| Наследие православной культуры |
Авторы: Сунгурова Елена Владимировна, Новосеолова Ирина ИгоревнаДостойны ли мы великого наследия православной культурыПравославные наши предки называли землю свою Святой Русью, потому что избрала она своим идеалом, высшим стремлением своим святость, возводящую вчерашних грешников к свету Христову. К святым обителям, скитам, святым источникам, храмам Божиим шли и ехали люди из ближних и дальних краев, чтобы услышать мудрое слово богоносных старцев. В наследии Святой Руси старчество занимает особое место; его мудрость глубоко укоренилась в душе народа, помогая выжить. Сегодня, когда семидесятилетие поругания святынь, разрушения храмов осталось позади, Россия вновь ощутила живительную силу Православия, пробудилась и расчищает завалы, воздвигает новые храмы, восстанавливает красоту монастырей.Мы — ее богатые наследники и можем одарить глобализирующийся мир, теряющий Бога, сверкающей радостью уникальной православной культуры, но только при одном условии — если будем достойны этого великого наследия… Но будем ли достойны? К сожалению, десятилетия безбожия не прошли без последствий; в общественном сознании произошли изменения, определенные аспекты которых только в начальной фазе имели шокирующее воздействие, а в настоящее время нередко становятся социально-психологической реальностью. Так, В. Распутин в повести «Пожар» описывает, как народ на пожаре, пользуясь всеобщей неразберихой, «сует в карманы все, что ни попадет»; и главный герой осознает вдруг, что «люди, его в поселке окружающие … утратили былое единство, не подлежавшие ранее сомнению нравственные устои, определенное и стройное направление своего существования … Что было не положено, не принято, стало положено и принято, было нельзя — стало можно, считалось за позор, за смертный грех — почитается за ловкость и доблесть»1. Выдающийся российский социолог П.А. Сорокин в работе «Судьбы современной России» пишет, что судьба любого общества зависит, прежде всего, от свойств его людей. «Войны и революции всегда были орудием отрицательной селекции, производящим отбор «шиворот-навыворот», то есть убивающим лучшие элементы населения и оставляющим жить и плодиться «худшие»2. Известно, что во время коллективизации крестьян и ликвидации кулачества, сталинских репрессий 1937-1938 гг. и в годы Великой Отечественной войны, чаще всего гибли люди лучшие, совестливые, работящие, талантливые. Это не могло не сказаться на генофонде нации. В связи с разгромом Церкви и преследованием верующих, высылкой из страны большой группы ученых и философов в 1922 г. уровень духовной и нравственной культуры в России упал необычайно. «Закон, что дышло — куда повернул, туда и вышло», — эта поговорка была распространена среди высокопоставленных чиновников, а в настоящее время укрепилась в сознании большинства, и это свидетельство вырождения гражданского общества. В 80-е годы XX века господствующим психологическим типом стал человек равнодушный, ни в чем по-настоящему не заинтересованный, разучившийся стыдиться и презирать, работающий вполсилы и без удовольствия. Этика труда, ответственности, долга, альтруизма, взаимопомощи постепенно уходила в никуда. Падение нравственности как сакральной составляющей русской культуры привело в настоящее время к производству мно гочисленных форм «псевдоморальности», пронизывающих все сферы российского бытия. Прежде всего, это касается бизнеса со специфической для него «этикой». «По незыблемым правилам криминальных структур типа воровской стаи «вожак» становится во главе распределения доходов. Деньги быстро меняют его самооценку, внушают уверенность в том, что работает только он, и посему имеет право претендовать на максимальное вознаграждение … Далее неизбежной становится регрессия к эгоцентрическому дооперационному мышлению, позволяющему чувствовать себя центром Вселенной»3. Откровенная непристойность поведения, грубая плотскость сцен на телеэкране становятся нормой. Люди и машины перестали уступать дорогу друг другу; молодые парни не уступят место старикам, и эта тактика захвата пространства прослеживается далеко не только в транспорте и среди участников дорожного движения. В последнее время дорогие одежды и французский «парфюм» вполне могут сочетаться с ненормативной лексикой, которая звучит где угодно: рядом с детьми, в магазинах, кинотеатрах, в школах и высших учебных заведениях. Характерной деталью городского пейзажа последних лет стала качающаяся фигура, с трудом удерживающая равновесие и находящая отхожее место за любым выступом стены. XX век, увлеченный развенчиванием религиозного, ввел в литературу и СМИ тему демонстративного нарушения правил приличия, страсти к скандалам, переживанию «гибельного» восторга от того, что преступают границу. Герои сегодняшних фильмов, книг, спектаклей — участники безобразий, дебошей, драк, сексуальных оргий. Не только западный, но и наш кинематограф демонстрирует культ гедонизма, развлечений, насилия, а немыслимые формы фантастики уводят от реальных социокультурных форм жизни народов. Нам остался один шаг до антропофагии. Она прямое следствие эгоизма и индивидуализма, когда каждый только за себя и выживает сильнейший. Однако, проблема «Если Бога нет, то все позволено» не так проста. С зияющей пустотой на месте Бога не умирает потребность в Нем. Глубинную особенность русского менталитета не обмануть. Неодолимое иррациональное стремление, ожидание особого опыта переживания единения с Богом испытывает почти каждый человек. Вот как описывает это П. Флоренский: «Все-все, что ни видит взор, все имеет свое тайное значение, двойное существование и иную заэмпирическую сущность. Все причастно иному миру: во всем иной мир отображает свой оттиск»4. Для русского философа этот мир насыщен тайными знаками, символами, которые исходят из мира иного, божественного, непостижимого разумом, и зовет к восхождению. Известно, что культура выступает чутким сейсмографом жизненных событий. От ее состояния зависит интеллектуальный потенциал нации, она связана с культурой предков, с преданием, традицией. Всякая культура, в том числе и материальная, имеет духовную основу. Отличительными признаками духовно-нравственного здоровья общества являются, прежде всего, плодотворный труд людей, их совершенствование в Боге, овладение сокровищами культуры и активное неприятие нравов и привычек, противоречащих нормальному образу жизни. Физически и психически здоровые люди могут быть нравственными уродами, если они пренебрегают нормами морали. Поэтому духовно-нравственное здоровье считают высшей мерой человеческого здоровья. Нравственно здоровым людям присущ ряд качеств, которые делают их достойными гражданами. Требования культуры в отношении здоровья сравнительно несложны: содержи свое тело и свой внутренний мир в чистоте, научись говорить «нет» соблазнам. В целом, восприятие культуры — это всегда определенное напряжение. Нелегко воспринимать высокие и сложные духовные ценности. Учить этому следует с детства — в семье, в школе и всю жизнь. Человек на протяжении своего существования имеет две опоры — знание и веру. Знания способствуют овладению культурой. Но сегодня разрыв между образованием и культурой приобрел драматический характер. Получив образование, человек считает себя интеллигентным, а в итоге, общество получает воинствующих дилетантов, и дефицит культуры становится все более опасным дефицитом. В своем первоначальном значении («возделанное») культура противостоит «натуре» — природному, «дикому»; культура в целом определяет те рамки, в которых может и должен действовать человек. Она проявляется через его действия и отношение к другим. Один из семантических смыслов слова культура связан со словом почтение. Но как зримо исчезло из жизни почтительное отношение друг к другу! А ведь в человеческом общении возможны еще и вежливость, терпеливость, отсутствие капризности, раздражительности. Вежливость как здоровьесберегающий принцип психогигиены создает обстановку комфортности, установку на доброжелательность и возможность разрешения конфликтов. Язык вежливости — «роскошь», которой может обладать каждый, но «роскоши» этой все меньше. Ее отсутствие создает режим презумпции унижения, режим наибольшего благоприятствования для хамства. Девальвация воспитания налицо. Воспитание как восхождение должно дать возможность подняться на определенную высоту. Это долгий и кропотливый процесс обучения других «искусству любви »5. Но мы забываем, что это такое, так же, как забываем, что такое истинная любовь мужчины и женщины. Все больше исчезает нежность — воздух любви, недосказанность. Тайны нет. Секреты раскрыты. Уходит возвышенность и чувство стыдливости — боязнь оскорбить духовный смысл отношений, возвышенность как особую реакцию духа, выражающую превосходство его над телом, контроль нравственного сознания над обнаженностью инстинктов. Превращая таинство в массовое зрелище, человек лишает себя не только высокого чувства, но и здоровья, так как беспорядочность и чрезмерность — всегда разрушение. Разрушается и порядок, и вековая организация семьи, — основные заповеди жизни. Современный образ жизни формирует непостоянство. Быстро меняются, как никогда в прошлом, не только технические средства, но и формы досуга, поведения, образцы для подражания. Интернет-феномен приводит к тому, что мы становимся носителями миксированного сознания, так как Интернет смешивает в самых невероятных соотношениях знания, установки, социокультурные субстраты. Атрибуты совре менной жизни обостряют чувственность, провоцируют измены женщине, другу, делу своей жизни. В складывающейся ситуации люди не сознают себя носителями конкретной культуры: смещены все системы ценностей, процветают индивидуализм, прагматизм, беспринципность, готовность поддержать любую идею, гарантирующую доход. Культура повседневной жизни сегодня проявляется в преодолении человеком негативных тенденций глобализации. Она является правом и реальной возможностью проявить творческие способности в воспроизводстве ценностей российского менталитета, способна расширить и углубить пространство жизни. Общество может существовать и плодотворно развиваться только при условии преодоления противоречий между культурой и социальными отношениями, постоянно восстанавливая их единство. Приоритет культуры — основной закон жизни государства. Этот закон — залог его будущего. Что будет происходить при его отрицании — ярко проявляется в сегодняшнем состоянии общества. Выйти из этого состояния возможно только при воссоздании, витализации культурных ценностей. Нам есть что реанимировать. В конце XIX — начале XX вв. Россия была одним из центров мировой культуры. Престиж классической русской культуры — поэзии, литературы, музыки, живописи, балета — был весьма значителен. Для Запада русская классика сверкала путеводным факелом, так как была не только наиболее возвышенной, но и реальной силой, направленной на утверждение истинно человеческого в человеке. Любовь и служение определяли отношение к жизни не только великих поэтов и художников, ученых, полководцев и общественных деятелей, но и простых тружеников. Любовь — как глубинный смысл Православия — исцеляла, возводила на высший, доступный человечеству уровень совершенства, отождествлялась с Богом, Им освящалась. Триединство любви (Добра, Истины, Красоты) всегда было идеалом русской культуры. Сегодня, пытаясь найти опору в решении трудных проблем бытия, мы вновь открываем для себя духовные традиции своего Отечества. Так, опыт святых Отцов Православной Церкви говорит о том, что более всего они прославились любовью, ею они побеждали мир, показали незримое величие, красоту и благость Божественных обетований человеку. Они не преподавали теорию, а сами являли образец праведной жизни, чистоты и совершенства, покоряли людей добродетелями — свидетельством преображения «внутреннего» человека. Конечно, «мир святости как высшая сфера реализации человеческой личности, мир серьезной духовной работы, плоды которой далеки от поверхности жизни, был доступен не многим… Мир толпы … ленивый и говорливый …, думающий о своей выгоде, мир стихий … был своего рода антикультурой, антимиром. Несомненно, в душах простых людей в той или иной степени присутствовали оба мира. И все же, последний пьяница не был чужд высшим христианским ценностям; святость всегда стояла перед ним подобно вершине горы — недостижимой, но и непоколебимой»6. Сознание современного человека часто оказывается невосприимчивым к метафизическому измерению понятий святость и антропологическая катастрофа, между тем последнее означает, что катастрофа происходит с самим человеком: вместе с исчезновением корней святости в нем разрушается и может необратимо сломаться нечто для него жизненно важное «в связи с разрушением или просто отсутствием важнейших основ процесса жизни»7. Даже в величайшую истину Библии, что «Бог есть любовь» (1 Ин. 4,16) человек сегодня вкладывает нечто совсем иное, чем откровение любящего Бога, Который пришел спасти мир. Человек считает, что любовь Бога есть снисходительность к человеческим слабостям, всепрощение, потакание во всем, отсутствие противодействия злу и злому. Такие понятия как грех и праведная жизнь уходят при этом на второй план. Высшая ценность современного человека — душевный комфорт. Страх перед угрызениями совести, обличением, паника перед душевной болью заставляют его не видеть нарушений заповедей, и он повторяет: «Надо жить естественно, не мучить себя. Бог есть любовь, Он все простит…» Но мы не можем поступать с Богом как угодно, демонстрируя разврат, ложь, жажду обогащения. Наша связь может прерваться, и мы окажемся «во тьме внешней». Действительно, Свет — имя Божие. Среди многих имен, которыми мы именуем непознаваемого для нас Бога, одно из самых доступных — Свет. «Тьма внешняя» — это место, где нет Бога, где можно творить что угодно. Итак, к сожалению, культурный процесс далеко не всегда совпадает с духовным развитием человека, и это означает, что он не всегда способен разрешить важнейшие проблемы жизни, здоровья, мира. Примечания 1 Распутин В. Пожар. М., 1998. 2 Сорокин П. Судьбы современной России // «Новый мир». 1992. № 4. С. 188. 3 Голик Н.В. Этическое в культуре. СПб., 2006. С. 45. 4 Флоренский П.А. Общечеловеческие корни идеализма // «Философские науки». 1991. № 1. С. 106. 5 Голик Н.В. Указ. соч. С. 48. 6 Юдин А.В. Русская народная духовная культура. М., 1999. С. 218. 7 Мамардашвили М. Сознание и цивилизация // Человек в системе наук. М., 1989. С. 318. Цит. по: Голик Н.В. Этическое в культуре. СПб., 2006. С. 43. Объявление: |
|||||||
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|