| Триоди древнейшей традиции |
Автор: Тутолмина С. Н. Византийские и славянские нотированные Триоди древнейшей традицииПроблема соотношения византийской и славянской богослужебных певче¬ских традиций является одной из основополагающих в музыкальной медиеви¬стике и рассматривается многими русскими и зарубежными учеными. Среди отечественных исследователей следует особо отметить Д. Разумовского , И. Воз¬несенского , К. ПападопулоКерамевса , А. Преображенского , Н. Успенского , а также наших современников З. Гусейнову , И. Лозовую , Г. Алексееву , М. Школьник . Среди зарубежных византологов значительный вклад в изучение связей византийской и славянской литургической музыки внесли К. Хёг , Р. Паликарова-Вердейль , М. Велимирович , Д. Стефанович и Н. Шидловский. Византийские и славянские нотированные Триоди древнейшей традицииТриоди древнейшей традиции Невозможно не назвать также труды У. Тилльярда , Э. Вел¬леса , О. Странка и Е. Герцмана , посвященные преимущественно византий¬ским певческим памятникам. Огромная работа по сравнительному анализу ви¬зантийских и славянских текстов проводится ученымифилологами, в частно¬сти, Е. М. Верещагиным , М. А. Моминой и О. Крашенинниковой . Опираясь на большой опыт предшественников, мы предлагаем некоторые собственные наблюдения, сделанные на материале греческих и древнерусских певческих Триодей. Исследование находится в начальной стадии изза неполного пока количества рассмотренных рукописных памятников. Но уже на данном этапе можно сделать определенные выводы о связи византийской и древнерусской певческой традиции. Материалом для исследования стали пять греческих нотированных рукописей. К ним относятся две полные Триоди XIII в. из собрания Российской национальной библиотеки (РНБ, Греч. 229 и Греч. 230) и три фрагмента с триодными песнопениями XI–XII вв. (РНБ, Греч. 356, 357 и 358). С византийскими Триодями были сопоставлены древнерусские нотированные Триоди XII–XIII вв.: РНБ, Соф. 96 и 85; РГАДА. Ф. 381. № 147 и № 148; Chil. 307, опубликованный в ММВ . Рукописные Триоди Греч. 229 (119 л.) и Греч. 230 (149 л.) названы нами полными, так как в каждой из них представлены все разделы Постной и Цветной Триоди от Недели о мытаре и фарисее до Недели всех святых. При этом они включают и положенные чтения, и все виды песнопений: каноны, стихиры, тропари, кондаки, седальны и прокимны. Но с нотацией в них выписаны только стихиры. При этом в Греч. 230 нотированы только стихирысамогласны, а в Греч. 229 с нотацией выписаны и самогласны, и подобны, что в греческих рукописях встречается весьма редко. Намеренное соединение в одном кодексе нотированных и ненотированных песнопений вместе с чтениями является отличительной особенностью византийских Триодей, так как в славянской и, в частности, древнерусской традиции богослужебные книги такого типа пока нами не обнаружены. Среди рассмотренных южнославянских и древнерусских Триодей мы выделяем три основных типа: 1. Триоди полного состава со сплошной нотацией: Постная (Син. 319) и Цветная (Воскр. 27) Триоди из собрания ГИМ; 2. Триоди полного состава с фрагментами нотации в виде фитных и лицевых начертаний (например, «Орбельская», «Шафарикова» и др. Триоди); 3. Триоди со сплошной нотацией, но включающие преимущественно сти¬хиры (которые часто называют Стихирарями Триодными или Постными: Соф. 96, 85, №№ 147 и 148, Chil.307, Усп. 8, Син. 278). В Триодях этого типа могут встречаться и ненотированные песнопения, но весьма редко и не всегда законо¬мерно. (Исключение составляет Соф. 96, включающая 64 ненотированных тек¬ста, но это лишь небольшая часть от общего количества песнопений.) Триоди первого и третьего типа являются безусловно музыкальными па¬мятниками, тогда как Триоди второго типа могут быть отнесены в первую оче¬редь к ненотированным источникам изза слишком малого присутствия в них нотированных фрагментов. Таким образом, в славянской традиции наблюда¬ется разделение богослужебных книг на нотированные и ненотированные, в то время как в византийской традиции обе формы фиксации могли гармонично сочетаться в пределах одного кодекса. Обратимся к фрагментам византийских Триодей. Среди них самый древний — фрагмент XI в. (Греч. 357), состоящий из одного листа и включающий две стихиры Великой Субботы: «Deu`te i[dwmen th;n zwh;n hJmw`n»??(«Приидите видимъ животъ нашъ») и «Se; to;n ajnaballovmenon to; fw`?» («Тебе одеющагося светомъ»). Обе стихиры полностью нотированы, но в первой утрачено начало, а во второй — окончание. Два других фрагмента (Греч. 356 и 358) датируются XII в. и, подобно рассмотренным полным греческим Триодям, включают как нотированные, так и ненотированные тексты. Греч. 356 содержит последование вторника первой седмицы Великого поста, в том числе одну нотированную стихиру, исполняемую на вечерне: «Nhsteivan oujk ajpoch;n brwmavtwn movnon ptevswmen» («Постъ не огребание брашъномъ тъкмо сътворимъ»). В Греч. 358 представлена часть службы Вознесению, включающая целую подборку из 12 нотированных стихир: jAnelqw;n eij? oujranouv? ?Въшьдъ на небеса? jAnh`lqe?, Cristev, pro;? to;n [Anarcon? ?Възиде Христе къ Безначальному? [Aggeloiv Sou, Kuvrie????(Ангели Твои Господи) jEtevcqh? wJ? Aujto;? hjqevlhsa? ?Родися яко Самъ въсхоте) jAnalambanomevnou Sou, Cristev ?Възносящютися Христе) jAnelhvfqh? ejn dovxh/ tou` o[rou? tw`n Elaivwn ?Възнесеся въ славе на гору Еленьскую) {Ote paragevgona? ejpi; to; o[ro?, Cristev???Егда приде къ гору Христе? Th;n kataba`san fuvsin tou` jAdam?????Съшьдъше естьство Адамово) {Ote ajnelhvfqh? ejn dovxh???Егда възнесеся въ славе) Kuvrie, to; musthvrion to; ajpo; tw`n aijwvnwn ?Господи таиньство еже отъ векъ) Kuvrie,? ajnalambanomevnou Sou?????Господи возносиму Ти) Deu`te tw`n pistw`n suvsthma?????Придете верьныихъ съборище). Среди рассмотренных византийских Триодей наибольший интерес представили именно фрагменты XI–XII вв., включающие ранневизантийскую (куаленскую) нотацию , так как именно она, как известно, стала основой для формирования древнерусской знаменной нотации (и это будет дополнительно проиллюстрировано нами на примерах). Что касается указанных полных Триодей XIII в., то они содержат уже более позднюю, так называемую средневизантийскую (круглую) нотацию, которая, хотя и использует элементы ранневизантийской нотации, но значительно отстоит от нее и, соответственно, имеет мало общего с нотацией знаменной. Поэтому данные византийские Триоди XIII в. сопоставлялись нами с Триодями древнерусскими только на уровне их состава и структуры текстов песнопений. Для сравнения же нотного текста использовались фрагменты Триоди с куаленской нотацией. Среди них предпочтение отдано самому древнему фрагменту XI в. — Греч. 357, как наиболее близкому по времени к вероятному первоисточнику, с которого производился славянский перевод. Напомню, что он содержит две стихиры Великой Субботы: «Deu`te i[dwmen th;n zwh;n hJmw`n»?(«Приидите видимъ животъ нашъ») и «Se; to;n ajnaballovmenon to; fw`?» («Тебе одеющагося светомъ»). В качестве наиболее репрезентативного списка древнерусской Триоди был избран Хиландарский кодекс, в котором указанные два песнопения выписаны в том же порядке, друг за другом. Рассмотрим первую стихиру из Греч. 357 — Deu`te i[dwmen («Придете видимъ»), так как в ней утрачены только первые две строки. (Во второй стихире утрачено по меньшей мере 7 строк окончания.) Сравнительный анализ песнопения по двум версиям — византийской и древнерусской — привел к следующим выводам. 1. Древнерусский перевод поэтического текста представляет собой «кальку» с текста греческого. Порядок слов и их значения сохранены в рус¬ском переводе с буквальной точностью, как, например, в 5ой и 6ой строках: deu`te shvmeron to;n ejx jIouda uJpnou`nta qewvmenoi придете дьньсь отъ Июды оусъпъша видяще Перестановка слов в славянском тексте по отношению к византийскому оригиналу встречается весьма редко. Сравним, например, 4ю строку греческого текста и 4ю и 5ю строки славянского перевода: i{na toi`? ejn tavfw/ keimevnoi? zwopoihvsei да лежащая . въ гробе оживитъ. Оба примера иллюстрируют пословный принцип перевода — один из трех приемов, выявленных Е. М. Верещагиным . В данном приеме основной языковой единицей, с которой работает переводчик, становится слово («морфологическое слово» — имя с артиклем, имя с предлогом или глагол со всеми формообразующими элементами). Этот прием можно считать преобладающим в переводах гимнографических текстов Триоди, хотя могут использоваться и другие два приема: поморфемный (техника работы с элементами, меньшими, чем морфологическое слово — при переводе сложных слов: aujtezousivw? ???самовластьно) и поколлационный (перевод словосочетаний, при котором одно греческое слово переводится двумя славянскими или, наоборот, греческое сочетание переводится одним славянским словом). 2. Деление на отдельные, составляющие распев, строки в обоих случаях осуществляется знаком высокой точки. К тому же структура текста в основном в обеих версиях совпадает. Но если в греческом тексте это деление строго вы¬держивается, то в славянском переводе возможны небольшие отклонения от регулярности первоисточника, которые выражаются или в пропусках раздели¬тельных точек, или в добавление новых. Таким образом, если ориентироваться только на разделительные знаки, можно говорить о структурных измененях в славянской версии, както: ? объединение двух или трех строк в одну (в начале стихиры «Тебе одеющагося»); ? более дробное членение, чем в греческом тексте (4я строка стихиры «Deu`te i[dwmen» («Придете видимъ») — i{na toi`? ejn tavfw/ keimevnoi? zwopoihvsei?— в славянском переводе разделяется на две строки: «да лежащая / въ гробе оживитъ». При этом слова ejn tavfw (въ гробе) и keimevnoi? ?лежащая) меняются местами, что было уже показано выше.? Если же учитывать не только разделительные точки, но и знаки нотации, отмечающие концы строк, то выявленные структурные изменения в одних случаях подтвердятся, а в других окажутся сомнительными. Это относится в особенности к объединению нескольких строк в одну в славянской версии. 3. При переводе с греческого языка на славянский количество слогов внутри строк было изменено, но, вместе с тем, в переводе оказался сохранен основной принцип нотирования: соответствие каждому слогу поэтического текста одного певческого знака. Так, например, в 7й строке стихиры «Deu`te i[dwmen» — «profhtikw`? aujtw/` ejkbohvswmen» — на 11 слогов поэтического текста приходится 11 нотных знаков. В соответствующей строке славянского перевода — «пророчьскы къ немоу възъпиемъ» — количество слогов увеличивается на один, и нотных знаков также становится 12. Исключение составляют сложные, мелизматические (фитные) начертания, включающие, как правило, целый комплекс знаков, но и эти графические комплексы сохранены при переводе на тех же местах текста. Нотация является весьма важной стороной в сравнительном анализе византийской и славянской версий рассматриваемого песнопения. Обратим на нее особое внимание. При первом же взгляде совершенно очевидно как сходство двух нотаций — куаленской и знаменной — так и их различие. Каждая из нотаций состоит из простых знаков, включающих один элемент, и сложных, состоящих из нескольких элементов. Простые знаки имеют графическое сходство в обеих нотациях. Большинство их перенесены из куаленской нотации в знаменную практически без изменений (исон – стопица, апостроф – запятая, вария – палка), в других изменился прием их написания, что, впрочем, не мешает «узнаванию» знака (петасте – крюк, параклитик – параклит). Составные знаки включают сходные элементы, но их комбинирование в пределах каждой нотации может различаться, хотя есть множество примеров полного совпадения даже и составных знаков. Следует обратить внимание на тот факт, что и в ранневизантийской, и в знаменной нотации певческие знаки структурируются по семействам. При этом все семейства куаленской нотации присутствуют в нотации знаменной. Словари невм куаленской нотации и знаков ранней знаменной нотации по семействам были составлены З. М. Гусейновой. Ею же проведено подробное исследование и сопоставительный анализ знаков обеих нотаций , в результате которого она пришла к выводу о совпадении большинства простых и составных знаков нотации и о различии «группировки отдельных знаков, возникающей в результате «непривычного» сочетания «привычных» элементов ». Таким образом, словари певческих знаков имеют значительное сходство в византийской и древнерусской нотациях. Проследим, как используются эти знаки в конкретном песнопении «Deu`te i[dwmen». Построчное сопоставление двух версий стихиры показывает, что есть случаи точного сохранения невм на тех же словах, хотя они и не многочисленны (3я строка – двойные запятые, 6я строка – громная стрела и др.). Наиболее стабильной из невм оказалась в данном песнопении «вария», превратившаяся в «палку» и сохранившая свое местоположение в восьми случаях. Возможно также графическое сходство це¬лых оборотов, в основном, кадансовых (см. 4ю, 5ю, 9ю и 10ю строки на словах: «zwopoihvsei» — «оживитъ», «shvmeron» — «дьньсь», «levwn» — «львъ», «basileu`» — «цесарю»). В остальных же случаях происходит замена знаков или их перестановка, причем без определенной системы. Так, «исону» может соответствовать как сходная по графике «стопица», так и «статья», «пара¬клит» и другие знаки знаменной нотации. Очевидно, что при создании зна¬менного распева и его записи имело место не механическое перенесение знаков из одной нотации в другую, а их переосмысление и творческое приспособление к новой версии поэтического текста. Что касается фитных начертаний, то они употребляются в обеих нотациях одинаково редко. Однако, их местоположения в обеих версиях, как правило, совпадают, но графический облик различен. Таким образом, на примере даже одного песнопения можно сделать опре¬де¬ленные выводы о пословном переводе поэтического текста с греческого языка на славянский, при котором была сохранена структура песнопения, а также о за¬имствовании принципа нотирования и системы нотации. При этом наш пример иллюстрирует итог, к которому приходит и З. М. Гусейнова: «За¬имствована была именно система нотации, ее принципы, отличающимися же моментами стали разные результаты ее применения, что и привело к рожде¬нию русской нотации как самостоятельной ветви нотации куаленской» . Аналогичный вывод можно сделать и относительно состава всей Триоди. Хотя общий план и репертуар Триоди совпадают в византийской и славянской традиции, но формы представления материала — функциональные, структур¬ные, текстовые, музыкальные — различаются. Проводимая нами в настоящее время работа по сравнению византийских и русских нотированных Триодей позво¬лит в дальнейшем уточнить механизмы их связи и сделать необходимые обобщения. ПРИМЕР РНБ Греч. 357. Л. 1 (XI в.) hcon b Chil. 307. Л. 66 (XII в.) глас б 1. Deute idwmen 1. Придите видимъ 2. thn zwhn hmwn 2. животъ нашъ 3. en tafw keimenhn 3. въ гробе лежащь 4. ina toi? en tafw 4. да лежащая keimenoi? zwopoihsei 5. въ гробе оживитъ 5. deute shmeron 6. придете дьньсь 6. ton ex iouda upnounta qewmenoi отъ Июды оусъпъша видяще 7. profhtikw? autw ekbohswmen 7. пророчьскы къ немоу възъпиемъ 8. ajnapeswn 8. възлегъ 9. kekoimhsai w? lewn 9. оусъплъ еси яко левъ 10. ti? egeirei se basileu 10. къто въздвигнетъ тя цесарю 11. all anasthqi autexousiw? 11. нъ въскрьсни самовластьно 12. o dou? eauton 12. и давый Себе 13. uper hmwn ekousiw? 13. за ны волею 14. kurie doxa soi 14. Господи слава Тебе Объявление: |
|||||||
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|