Соотношение реституции, виндикации и кондикции

Е. В. Макарова

Вопрос о соотношении виндикации, реституции и кондикции в теории гражданского права носит дискуссионный характер. В теории встает вопрос не только о конкуренции данных средств защиты прав собственника, но и о разграничении самих институтов виндикации, реституции и кондикции, что предполагает необходимость исследо­вания вопроса о правовой природе каждого из названных явлений. Можно выделить три основных точки зрения по обозначенной про­блематике.

Согласно первой позиции (В. П. Шахматов, З. И. Шкундин, Ф. С. Хейфец) реституция по своей сути является неосновательным обогащением. Представители данной точки зрения полагают, что, так как признание сделки недействительной относит недействительность к моменту ее совершения, то право на полученное по недействитель­ной сделке имущество отсутствует. Отсюда правовым основанием изъятия имущества при признании сделки недействительной, незави­симо от юридической характеристики переданного имущества (инди­видуально-определенные вещи или вещи, определенные родовыми признаками), является неосновательное приобретение или сбережение имущества.

Согласно другой точке зрения (Н. В. Рабинович) реституция мо­жет являться либо разновидностью виндикации, либо разновидностью неосновательного обогащения, в зависимости от того порядка, в кото­ром осуществляется изъятие имущества: на основании виндикацион-ного требования, если вещь индивидуально-определенная, или требо­вания о выдаче неосновательного обогащения в отношении вещей, определенных родовыми признаками. Сходной точки зрения придер­живается Д. О. Тузов, но при этом он различает реституцию владения и компенсационную реституцию. Тузов приходит к выводу, что, вы­деляясь лишь некоторой особенностью субъектного состава, реститу­ция владения по своей правовой природе есть не что иное, как разно­видность виндикации, а компенсационная реституция, также не со­ставляя самостоятельного охранительного притязания, осуществляет­ся посредством кондикционного требования.

Третья позиция основана на невозможности признания сходной правовой природы исследуемых институтов.

К. И. Скловский считает, что реституция обладает присущими только ей чертами: ее взаимный характер, чего не предусматривает ни виндикация, ни кондикция, и наличие в ней черт обязательства; по-сессорный характер реституции, т. е. возврат вещи лицу только в силу факта обладания ею до совершения недействительной сделки незави­симо от законности и добросовестности владения. В отличие от этого виндикация основывается на субъективном праве, требует доказыва­ния права и защищает его.

Следует согласиться с третьей точкой зрения. Данные средства гражданско-правовой защиты отличны по содержанию.

Виндикация – это вещно-правовой способ защиты. Она позволяет собственнику истребовать принадлежащее ему имущество у лица, с которым он не состоял в договорных отношениях и у которого иму­щество находится в незаконном владении.

Реституция относится к обязательственно-правовым способам. Она направлена на восстановление прежнего состояния сторон в не­действительной сделке и предполагает возврат полученного по такой сделке имущества.

Сторона, заявляя требование о реституции, ставит своей целью возвратить то имущество, которое она передала по сделке, одновре­менно осознавая необходимость возврата того имущества, которое она получила. Отличительной чертой виндикации являются нормы об ее ограничении, которые не применимы в рамках реституции, что объясняется встречным характером требований.

Кондикция также является самостоятельным институтом, нормы которого, в силу прямого указания ст. 972 Гражданского кодекса Рес­публики Беларусь, субсидиарно применяются в том числе к требова­ниям о возврате исполненного по недействительной сделке и об истребовании имущества собственником из чужого незаконного вла­дения.