Дискуссионные вопросы договора суррогатного материнства

Н. С. Байбороша

Суррогатное материнство – сравнительно новый метод вспомога­тельных репродуктивных технологий, основной целью которого явля­ется помощь бездетным парам в преодолении бесплодия. При реали­зации на практике программы суррогатного материнства возникает ряд вопросов правового характера, связанных с заключением и ис­полнением договора суррогатного материнства.

1. Исходя из анализа положения ч. 2 ст. 53 Кодекса Республики Беларусь о браке и семье, предусматривающей заключение договора суррогатного материнства между суррогатной и генетической мате­рью в письменной форме, требующей нотариального удостоверения, можно сделать вывод, что стороны договора не могут оставаться ано­нимными. Представляется возможным наделить генетических роди­телей предполагаемого ребенка и суррогатную мать правом оставать­ся друг для друга неизвестными, что позволит избежать проблемы преследования и шантажа генетических родителей суррогатной мате­рью после передачи им новорожденного. На наш взгляд, в случае если генетическая и суррогатная мать желают оставаться анонимными друг для друга, целесообразно заключать два договора: один между суррогатной матерью и медицинским центром, где будет проводиться имплантация эмбриона и дальнейшее наблюдение за протеканием беременности, а второй между этим медицинским учреждением и ге­нетическими родителями ребенка. В такой ситуации медицинский центр будет выступать в роли посредника между суррогатной мате­рью и генетическими родителями.

2. Законодатель всегда становится на сторону менее защищенной стороны. Вопрос определения слабой стороны в договоре суррогатно­го материнства является весьма дискуссионным: в Беларуси закон стоит на стороне генетической матери, а в России и США – суррогат­ной матери. Представляется, что, определяя менее защищенную сто­рону в договоре суррогатного материнства, следует исходить из пра­вовой природы такого договора: является ли он возмездным или без­возмездным. В первом случае именно генетические родители ребенка являются слабой стороной договора, так как суррогатная мать за ока­занные услуги получает материальную выгоду. Когда речь идет о без­возмездном оказании услуг, ситуация меняется и менее защищенной стороной становится суррогатная мать, так как она вынашивает ре­бенка бесплодной паре с единственной целью – помочь обрести ре­бенка людям, которые не обладают естественной способностью к ро­ждению детей.

3. На практике при определении матери ребенка, рожденного суррогатной матерью, возникает коллизия: согласно ч. 3 ст. 53 Кодек­са Республики Беларусь о браке и семье, а также договору суррогат­ного материнства, матерью ребенка, рожденного суррогатной мате­рью, признается его генетическая мать. Тем не менее, в соответствии с ч. 1 ст. 51 Кодекса Республики Беларусь о браке и семье происхож­дение ребенка от матери устанавливается на основании факта рожде­ния, удостоверенного справкой организации здравоохранения, кото­рая выдается женщине, родившей ребенка, т. е. в нашем случае сурро­гатной матери. При реализации программы суррогатного материнст­ва, на наш взгляд, матерью ребенка должна считаться именно женщи­на (генетическая мать), заключившая с суррогатной матерью, родив­шей ребенка, договор. Особо остро рассматриваемая проблема стоит в правоотношениях, осложненных иностранным элементом. Необходи­мо внести соответствующие изменения в действующее законодатель­ство с целью выдачи медицинской справки именно генетической ма­тери, что позволит избежать ситуации, в результате которой медико-генетическая экспертиза будет указывать на генетическую связь ребенка с одной женщиной, а медицинская справка – с другой.

Таким образом, в настоящее время при заключении и исполнении договора суррогатного материнства существует ряд проблем, кото­рые, несмотря на их сложность, могут быть разрешены законода­тельно.