| Православие и ислам взаимоотношения |
Автор: Свиридов М. А. Взаимоотношения Православия и ислама в Казанском крае в начале XX в.Русский и татарский народы вот уже более четырех веков живут вместе в одном государстве, объединенные географическими и политическими, культурными и экономическими условиями и связями, при этом сохраняя и исповедуя различные религии. В современном постхристианском и вообще, можно сказать, пострелигиозном обществе на веру человека, на веру народа обращается малое внимание. Нынешние казанские татары довольно справедливо называют себя «булгарлыком» — булгарским народом, потому что они по коренному происхождению гораздо более булгары, чем татары. В IX в. в Булгарское царство, в то время довольно значительное, входили черемисы, мордва, вотяки и другие племена по преимуществу финского происхождения. «Но самым главным народом Булгарского царства были булгары. Некогда булгары жили около Волги и от нее получили свое название, но потом движением народов с Востока многие из них были увлечены на Запад — к Черному морю, где они приняли христианство и были известны под именем «черных булгар». Впоследствии некоторые их них переселились за Дунай. Арабские писатели дунайских булгар называли «внутренними булгарами», а волжских — «внешними». Дунайские болгары считаются славянским племенем, и волжских булгар называли славянами самые древние арабские писатели» — такова точка зрения архиепископа Никанора (Каменского), занимавшегося историей казанских татар в XIX в. В начале X в. булгары, жившие в районе реки Волги, на территории современной Татарии и Башкирии, подверглись влиянию ислама. В древний волжский Великий Булгар ислам был занесен миссионерами и купцами из Средней Азии и Ближнего Востока. В 919–920 гг. булгарский царь Алмуш послал к арабскому халифу Муктадиру посольство АбдаллахаИбнБашту. Ответное посольство, в состав которого был включен ИбнФадлан, прибыло из Багдада в мае 922 г. Записки араба Ахмеда ИбнФадлана являются источником наших сведений. ИбнФадлан сообщает, что еще до приезда посольства в Булгар за булгарского царя совершалась молитва, в текст которой включалась фраза: «О, Аллах, сохрани царя Балтавара, царя Булгара». Таким образом, еще на рубеже IX–X вв. часть населения Булгарии исповедовала ислам; арабский писатель X в. ИбнРуста добавляет, что «большая часть (булгар) исповедует ислам и есть в селениях их мечеть и начальные училища с муэдзинами и имамами». Тем не менее, именно во время визита ИбнФадлана в 922 г. булгарский хан и его приближенные официально приняли ислам. И хотя сам ИбнФадлан говорит о наличии ислама в Булгарии до 922 г., этот год является датой принятия ислама булгарами; с этого времени ислам становится официальной религией Булгарского государства. Отношение татарского ислама к Православию Русские христиане поддерживали тесные отношения с Поволжьем и постоянно имели тесные контакты с мусульманами. Но после взятия Казани русскими войсками в 1552 г. отношения православных христиан с мусульманами приобрели напряженный характер. Со времени Екатерины II русское правительство старалось вести христианизацию нерусского населения Поволжья только чисто духовными средствами. И притом, достаточно слабо. Это резко улучшило отношение татарского населения к русской администрации края, что наглядно проявилось во время Отечественной войны 1812 г. Во время войны с Наполеоном татары Поволжья сформировали батальон конницы; все ополчение насчитывало около 5 тысяч человек. Оно прошло большой боевой путь, в 1813 г. участвовало в осаде Дрездена; конные полки участвовали в боях за Мерзебург и Гамбург. В Казань ополчение возвратилось в начале 1815 г. Политику веротерпимости русское правительство проводило и в Башкирии. Это также способствовало формированию и укреплению добрых отношений между русскими христианами и башкирскими мусульманами. Башкиры неоднократно принимали участие в защите Российского государства. Во время польской и шведской интервенции в начале XVII в. башкирская конница сражалась в ополчении Минина и Пожарского за освобождение Москвы. Они принимали участие в Азовских походах Петра I, в Северной войне со шведами, в Семилетней войне с Пруссией (1756–1763). Башкиры принимали участие в Отечественной войне 1812 г., башкирская конница участвовала также в войне с Турцией 1828–29 гг., в 1853–54 гг. башкиры принимали участие в Крымской войне, выставив для обороны Севастополя 4 полка. Мусульмане Поволжья, жившие рядом с русскими христианами, старались соотносить традиции ислама с местными условиями. Так, например, многоженство среди татар не было широко распространенным явлением к концу XIX–началу XX вв. Этим правом пользовались весьма редкие из татар, наиболее обеспеченные. Согласно статистике 1844 г., из 2112 человек мужского пола, проживавших в Казани, только 55 человек имели по две жены, 6 человек — по 3, и только 2 человека — по 4. XIX и начало XX века — это эпоха возрождения миссионерства. Один из талантливых миссионеров Казанской Духовной Академии того времени прот. В. А. Малов писал много заметок о своих миссионерских поездках. Из его записей и статей видно отношение к православным миссионерам и православию. Однажды в селе прот. В. Малов читал книгу Премудрости Иисуса, сына Сирахова, в переводе Н. Ильминского, и татарин «…сказал потатарски, что не всякого русского следует называть кяфиром (неверным), что вот он (говорил он про меня) и русский хотя, а наш закон знает и свой» . По словам прот. В. Малова, от миссионера здесь требуется весьма много подготовки, знаний, не говоря уже о нравственной стойкости и т. д. Прежде всего изучение арабского и татарского языка, знание мухаммеданского вероучения, знакомство с критическим разбором как главных положений мухаммеданства, так и его частностей, и многое другое требуется от желающего быть миссионером — прежде всего любви к христианству, труда, терпения, настойчивости преодолеть, хотя бы в некоторой степени, всю эту приготовительную работу, и тогда уже, с благословения Божия, выступать на святое дело миссии. Мухаммеданство оттого и крепко держится в России, что мало обращалось внимания на подготовку миссионеров. У нас предполагалось, что мухаммеданство есть вероучение весьма легко опровергаемое, а потому, кто изъявлял желание быть миссионером, того и отправляли на место, не осведомляясь о том, знает ли будущий миссионер язык инородцев, к которым он стремится, их историю, религию, вообще их быт, даже читал ли чтолибо, относящееся ко всему этому. От всего этого происходил и происходит громадный ущерб для миссионерского дела. Разные способы агитации и пропаганды использовали татары, чтобы привлечь в свои ряды все большее количество людей, а христианство опорочить. «Когда русский священник Громов за разные проступки был запрещен в священнослужении и, дойдя до крайней степени нравственного упадка, перешел в ислам, то татары постарались использовать этот случай в свою пользу, насколько возможно. Была выпущена татарская брошюра об этом вероотступнике с его портретом в священническом облачении и в виде муллы с чалмой на голове. Были сняты даже фотографические карточки Громова в обоих этих видах и распространялись и распространяются массами не только в приволжских и прикамских местностях, но и в отдаленных глухих местностях Кавказа, заселенных инородческим населением, и слабым в вере крещеным инородцам говорят: «Что вы смотрите, вот уж их священники принимают мусульманство» . Татары не скрывали своего стремления принять в свои ряды всех мусульманских инородцев России и создать государство в государстве. Эти же стремления татар заставляли их вооружаться и против школьной системы Ильминского. Здесь получается весьма странное явление: татары кричали, что они желают, чтобы дети мусульман обучались на их родном языке, а не на русском. Н. И. Ильминский тоже настоятельно требовал, чтобы первоначальное обучение производилось на родном языке инородцев. Повидимому, полное совпадение требований мусульман и Ильминского, а между тем татары очень враждебно относились к системе Ильминского. В чем же секрет? Ящик просто открывается: когда татары кричали о необходимости для инородцев преподавания на родном языке, то вовсе не разумели язык каждой народности в отдельности, а язык общетатарский, на котором по их желанию и должно было вестись дело преподавания. А Ильминский требовал употребления для каждой народности ее родного языка, а не общетатарского. В 1870 г. в России было учреждено Миссионерское общество, задачей которого являлось «содействовать православным миссиям в деле обращения в православную веру обитающих в пределах Российской империи нехристиан и утверждении обращенных как в истинах веры, так и в правилах христианской жизни». За 25 лет с начала своей деятельности (1870–1895) это общество обратило «из язычества и магометанства» в христианскую веру 103 тысячи человек, причем в это число входило также значительное количество жителей Японии, принявших Православие. Что касается ВолжскоКамского региона, то за эти четверть века в православие перешло всего 2386 человек (в Астраханской епархии 969 человек, в Самарской — 547, в Казанской — 314, в Уфимской — 338, в Вятской — 138, в Пермской — 114, в Оренбургской — 66). При этом следует учесть, что среди этого числа обращенных были не только татары и другие народности, исповедовавшие ислам, но и калмыки — последователи буддизма (в форме ламаизма). Но с 1905 г. после издания правительственного «Манифеста о веротерпимости» обозначился переход некоторых крещеных татар в ислам. В 1926 г. (последняя перепись, где были учтены «крещены») в пределах современной Татарской АССР крещены составляли 6,6 % общей численности татарского населения. Впрочем, следует здесь сделать поправку на то, что с 1917 г. в отношении крещен проводилась политика постепенной исламизации. Выдающийся деятель православной миссии Николай Иванович Ильминский в 1846 г. окончил КДА и был оставлен для преподавания татарского и арабского языков. В 1847 г. при КДА высочайшим повелением была создана комиссия для перевода на татарский язык священных и богослужебных книг, в которой одно из первых мест занял Н. И. Ильминский. 11 лет трудилась комиссия над переводами на арабский язык Св. Писания. Н. И. Ильминский направился в Каир — центр ислама и арабской письменности. После этой командировки он пытался осмыслить, почему татары не воспринимают Св. Писание, которое им несут миссионеры, и понимал, что Св. Писание чуждо татарскому народу, потому что ему непонятен учебный арабский язык. Тогда Ильминский оставил труд 11 лет, вышел из комиссии и начал всю работу заново. Он создал народную татарскую письменность и заново начал переводить христианскую литературу. Эта его деятельность сразу же нашла признание. Это произошло в 1858 г. Ильминский писал: «Чтобы перевод действительно служил христианскому просвещению крещеных татар, для сего должно делать его на языке, совершенно понятном для них, т. е. разговорном, потому что книжного языка они не имеют. Чтобы совершенно прервать связь между татарамихристианами и магометанством самый алфавит в означенных переводах следует употреблять русский с применением татарских звуков». Была создана азбука, грамматика, полностью разработана письменность разговорного татарского языка. Принципы перевода Ильминского: «В переводах священных и богослужебных книг самое трудное дело — уразумение славянских текстов, нередко весьма трудных и темных, и воспроизведение их на инородческих языках» . По существу эти принципы действовали уже у о. Макария (Глухарева). Эта деятельность довольно скоро нашла признание. «Христианские понятия и правила, конечно, живее и сердечнее усвояются на родном языке. А воспитательная часть и весь вообще строй школ Ильминского целиком проникнуты именно русским направлением, рассчитаны именно на то, чтобы питомцы их полюбили Россию и русских, полюбили и русского православного царя и русскую православную церковь и сами сделались русскими, хотя бы и с не особенно сильным знанием русского языка» . «Принятие инородцами русских православных идей, а некрещеными инородцами — общечеловеческих, высоконравственных и гуманных, русских симпатий — уже составляло, по мнению Ильминского, первую и самую важную ступень обрусения, а затем — облачение тех же идей в соответствующее русское слово, по мнению Ильминского, составляло вторую и последнюю ступень, когда уже и самоето применение его системы становилось даже излишним, ибо это был бы момент окончательного обрусения инородцев и по духу, и по языку» . Таким образом, Н. И. Ильминский, мирянин, совершил жизненный подвиг; он совершил приобщение малых народов татарского, чувашского, черемисского, алтайского, калмыцкого и многих других к христианскому просвещению на народном языке. Ильминский дал средства и способы для просвещения инородцев; он создал миссионерские школы для образования и духовного просвещения малых народов; он довел дело просвещения до богослужения на народных языках малых народов; им создана школа учителей, образцовая миссионерская школа, воспитаны первые учителя миссионерских школ и первые священнослужители для служения и проповеди Слова Божия на народном языке. Выводы для современности Можно сделать следующие выводы: 1. Просвещение татарскомусульманского населения особенно активизировалось на рубеже XIX–XX вв. К 1917 г. также активно нарастало противодействие христианской миссии со стороны мусульман, хотя те успехи, которые были достигнуты за короткий (50–60 лет) срок, сопоставимы с деятельностью православных со времен покорения Казани и до второй половины XIX в. Этот успех оказался возможным благодаря системе Николая Ивановича Ильминского, а также его соратников и коллег по Казанской Духовной Академии и при поддержке правительства России и лично российских императоров. Результат усилий по просвещению татар — это появление крещен (крящен), татар, принявших крещение в XVI в., а по другим данным и раньше: По мнению акад. С. Малова (1880–1957), предки крещен в Поволжье обитали уже более 1000 лет тому назад там же, где живут крещены теперь, т. е. по Каме. Крящены вышли из самобытного племени, сохранив в чистоте от столь сильного в Поволжье влияния магометанства, но с очень слабым еще налетом и православной веры, которая участвовала в формировании души крящен. В жизни крящен большую роль имело православие, а особенно у той части, которая, получив весьма скромное образование, прониклась уже в XIX в. просветительскими идеями Николая Ивановича Ильминского (1822–1891). Н. И. Ильминский писал: «Меня Бог привел стоять при колыбели духовной христианской жизни крещенотатарского населения» . Если говорить о современном состоянии татарскомусульманского населения бывшей Казанской губернии (теперь Республики Татарстан), то система Н. И. Ильминского могла бы и сейчас служить добрую службу в деле просвещения светом Христовым мусульманского населения республики. 2. Другая проблема — это помощь государства. В этом деле она минимальная, если не сказать, никакая. Татарский национализм берет реванш за всю прошедшую историю совместного проживания русских и татар в одном государстве, и если на государственном уровне не остановить развитие того суверенитета, который «пусть едят все, кто сколько сможет», по неудачному выражению одного политика, то, не дай Бог второй Чечни. Из современной татарской прессы видно, что нарастает всеобщее брожение, издаются брошюры про какуюто исламскую революцию. «Итак, ислам — это революционная методология и программа. Однако реализация этой программы нуждается в создании массового революционного движения» . По моему мнению, необходимо более подробно изучать ислам и в Православном СвятоТихоновском Богословском институте, для чего можно ввести хотя бы факультативно изучение татарского языка для миссионеровкатехизаторов, а также всех материалов и изданий Казанской Духовной Академии. Изучение ислама и возрождение системы Н. И. Ильминского хорошо бы начать со сбора материалов по канонизации Николая Ивановича. То, что он сделал для Казанской миссии, сопоставимо с трудами святителя Иннокентия Московского. И первое мнение по этому поводу уже высказал оберпрокурор К. П. Победоносцев: «Когда будет написана правдивая история миссионерства или, правильнее сказать, история христианского просвещения инородцев в России, она будет поистине верным отражением особенностей русского духа и русской культуры. В ней издревле сияют, возвеличенные народом, имена святых подвижников — Стефана Пермского, Трифона Печенгского, Гурия и Варсонофия Казанских. Со второй четверти 19го столетия… — Иннокентий Алеутский, Макарий Алтайский, Дионисий Якутский оживляют дело новым духом… В древней столице царства Казанского, в передовом пункте восточного края …провидением указано было место плодотворной деятельности Н. И. Ильминского». Объявление: |
|||||||
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|