К вопросу о понимании преступного объединения

Никитин С.Г.

К сожалению, стал общеизвестной истиной, не требующей до­полнительных доказательств, тот факт, что количество и качество проявлений организованной преступности в России за последние годы резко увеличилось и продолжает возрастать и далее. Интересно, что даже исследователи данной проблемы не могут однозначно опреде­лить, насколько значителен в действительности был рост таких пре­ступлений.

Так, ТА. Пособина⁴¹⁶ указывает, что в 1991 г. было зареги­стрировано 5100 преступлений, совершенных организованными груп­пами, а в 2000 г. - свыше 36000 подобных противоправных деяний. Схожее мнение высказывает С.А. Балеев⁴¹⁷, утверждая, что число преступлений, совершенных организованными преступными объеди­нениями, с 1990 по 1997 г. увеличилось в 8,5 раз. По данным же В.И. Попова⁴¹⁸, количество выявленных организованных преступных групп увеличилось более чем в 20 раз, число организованных преступных формирований-в 10 раз. Несколько иная криминологическая карти­на вырисовывается у И.В. Годунова⁴¹⁹: в 1998 г. организованными группами совершено 13283 преступления, в 2001 г. - 14116 преступ­лений. По мнению П.В. Агапова только количество эпизодов банди­тизма выросло с 44 в 1993 г. до 465 в 2001 г.⁴²⁰ Имеющийся разброс во мнениях у столь авторитетных ученых, давно и успешно занима­ющихся научными изысканиями в этой области, может быть объяс­ним тем, что имеющаяся оценка «вала» преступности - приблизи­тельная, окончательную еще только предстоит дать.

Одно ясно точно, что борьба сорганизованной преступностью, основанная на существующих ныне уголовно-правовых нормах, не­достаточно эффективна в современных условиях развития обще­ства и государства. Видимо, действующий Уголовный кодекс Рос­сийской Федерации⁴²¹ (далее -УК РФ) пока еще не стал тем сред­ством, на основании которого можно свести к минимуму такое об­щественно-опасное явление. Очевидно, что необходимо попытать­ся усовершенствовать уголовно-правовые институты в направлении оптимизации норм УК РФ для создания системы противодей­ствия организованной преступности.

Ныне действующий УК РФ не оперирует понятием «организо­ванная преступность», относя изучение данного феномена в область криминологии, хотя и устанавливает ответственность за руковод­ство, создание или участие в деятельности незаконного вооружен­ного формирования (ст. 208), банды (ст. 209), преступного сообще­ства (ст. 210), объединения, посягающего наличность и права граж­дан (ст. 239), экстремистского сообщества (ст. 282.1), экстремистс­кой организации (ст. 282.2). Немного в особняке стоит склонение лица к участию в деятельности террористической организации (ст. 205.1). Фактически общественно опасным деянием признается не «обычное» совершение преступления в качестве исполнителя, орга­низатора, подстрекателя или пособника, а сам факт нахождения того или иного лица в составе указанных объединений.

Названные статьи содержатся в разных главах и разделах УК. Со­ответственно неодинаков и объект составов преступлений, которые в них содержатся. Если общим объектом для деяний, предусмотрен­ных ст. ст. 208, 209, 210 является общественная безопасность, кото­рую следует понимать как состояние общества, при котором не причи­няется ущерб его важнейшим ценностям преступными и иными проти­воправными деяниями, то непосредственным -общественное спокой­ствие⁴²². Проблема заключается, однако, в том, что неотъемлемым признаком, скажем составов, предусмотренных ст. 208 и 209, являет­ся наличие оружия. Данный факт говорит нам о наличии многообъект-ности данных преступлений. Не лучше в плане вычленения объекта преступления и ситуация со ст. 210 УК РФ, когда из диспозиции следу­ет, что преступники фактически покушаются на любой из объектов тяж­ких и особо тяжких преступлений, содержащихся в УК РФ.

Организация объединения, посягающего наличность и права граж­дан, содержится в главе «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности». Вместе с тем, из самого названия и диспозиции ст. 239 УК РФ следует, что данное преступление посягает и на здоровье, и на неприкосновенность граждан Российской Федерации. Понимание объекта преступлений, предусмотренных ст. 282.1 и ст. 282.2, еще более «удивительно»: оно включает не только государ­ственную власть, но и объекты так называемых преступлений экстре­мистской направленности (ст. ст. 148, 149, 213, 214, 243, 244, 280, 282).

Такой произвол законодателя, помещающий преступления со сход­ными объективными сторонами в разные главы и разделы УК РФ, вызывает лишь возмущение. Более того, для успешной борьбы с организованной преступностью целесообразно «покрыть» нормами УК РФ все возможное криминальное пространство, а не заниматься поэтапным вычленением отдельных кримообразующих признаков с «выдумыванием» новых составов преступлений. Единственный путь, по которому можно пойти и решить эту проблему, заключается в вы­делении родового понятия для подобных преступных деяний.

В тексте уголовного закона встречаются «формирование», «объе­динение», «отряд», «дружина», «группа», «банда», сообщество», «орга­низация». Наверное, в наших целях оптимальным будет использовать какую-либо из перечисленных категорий. Желательно также, чтобы уголовно-правовое значение родового понятия не сильно отличалось от «бытийного» понимания. Согласно СИ. Ожегову и Н.Ю. Швецовой формирование - это воинская часть⁴²³, отряд - это специальное или отдельное воинское формирование⁴²⁴, дружина- военизированная груп­па или отряд⁴²⁵. Как известно, наличие оружия или вооруженности не является обязательным признаком ст. ст. 210, 239, 282.1, 282.2 УК РФ.

Использование в качестве родового термина «банду» или «сооб­щество» не представляется возможным из-за возникающей в таком случае необходимости выделять банду или сообщество в «широ­ком» и «узком» смысле. Применение в аналогичном значении «груп­пы» вызовет коллизии в правопонимании всего института соучастия.

Термин «организация» также не является особенно удачным. Во-первых, согласно действующему уголовному законодательству и соответствующим научным разработкам организации не подлежат уголовной ответственности, так как самое тяжкое наказание в отношении них - ликвидацию - можно осуществить и в более простом, в том числе гражданско-правовом порядке. Во-вторых, неизбежно возникнут споры, как тогда соотносить организацию в уголовно-пра­вовом и гражданско-правовом значении.

Таким образом, на настоящее время наиболее приемлемым для использования в качестве родового понятия является термин «объе­динение». Более того, рассматриваемые нами объединения - не любые, а незаконные, преступные объединения.

В порядке дискуссии мы предлагаем следующее определение данной категории: «Преступное объединение-объединение лиц на основе общих интересов для реализации общих целей, запрещен­ное Уголовным кодексом Российской Федерации под угрозой нака­зания». Наиболее быстрый и безопасный способ достижения пре­ступных целей - это совершение преступления с использованием или применением оружия. Следовательно, стоит установить отдель­ную ответственность за «обычные» преступные объединения и по­вышенную - за вооруженные преступные объединения.

Отдельно необходимо остановиться и на численности преступ­ных объединений. Для УК РФ имеет лишь значение, один или не­сколько преступников совершали общественно опасное деяние: с точки зрения уголовного закона одинаковую общественную опас­ность представляет преступное объединение из 2 и 100 человек. Вряд ли это справедливо. Очевидно, желательно выработать более обоснованные критерии разграничения преступных объединений согласно их численности.

Напомним, что до 1996 г. велась статистика по количеству чле­нов разных преступных групп. Так, в период с 1989 г. по 1995 г. количество групп, состоящих из 2 и 3 преступников, увеличилось с 301 до 6430. Количество групп, численность которых составляет от 4 до 10 человек, за указанный период увеличилось со 170 до 1641. Количество групп из более, чем 10 преступников увеличилось за аналогичное время с 14 до 151.⁴²⁶ Нет никаких данных, свидетель­ствующих, что за истекшие десять последних лет наметилась тен­денция к снижению количества групп хотя бы в одной категории. В то же время нельзя ни обратить внимание, что пороговые значения в 4 и 10 человек тоже криминологически не обоснованы.

Проще всего проанализировать какую-нибудь законную деятель­ность, выявить закономерности ее эффективности в зависимости от повышения численности лиц, вовлеченных в такое занятие, и сопос­тавить с преступными объединениями. На наш взгляд, в условиях постоянной борьбы государства и общества сорганизованной пре­ступностью в качестве «аналогичной» со всеми оговорками на ее законность и общественную ценность можно выделить деятельность военнослужащих. Организация действия военных структур напрямую зависит от их численности. С увеличением численности усложняется структура воинских подразделений. Выделяют отделение, состоящее, по общему правилу, из 10 человек. Во взводе - 3 отделения, то есть 30 человек; в роте - 4 взвода, 120 человек; в батальоне - 3 роты, 360 человек; в полку- 4 батальона, 1440 человек.

В этой связи мы предлагаем выделять следующие формы воо­руженных и невооруженных преступных объединений, при увели­чении численности которых повышается ответственность их созда­теля и руководителя:

При таких изменениях УК РФ отпадет необходимость выявлять, тяжкие ли преступления задумывали совершать участники того или иного преступного объединения, была ли та или иная преступная груп­па сплоченной или всего лишь устойчивой.⁴²⁷ Как следствие повысит­ся простота установления обстоятельств преступного деяния, увели­чится эффективность правоохранительных органов, уменьшится коли­чество руководителей, создателей, других участников преступных объединений и улучшится состояние общественной безопасности. Не это ли является задачей Уголовного кодекса РФ? Конечно, из текста УК РФ исчезнет «банда», «преступное сообщество». Является ли та­кого рода потеря непомерно высокой ценой за мир в России?