
Решения Европейского Суда по правам человека |
Решения Европейского Суда по правам человека как элемент системы защиты права собственности в Российской ФедерацииМингазоваИ.В. Практическая взаимосвязь национальных и международных про-цедур для Российской Федерации началась с присоединением к Европейской конвенции о защите прав человека и основных сво-бод от 4 ноября 1950 года, предусматривающей возможность раз-решения споров, включая и споры по защите права собственности не только в национальном, но и в международном суде. Статья 1 Протокола № 1 Европейской Конвенции предполагает соблюдение государством при ограничении или ином вмешатель-стве в право собственности требования разумного баланса публичного и частного интересов. Данное требование является одним из центральных принципов, лежащих в основе Европейской конвенции по правам человека. Европейский суд по правам человека, разрешая споры, в каж-дом случае оценивает соотношение публичного и частного интере-сов: был ли соблюден разумный баланс государственными суда-ми, законодателем, органами исполнительной власти применитель-но к физическим и юридическим лицам. Стремление Европейского суда к соблюдению такого состояния особенно отчетливо просмат-ривается при разрешении им споров, вызванных актами государ-ственных органов, которые затрагивают интересы частных лиц. В связи с тем обстоятельством, что при вынесении решения или постановления по делу384 Европейский суд по правам человека для подтверждения обоснования своей позиции по делу ссылается на ранее принятые им решения и постановления, возникает справед-ливый вопрос: возможно ли в данном случае говорить о прецедентном праве Суда и его вхождении в правовую систему Российской Федерации в указанном качестве? Аналогично встают вопросы о значении вынесенных решений Европейского суда по вопросам защиты собственности. Можно ли рассчитывать на указанные решения при рассмотрении аналогичных дел и рассматривать их как состоявшийся источник права? Для ответа на эти вопросы необходимо выяснить, каковы же критерии формирования судебного прецедента и какова его юридическая природа в качестве действующего источника права. Известно, что родиной судебного прецедентного права является Великобритания. Под судебным прецедентом, в частности, понимаются решения высших судов, имеющие обязательную силу для них самих и для нижестоящих судов.385 Применительно к правовой системе Великобритании С.К. За-гайнова подчеркивает, что «судебный прецедент как источник права обладает следующими признаками: 1) выносится при разрешении конкретного дела; 2) содержит в себе правовую норму, вследствие чего нижестоящие суды ссылаются на него в своих последующих решениях; 3) обязателен для применения всеми судебными инстанциями...»386 Профессор А.Б.Венгеров указывал, что «в некоторых правовых системах существует механизм, который может превращать некоторые решения судебных органов высокого уровня в судебный прецедент, то есть в соответствующую норму права, которой надо следовать также, как и закону. Возникает прецедентное право, наряду с правом статутным».387 Таким образом, одним из необходимых признаков, свойств судебного прецедента как источника права является то, что такой прецедент должен содержать правовую норму, то есть общеобязательное правило поведения, обеспечиваемое принудительной силой государства (если речь идет о национальных правовых нормах). Можно ли утверждать, что решения либо постановления Европейского суда по правам человека содержат правовую норму? Анализ специфики решений указанного суда на этот вопрос дает только отрицательный ответ. Европейский суд по правам человека не создает правовые нормы, содержащиеся в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также Протоколах к ней. Суд занимается не правотворческой, а правоприменительной деятельностью. Более того, Конвенция непосредственно наделяет Суд полномочием именно применять конвенционные положения, а не создавать новые нормы права. В силу ст. 32 Конвенции, «в ведении Суда находятся все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней». Правотворческая деятельность Суда противоречила бы не только Конвенции, являющейся уставным документом Европейского суда по правам человека, но и общепризнанному принципу международного права - принципу суверенного равенства государств, который, в частности, включает право каждого государства пользоваться правами, присущими полному суверенитету. Последнее означает, что в своих взаимных отношениях государства должны уважать различия в историческом и социально-политическом развитии, разнообразие позиций и взглядов, внутренние законы и административные правила, право определять и осуществлять по своему усмотрению и, согласно международному праву, отношения с другими государствами.388 Норма международного права может обязывать государство только в том случае, если последнее выразит свое согласие в отношении данной правовой нормы. Как справедливо отмечал профессор Г.И.Тункин, «в международных отношениях нет органа, подобно законодательному органу государства, который издавал бы обязательные для государств как основных субъектов международного права правовые нормы. Одной из важных особенностей международного права является то, что его нормы создаются самими субъектами этой системы права».389 Если даже предположить, что Европейский суд по правам человека создает правовые нормы, то последние не являются обязательными для государств-участников Конвенции. Государства, ратифицируя Конвенцию и Протоколы к ней, четко выразили свое согласие на обязательность только тех положений, которые содержатся в данных международно-правовых актах. Судьи Европейского суда по правам человека не вправе создавать нормы права, которые обязывали бы государства. Необходимо отметить, что в своих решениях и постановлениях Европейский суд по правам человека, ссылаясь на ранее принятые им судебные акты, использует словосочетание «the case-law» (см., к примеру, параграфы 34, 37 постановления от 25 ноября 1997 года по делу Grigoriades vs. Greece). Словосочетание «the case-law» переводится как прецедентное право.390 Однако, как свидетельствует практика, Суд в своих решениях и постановлениях использует также и понятие «jurisprudence» (см., к примеру, параграф 270 постановления Суда от 23 апреля 2003 года по делу Aktas vs. Turkey), которое переводится в частности, как «судебная практика»391. Можно предположить, что последнее понятие в большей степени соответствует смыслу и значению практики Европейского суда по правам человека. Таким образом, решения и постановления Европейского суда по правам человека являются результатом правоприменительной практики, а не правотворческой деятельности Суда, и поэтому данные судебные акты не могут содержать каких-либо правовых норм. Поэтому говорить о существовании прецедентного права Суда не обоснованно. Суд при рассмотрении дела вправе только констатировать, было ли допущено со стороны государства нарушение Конвенции или Протоколов к ней, и в случае констатации такого нарушения присудить заявителю справедливую компенсацию. Применение международных договоров неразрывно связано с их толкованием. Под толкованием норм международного права понимается выяснение содержания нормы, ее целей с учетом результатов ее применения в конкретной ситуации.392 Как отмечалось венгерским профессором Д. Харасти, «толкование имеет своей целью разъяснение смысла текста договора, тогда как применение предполагает установление последствий, вытекающих для сторон»393. Перед тем, как применить то или иное положение, содержащееся в тексте Конвенции, Европейский суд по правам человека должен истолковать соответствующую норму международного права, уяснить, в частности, ее смысл, дух, нормативное содержание. Конвенция содержит понятия, объем которых можно определить только посредством толкования, осуществляемого Европейским судом по правам человека. К примеру, что включается в понятие собственности, защищаемой статьей 1 Протокола № 1 к Конвенции. В результате толкования Судом конвенционных положений складываются правовые позиции, которые помогают Суду в дальнейшем более эффективно и оперативно рассматривать дела. Как справедливо подчеркивает проф. В.А.Туманов, за правовыми позициями « скрываются сложившиеся в правоприменительной практике установки, из которых исходят при рассмотрении конкретных дел; подтвержденные многократным применением толкования правовых понятий и норм, критерии, выработанные практикой для рассмотрения определенных категорий дел»394. Представляется, что правовые позиции, возникающие вследствие применения Судом Конвенции и Протоколов к ней, можно подразделить на две категории - материальные и процессуальные (процедурные) правовые позиции. Если Европейский суд по правам человека в ходе толкования раскрывает нормативное содержание конвенционных положений, то в этом случае речь идет о материальных правовых позициях. Таким образом, вследствие толкования Европейским судом по правам человека Конвенции и Протоколов к ней образуются правовые позиции (прецеденты толкования), формой существования которых являются решения и постановления Суда. Указанные правовые позиции не содержат каких-либо правовых норм, и поэтому, как уже было подчеркнуто выше, отсутствуют какие-либо основания для существования прецедентного права, создаваемого Европейским судом по правам человека. В связи с созданием Судом правовых позиций возникает справедливый вопрос о месте решений и постановлений, принимаемых Европейским судом по правам человека, в правовой системе России. Закон признает обязательной для России юрисдикцию Суда по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней. Как следует из содержания вышеупомянутого закона, последний имплементировал в правовую систему не любые судебные акты, принятые Европейским судом по правам человека, а только такие, которые определяют определенным критериям. Во-первых, судебный акт должен быть принят в отношении Российской Федерации, то есть ответчиком по делу должна являться Российская Федерация. Если по рассматриваемому делу Российская Федерация выступает в качестве третьего лица (статья 36), то судебный акт, принятый в данном случае, не станет частью правовой системы России. Во-вторых, судебный акт должен устанавливать факт нарушения Конвенции или Протоколов Российской Федерации. Данный критерий имеет важное значение. Как было подчеркнуто выше, Европейский суд по правам человека, рассматривая дело, принимает два вида судебных актов - решение о приемлемости и постановление. Констатация Судом факта нарушения государством-участником Конвенции закрепляется исключительно в постановлениях, поэтому решения о приемлемости, принятые Судом даже в отношении России, согласно закону, не являются обязательными для России и, следовательно, не являются частью ее правовой системы. Более того, не каждое постановление Суда, принятое по делу, где в качестве ответчика выступает Российская Федерация, является частью правовой системы, а только такое, в котором Судом констатирован факт нарушения Россией конвенционных положений. В-третьих, постановление Европейского суда, вынесенное против Российской Федерации, где констатирован факт нарушения Россией Конвенции или Протоколов к ней, должно вступить в законную силу. Данный критерий не предусматривается в законе, однако данное положение непосредственно следует из содержания Конвенции, согласно статье 44 которой постановление любой из Палат становится окончательным, если: а) стороны не заявляют, что они будут просить о передаче дела в Большую Палату, или б) по истечении трех месяцев с даты вынесения постановления не поступило обращение о передаче дела в Большую Палату, или с) Коллегия Большой Палаты отклоняет обращение о передаче дела в Большую Палату. Постановления Европейского суда по правам человека, одновременно отвечающие вышеупомянутым критериям, являются обязательными для Российской Федерации. Причем данная обязанность имеет как международное, так и национально-правовое значение. Международно-правовой аспект обязательности постановлений Европейского суда по правам человека закреплен в статье 46 Конвенции, согласно которой «1.Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять окончательные постановления Суда по делам, где они являются сторонами. 2. Окончательное постановление Суда направляется Комитету Министров, который осуществляет надзор за его исполнением». Как известно, за всю историю Европейского суда по правам человека не было ни одного неисполненного окончательного постановления. Известно, что правовые позиции Суда находят свое закрепление в решениях о приемлемости, постановлениях, принимаемых в отношении других государств-участников Конвенции. Как было отмечено выше, данные судебные акты не формируют правовую систему России и поэтому не являются обязательными для России. Однако государственные и муниципальные органы Российской Федерации в своей деятельности могли бы руководствоваться такими решениями и постановлениями, а также закрепляемыми в них правовыми позициями, принимая во внимание их прецедентный характер, основываясь на общепризнанном принципе международного права - принципе добросовестного выполнения международных обязательств. |
< Предыдущая | Следующая > |
---|