — № 12.
3.    Васьковский Е.В. Учеб. гражданского процесса. – Изд-е 2-е. – М., 1917 г. (цит. по Хрестоматии по гражданскому процессу) / Под ред. М.К.Треушникова. — М.: Городец, 1996.
4.    Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. – Минск: БГУ, 1969.
5.    Вандышев В.В., Дернова Д.В. Гражданский процесс: Курс лекций. – СПб.: Питер, 2001.
6.    Гурвич М.А. Решение советского суда в исковом производстве. – М., 1955. — 127 с.
7.    Викут М.А., Зайцев И.М. Гражданский процесс России: Учеб. — М.: Юристъ, 2001. — 384 с.
8.    Jack d. Weinstein, Vargaret F/Berger/ Student edition of Weinstein’s evidence Manual/ 4-th edition. — US, 1999.
9.    Пухта Г.Ф. Курс римского гражданского права. – М., 1874. – Т.1 (цит. по: Салогубова Е.В. Римский гражданский процесс). — М.: Юрид. бюро «Городец», 1997.
10.    Богданов Е. Категория «добросовестности» в гражданском праве // Российская юстиция. — 1999. — № 9.
11.    Салогубова Е.В. Римский гражданский процесс. — М.: Юрид. бюро «Городец», 1997.
12.    Зайцев И., Афанасьев С. Бесспорные обстоятельства в гражданских делах //Российская юстиция. — 1998. — № 3.
13.    Федотов А.В. Понятие и классификация доказательственных презумпций // Журнал российского права. — 2001. — № 4.
14.    Баулин О.В. Бремя доказывания при разбирательстве гражданских дел. — М.: ОАО «Издат. дом «Городец»», 2004.
15.    Кузнецова О.А. Презумпции в гражданском праве. – 2-е изд., испр. и доп. — СПб.: Изд-во «Юрид. центр «Пресс»», 2004. — 349 с.
16.    Скобелев В. К вопросу о тождестве исков // Судовы весник. —
2005. — № 1.