Сравнительный анализ гносеологических программ И. Гёте и И. Канта

А. Ю. Дудчик

И. В. Гёте – уникальная личность в европейской культуре, проявив­шая себя в самых разных сферах деятельности – был весьма оригиналь­ным мыслителем. Тем не менее, достаточно сложной и не проясненной остается проблема реконструкции его философских взглядов и их соот­ношения с современными Гёте философскими системами. Эти затрудне­ния вызваны в первую очередь тем, что у Гёте нет собственно философ­ской системы как последовательно и строго изложенной концепции, тем не менее, все его творчество пронизано глубокими философскими раз­мышлениями.

При обращении к его наследию обнаруживается, что можно вести речь о философии Гёте, по меньшей мере, в двух проекциях: как о миро­воззрении в целом, и как о гносеологической программе, которая может быть реконструирована, прежде всего, при обращении к его деятельно­сти в области естествознания. В последнем случае вполне возможно го­ворить о гносеологической программе Гёте.

Соотнося гносеологическую программу Гёте с современными ему философскими системами, наиболее интересным представляется ее сравнение с гносеологией И. Канта.

Прежде всего, необходимо отметить, что «Критика чистого разума» (1-ое и 2-ое издания) появилась раньше, чем большинство естественно­научных сочинений и философских работ Гёте и с ее идеями последний, безусловно, был знаком. Разрабатывая в общем сходную с кантовской проблематику, программа Гёте, по нашему мнению, значительно от нее отличается. Было бы преувеличением говорить о системе Гёте как реак­ции на «Критику чистого разума», тем не менее работы Гёте содержат  в себе достаточно много скрытых (а порой и явных) полемических замеча­ний и возражений в адрес различных положений гносеологии Канта.

Обе концепции развиваются как попытки снятия новоевропейской дихотомии между субъектом и объектом. Но если Кант делает это за счет отчетливого крена в сторону субъекта, то для Гёте характерен своеобраз­ный «объективизм»: по его мнению, человек – органичная часть природ­ного мира и различия между ними в значительной степени преувеличены.

Исходя из этого, по-разному понимают они и объективность позна­ния. Для Канта объективность гарантируется общезначимостью, для Гё­те – соответствия нашего знания природе самих вещей. Гёте, как и Кант, исходит из трехчленного разделения познавательных способностей чело­века, выделяя в них чувственность, рассудок, разум. Как и Кант, Гёте при­дает большое значение чувственному опыту, но рассматривает его как динамически изменяющуюся в процессе познания характеристику.

Сферу рассудка Гёте истолковывает не трансцендентально, как Кант, но реалистично: функция рассудка состоит не в подведении чувственно­го опыта под априорные категории, но в понятийном выражении идеаль­ного закона, присущего самому предмету. Если для Канта идеальное аб­страктно, то для Гёте – конкретно, оно принадлежит самому явлению, а не привносится в него извне. Разум, постигающий целостность вещей и их всеобщую связь, для Гёте не кантовская «авантюра», а вполне реаль­ная способность, «созерцающая способность суждения». Идея, по Гёте, не только регулятивна, но и конститутивна. Человеческий ум, утвержда­ет Гёте, не только дискурсивен, но и синтетичен, т. е. способен сразу воспринимать целостность.

Значительное место в программах обоих мыслителей отводится кри­тической составляющей. Но если у Канта это критика сферы разума, то Гёте настаивает, прежде всего, на критике рассудка, стремящегося изба­виться как от чувственно данного явления, так и от его идеи.

Таким образом, как мы видим, разница во взглядах двух мыслителей достаточно значительна. Несмотря на схожесть отдельных положений, необходимо достаточно четко осознавать различия между этим двумя оригинальными гносеологическими концепциями.