Становление концепции конституционно-правового института |
Некоторые проблемы становления концепции конституционно-правового института квалифицированной юридической помощи в Российской ФедерацииАвтор: В.Л. КудрявцевОдним из первых шагов на пути становления российского государства как демократического и правового была принятая 22 ноября 1991 года Декларация прав и свобод человека и гражданина. Эта Декларация восприняла общую концепцию прав человека, получившую закрепление и развитие, в том числе в таких международных актах, как Всеобщая декларация прав человека 1948 года, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 года, Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 года. Во исполнение этих обязательств, прежде всего, в Главу 5 Конституции РСФСР 1978 года «Права и свободы человека и гражданина» были внесены изменения и дополнения Законом РФ от 21.04.1992 N 2708-1, в основе которых были положения Декларации прав и свобод человека и гражданина. Однако подобные изменения и дополнения не были достаточно органично связаны с остальным текстом Конституции. Это объясняется тем, что с самого начала «отсутствовала научная концепция конституционной реформы, поэтапной разработки е? проведения»3. Что в последующем «привело к столкновению двух взглядов на е? развитие: пут?м принятия новой Конституции или пут?м изменения и поправок к действовавшей Конституции 1978 года. Конституционные вопросы стали целью политической борьбы. Вс? это привело к конституционному кризису. В этих условиях при параличе конституционных институтов»1 на референдуме 12 декабря 1993 года была принята новая Конституция Российской Федерации. Конституция Российской Федерации провозгласила Россию демократическим, правовым государством /ч.1 ст.1/, где человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства /ст.2/, где права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, определяющими смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием /ст. 18/, где гарантируется государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации /ч.1 ст. 45/, где каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом /ч.2 ст. 45/, где каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод /ч.1 ст. 46/, где каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи /ч.1 ст. 48/ и т.д. Тем не менее, несмотря на высокую значимость и правильность вышеуказанных конституционных положений следует, однако, заметить, что «ещ? рано говорить о полной трансформации России в государство, основанное на верховенстве закона и обеспечивающее гражданам всеобъемлющие гарантии соблюдения прав и свобод человека»2, поскольку «в целом ситуация в сфере соблюдения прав и свобод человека и гражданина в России пока что не может быть призвана удовлетворительной» и это связано, прежде всего, с тем, что права и свободы человека и гражданина, закрепл?нные в Конституции и федеральном законодательстве, не обеспечены соответствующим механизмом защиты. А, если и обеспечены, то налицо «одна из наиболее острых проблем, в которой, возможно, кроется корень остальных, - неотлаженность механизмов защиты и контроля за этим процессом». Объявление: И это не случайно, поскольку в России «отсутствует всесторонне разработанная единая концепция защиты прав и свобод человека, которая разделялась бы и поддерживалась всеми ветвями власти, органами местного самоуправления, средствами массовой информации, обществом в целом». Несколько лет тому назад был разработан и опубликован для ознакомления проект Федеральной концепции обеспечения и защиты прав и свобод человека, который, к сожалению, не получил должной реализации. В этом проекте одно из центральных, узловых мест в системе обеспечения и защиты прав и свобод человека было отведено необходимости совершенствования оказания юридической помощи населению. Основная доля такой помощи приходится на адвокатуру. Ещ? в ч.1 ст. 161 Конституции СССР 1977 года было предусмотрено, что: «Для оказания юридической помощи гражданам и организациям действуют коллегии адвокатов. В случаях, предусмотренных законодательством, юридическая помощь гражданам оказывается бесплатно». Подобная формулировка нашла отражение и в ч.1 ст. 173 Конституции РСФСР 1978 года. Именно с 21 апрелем 1992 года, когда появилась ст. 67.1. в Конституции РСФСР 1978 года и следует связывать начало формирования конституционно-правового института квалифицированной юридической помощи, ибо появление институтов в конституционном праве связано с «включением в Конституцию соответствующих статей, глав, разделов»1. Так, согласно ст. 48 Конституции РФ: «Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно/ч.1/; Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения/ч.2/». Сформулированные подобным образом конституционные положения в ч.1 и ч. 2 ст. 48 Конституции РФ дифференцированно отразились в Основных законах субъектов РФ (Конституциях, Уставах). Так, в одних из них эти конституционные положения нашли отражение в полном объ?ме (например, ст. 45 Конституции Карачаево-Черкесской Республики, ст. 47 Конституция Республики Ингушетии, ст. 52 Конституция Республики Коми); в других – употреблялась категория «квалифицированная юридическая помощь» в качестве гарантии (например, ч.1 ст. 53 Конституции Республика Алтай, ч. 1 ст. 24 Устава Хабаровского края) или в качестве обеспечения (например, ст. 13 Устава Новосибирской области) прав и свобод человека и гражданина; в третьих – не было вообще упоминания не только о квалифицированной юридической помощи, но даже и просто о юридической помощи (например, Устав Челябинской области). Тем не менее то, что не везде в полном объ?ме находят отражение положения ст. 48 Конституции РФ или их нет вообще в Конституциях или Уставах субъектов РФ не ставит под сомнение существование и реализацию положений о квалифицированной юридической помощи потому, что они закреплены в федеральной Конституции - Конституции РФ. Последнее означает, что, во-первых, эти конституционные положения имеют высшую юридическую силу, прямое действие и применяются на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации /ч.1 ст. 15 Конституции РФ/, и соответственно, ее положениям; во-вторых, органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации /ч. 2 ст. 15 Конституции РФ/, и соответственно, ее положения. Главным критерием объединения норм в конституционно-правовой институт служит однородность регулируемых ими отношений, что влеч?т за собой правовое единство соответствующих норм, объедин?нных в институт, общую для них правовую специфику; вообще необходимость установления принадлежности нормы к тому или иному конституционно-правовому институту объясняется тем, что не каждая отдельно взятая норма проявляет все свои свойства, присущие институту в целом, а их следует учитывать, чтобы правильно уяснить механизм е? реализации. Само по себе выделение конституционных институтов не означает, что они в полной мере регулируются только конституционными нормами. Последние могут регулировать определ?нные группы общественных отношений данного вида, их наиболее существенные стороны и элементы. Остальное относится к сфере регулирования обычного законодательства. На федеральном уровне законодательства, принятого в развитие положений ст. 48 Конституции РФ длительный период времени не было. И поэтому в этом вопросе место законодателя занял Конституционный Суд РФ, который, по мнению его председателя В. Д. Зорькина, фактически осуществляет особого рода правотворчество и его акты практически равны юридической силе самой Конституции5. Действительно, решения Конституционного Суда представляют собой полноценные источники права в том смысле, что они: акты федерального органа власти; носят нормативный характер; принимаются в строго установленном порядке; по формулированию правовых положений часто приближаются к законодательным текстам, хотя и имеют особенности в плане законодательной техники; содержат целый набор обязательных внешних атрибутов; являются официально публикуемыми текстами; всегда обязательны не только для своих адресатов; действуют непосредственно; они окончательны; влекут утрату юридической силы правовых норм; адресатами их является в большинстве случаев относительно неопределенный круг лиц (физических, должностных, юридических); участники правовых отношений всегда вынуждены руководствоваться решениями Конституционного Суда; государство обеспечивает обязательность решений Конституционного Суда не только соответствующими нормативными актами, но и соответствующими организационно-принудительными мерами. Тем не менее, этого не случилось и как следствие: во-первых, возник вопрос о субъекте оказания квалифицированной юридической помощи. Так, одним из первых вопрос о субъекте, оказания квалифицированной юридической помощи на досудебном производстве был поставлен и разрешен в постановлении Конституционного Суд РФ от 28 января 1997 г. № 2 – П «По делу о проверки конституционности части четв?ртой статьи 47 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Б.В. Антипова, Р.Л. Гитиса и С. В. Абрамова». В этом постановлении Конституционный Суд РФ сформулировал свою правовую позицию таким образом, что возможность допуска в качестве защитника на предварительном следствии только лица, состоящего в коллегии адвокатов, соответствует Конституции РФ1. С такой правовой позицией Конституционного Суда РФ не согласилось 4 из 9 судей КС РФ. Они высказали свою точку зрения в особых мнениях судей КС РФ В.И. Олейника, Н.Т. Ведерникова, В.О. Лучина, Э.М. Аметистова. По их мнению, подозреваемые и обвиняемые вправе пользоваться помощью не только адвокатов, но и других защитников по своему выбору, включая и частнопрактикующих юристов, не являющихся членами коллегии адвокатов; во-вторых, правовые отношения в сфере оказания квалифицированной юридической помощи фактически регулировались в течение многих лет «принятым еще в 1980 г. Положением об адвокатуре РСФСР, которое, естественно, давно устарело и не отвечало ни демократическим преобразованиям, происходящим в обществе, ни реальному положению дел в адвокатской деятельно-сти». Таким образом, Концепция судебной реформы предусматривала следующие положения в отношении субъектов квалифицированной юридической помощи: во-первых, квалифицированную юридическую помощь могут оказывать только юристы, отвечающие определ?нным повышенным требованиям, то есть имеющие статус адвоката (к ним, предъявляются самые высокие требования) либо юристы, получившие лицензию на оказание юридической помощи; во-вторых, если для адвокатов квалификационная дифференциация (напр., право выступать перед судом того или иного уровня) была только возможна, то для юристов подобная дифференциация была предусмотрена в зависимости от сдачи квалификационного экзамена и других условий. Через несколько лет после Концепции судебной реформы вышло постановление Правительства РФ от 15 апреля 1995 г. N 344 утвердившее «Положение о лицензировании деятельности по оказанию платных юридических услуг на территории Российской Федерации». Данное положение в п. 3 установило определ?нные требования к лицам, оказывающим платные юридические услуги. Согласно этому пункту платные юридические услуги вправе оказывать физические лица, имеющие диплом образовательного учреждения Российской Федерации о высшем юридическом образовании, стаж работы по юридической специальности не менее трех лет. Исходя из изложенного, следует, что требования, заявленные в Концепции судебной реформы, к юристам, имеющим право оказывать квалифицированную юридическую помощь, оказались выше, чем в «Положение о лицензировании деятельности по оказанию платных юридических услуг на территории Российской Федерации». Но вс? же это был определ?нный прогресс в реализации положений Концепции судебной реформы и наполнении конкретным содержанием положений ст. 48 Конституции РФ о квалифицированной юридической помощи. Через несколько лет после принятия «Положение о лицензировании деятельности по оказанию платных юридических услуг на территории Российской Федерации» было признано утратившим юридическую силу в связи с принятием Федерального закона «О лицензировании отдельных видов деятельности» постановлением Правительства РФ от 20.05.1999 № 548 «О признании утратившими силу решений Правительства РФ по вопросам лицензирования отдельных видов деятельности»2. Прич?м, в принятом законе не нашлось места лицензированию юридических услуг. Таким образом, не стало никакого правового акта, регулирующего сферу оказания платных юридических услуг на территории Российской Федерации и, соответственно, не стало никаких повышенных требований к лицам, желающим оказывать такие услуги. Вс? это, несомненно, привело к расширению круга субъектов, оказывающих платные юридические услуги на территории Российской Федерации. Что же касается принятия нового закона об адвокатуре, то, как верно писал Г. М. Резник, «назвать ситуацию с принятием закона об адвокатуре неприличной, значит выразиться весьма мягко. Она скандальна. За последние несколько лет законодательство о судах, прокуратуре, милиции, органах государственной безопасности успело неоднократно обновиться. Только адвокатура существовала по-прежнему на основании ни в ч?м неизменного Положения об адвокатуре РСФСР от 20 ноября 1980 г.». И вот, наконец, в рамках проводимой в стране судебной реформы Президентом Российской Федерации весной 2001 г. был внесен проект Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», который был принят парламентом и вступил в силу 1 июля 2002 г. Следует отметить, что адвокатура согласно п. «л» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ находится в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, что позволяет субъектам РФ принимать законы, регулирующие деятельность адвокатуры. Однако до принятия ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», таким правом воспользовались менее половины субъектов РФ. Прич?м, законы субъектов РФ об адвокатуре, с одной стороны, были основаны на «устаревших» нормах «Положения об адвокатуре РСФСР», а с другой – они закрепляли новеллы, которые диктовались новыми историческими условиями, например: а) расширили перечень организационно-правовых форм осуществления адвокатской деятельности – адвокаты могли заниматься частной практикой, создавать бюро, фирмы /например, ст. 8 Закона Республики Башкортостан «Об адвокатуре»/; б) установили, что органы внутренних дел обязаны принять необходимые меры к обеспечению безопасности адвоката, членов его семьи, сохранности принадлежащего им имущества, если от адвоката поступит соответствующее заявление при осуществлении адвокатской деятельности. Кроме того, запрещались любые формы вмешательства со стороны государственных органов и должностных лиц в профессиональную деятельность адвоката /например, ст. 10 Закона Республики Тыва « Об адвокатуре в Республике Тыва»/ и т.д. Соответственно такое соседство в одном законе «устаревших» норм и новелл не могло благоприятно сказываться на качестве оказываемой юридической помощи. Кроме того, адвокатура, в том числе и по законам субъектов РФ об адвокатуре, была разобщена, распылена по традиционным и альтернативным коллегиям адвокатов, что вело не к повышению качества помощи, а к постоянной борьбе в решении вопросов - кто главнее, кого следует, а кого и нет принимать в адвокатуру, кто должен оказывать юридическую помощь по назначению в уголовном процессе и т.д. |
< Предыдущая | Следующая > |
---|