| Певческая книга Демественник |
Автор: Богомолова М. В.Новые данные о певческой книге ДемественникОзнакомление с литературой, посвященной демественному роспеву, выявляет, что один из ключевых вопросов, связанных с указанным стилем пения, а именно — время появления книги, имеющей в рукописях самоназвание Демественник, определяется авторами различно. Так И. А. Гарднер считал, что демественные рукописи появляются в третьей четверти XVI в. , и давал им следующую характеристику: «В эпоху расцвета демественного пения (т. е. с конца XVI и до середины XVII века) появляются некоторые, не очень систематические в отношении материала, сборники одноголосного и неодноголосного демественного пения, как в виде партитур, так и в виде сборников для одного из голосов многоголосного демественного пения, так называемые «демественники». Определяя время появления Демественников третьей четвертью XVI в., И. А. Гарднер не приводит, однако, никаких ссылок на рукописные материалы. Упомянутые им две демественные рукописи (Парижская национальная библиотека, Славянский фонд, № 59 и Британский музей Add. 30063) датируются автором серединой и концом XVII в. и не могут служить подтверждением высказанному мнению, которое в силу этого нельзя считать научно обоснованным. В таком же положении находится и мнение относительно связи Демественников с многоголосной традицией пения, отсутствие ссылок на рукописные источники позволяет рассматривать его лишь в качестве научной гипотезы.С другой датировкой времени возникновения Демественников встречаемся в работах Г. А. Пожидаевой, у которой читаем: «До начала XVIII в. демественная традиция имела очень небольшой репертуар, и только с этого времени репертуар резко расширяется и в записи пометной демественной нотацией получает широкое распространение в старообрядческой среде» . Характеризуя распространенность демественной традиции пения, упомянутая исследовательница говорит о книге старообрядческих Демественников второй четверти XVIII в. Поскольку ссылки на рукописные источники отсутствуют, трудно сказать какая из датировок — начало или же вторая четверть XVIII в. — должна быть принята в качестве основной. Необходимо отметить, что Г. А. Пожидаева, в отличие от И. А. Гарднера, возникновение Демественника связывает со старообрядческой средой и одноголосной традицией пения. Мнение Б. А. Шиндина относительно времени появления певческих книг демественного роспева и Демественника в равной степени отличается от приведенных ранее высказываний И. А. Гарднера и Г. А. Пожидаевой. У него читаем: «Певческие книги, содержащие песнопения только демественного роспева, появляются, начиная с XVII в. Первоначально они были представлены Праздниками, которые свидетельствуют о важном этапе формирования демественного репертуара: складывается круг характерных для демества праздничных, торжественных песнопений. Новые тенденции в книжной фиксации демественного пения можно наблюдать во второй половине XVIII в. К этому времени складывается уже «своя», предназначенная специально для записи демественных песнопений книга — демественный Обиход или Демественник» . В качестве подтверждения бытования демественных Праздников Б. А. Шиндин приводит шифры шести рукописей периода середины–последней четверти XVII в. (РГБ. Ф. 379. № 79, 80, 82, 83, 84; РНБ. ОЛДП. № 879), которые, за исключением № 82, являются двух и трехголосными партитурами троестрочного пения, в основе которого лежит путной роспев, и не имеют к деместву никакого отношения. Рукопись № 82 представляет собой образец раннего партесного стиля, в основе которого лежит знаменный роспев, в силу этого указания рукопись также на может быть причислена к деместву. Опустив ошибочное мнение относительно бытования демественных Праздников, учтем в качестве даты возникновения Демественника вторую половину XVIII в. Таким образом, аналогично мнению Г. А. Пожидаевой, возникновение Демественника связывается Б. А. Шиндиным со старообрядческой средой и с монодической традицией пения. Суммируем приведенные мнения в предлагаемой ниже таблице. Авторы высказываний Время возникновения Демественника Традиция пения Форма записи И. А. Гарднер XVI в., третья четверть многоголосие поголосная или партитурная Г. А. Пожидаева XVIII в., начало, вторая четверть монодия одноголосие Б. А. Шиндин XVIII в., вторая половина монодия одноголосие С помощью таблицы хорошо видно, что датировка И. А. Гарднера отличается от датировок Г. А. Пожидаевой примерно на 125 или же 150 лет, а от датировки Б. А. Шиндина — на 200 лет. Огромный временной разрыв в определении времени возникновения Демественника, диаметрально противоположные мнения относительно его принадлежности к многоголосной или монодийной традициям пения заставляют усомниться в правильности приведенных мнений. При этом в первую очередь у меня вызывает сомнение положение о формировании Демественника в старообрядческой среде, подвергавшейся на протяжении второй половины XVII–конца XIХ вв. тягчайшим гонениям. Трудно представить, чтобы в эпоху общего упадка церковного пения и консервации древнерусской певческой традиции в старообрядческой среде мог появиться совершенно новый, неизвестный ранее тип певческой книги, каковым и является Демественник. Более вероятным представляется возникновение и бытование Демественника в период расцвета церковнопевческого искусства, приходящийся на вторую половину XVI–первую половину XVII столетия. Подтвердить или опровергнуть высказанные предположения могут только результаты анализа рукописных источников, к рассмотрению которых мы и переходим. В известной описи книг библиотеки царя Федора Алексеевича 1682 г. , ядро которой составили певческие книги корпорации государевых певчих дьяков, написанные в период с конца XVI в. и до последней четверти XVII столетия, перечисляются книги «знаменные и троестрошные, и демественные, и всякие переводы» . Основной массив указаний в описи связан с книгами и песнопениями, роспев которых определен как троестрошный. В многоголосном троестрошном изложении в описи значатся практически все употреблявшиеся в певческой практике XVII в. типы певческих книг, за исключением Ирмология. Наибольшее количество приходится на Стихирарь, далее (по степени убывания) располагаются Триодь, Обиход, Октоих. Значительно реже в описи встречаются указания на демество, предпосланы они отдельным песнопениям, которые определены как демественные, а также книгам, имеющим название Демественник. Указанные термины никогда в описи не употребляются по отношению к гласовым песнопениям и книгам, их фиксирующим. Отсюда возможен вывод — сфера применения демества ограничена внегласовыми неизменяемыми песнопениями, среди которых наиболее часто упоминаются «переносы демественные», имеющие несколько разновидностей: «Перенос старой неперепетой, спускной да перепетой спускной же. Старой же спускной низом да демеством. Перенос Сорейской демеством да низом, да путем» . В. В. Протопопов, анализируя материалы описи, предполагал, что термин «перенос» равнозначен термину «перевод», который он трактовал в качестве обозначения нотной записи троестрочия, в силу чего термин «перенос», по его мнению, соответствовал нотной записи демественного многоголосия . Приведенная трактовка терминов, на мой взгляд, весьма произвольна. В древнерусской певческой культуре термин «перевод», обычно, обозначал иную версию роспева песнопения и не был связан с нотной системой записи. Мне неизвестно ни одного случая, когда указанный термин сопровождал бы нотные переводы троестрочия. Термин «перенос» употреблялся, как показал проделанный мною анализ певческих рукописей, только по отношению к одному песнопению — Херувимской песни, во время пения которой осуществлялось перенесение Даров с Жертвенника на Св. Престол. Таким образом, этот термин является указанием на особый вариант роспева Херувимской песни, к нотной записи термин «перенос» не имеет никакого отношения. В рукописях он встречается перед Херувимскими песнями демественного роспева в крюковых одно, двух и четырехголосных записях. Наиболее раннее указание на пение «переноса большого спускного демественного» относится к 1635 г. , когда нотная грамота в Московии еще не имела ни малейшего распространения. Помимо отдельных песнопений, демеством излагались книги одного типа, названные в описи Демественниками, всего указано пять таких книг . Две из них написаны Богданом Златоустовским, служившим в хоре в период с 1614 по 1645 г., одна — Михаилом Осиповым, время службы которого приходится на 1617–1653 гг. Анализ указаний описи позволяет говорить об использовании в деместве различных форм записи. Так, Михаил Осипов написал «Демественник во все строки» . Поскольку партитурные записи демественного трех и четырехголосия появятся в рукописях последней четверти XVII в., а Михаил Осипов умер в 1653 г., то приведеннное указание может означать только поголосное изложение партий демественного многоголосия. Указания «низом да демеством», «демеством да низом, да путем» свидетельствуют об использовании двух и трехголосной партитурной записи. Итак, исходя из материалов описи, можно утверждать, что уже в первой половине XVII в. бытовала книга, тип которой был определен как Демественник, последний не имел аналогов в пении знаменном и троестрошном. В описи содержание Демественников не раскрывается, с ним мы знакомимся по дошедшим до наших дней двум книгам, в названиях которых имеется термин «Демественник». Первая книга (ГММК им. М.И. Глинки. Ф. 283. № 15) имеет в своем составе многолетие патриарху Гермогену, что в совокупности с водяными знаками позволяет датировать ее 1606–1612 гг. Рукопись имеет заголовок: «Книга, глаголемая демественник, творение преп[одобного] от[ца] Романа, певца кондакареви». В приведенном заголовке традиция демественного пения впервые связывается с именем Романа Сладкопевца и с жанром кондака, последний, как известно, составлял значительную часть содержания древнерусских Кондакарей. Думается, что появление вышеприведенного заголовка не случайно, писец рукописи хотел отразить в нем известные ему параллели между кондакарным и демественным пением, которые можно усмотреть как в мелизматической природе демества, наличии в нем словообрывов, аненаек, хабув, мало типичных для знаменного роспева, но постоянно встречающихся в записях кондакарных, так и в структурной общности указанных книг, начальные части которых отведены записям кондаков, после чего расположены другие песнопения. К сожалению, взаимосвязь кондакарного пения с демественным совершенно неизучена, хотя тема эта заслуживает самого пристального внимания. Вторая рукопись (РГБ. Ф. 37. № 364) датируется на основании многолетий царю Алексею Михайловичу (1645–1676) и патриарху Иосифу (1642–1652) периодом с 1645 по 1652 год, ее самоназвание: «Книга демественник, сиречь четверогласного пения». В рукописи Ф. 283, № 15 в поголосной записи даны партии демества, низа, верха и пути; в рукописи Ф. 37, № 364 только партия низа. Таким образом, Демественник изначально отражал многоголосную традицию пения. В конце обеих книг имеется чин пещного действа, особо культивировавшийся в среде государевых и патриарших певчих дьяков. Вполне вероятно, что обе книги могли быть написаны в Москве кемто из певчих дьяков, ибо отражают высокую певческую традицию, однако анонимность, присущая всему рукописному наследию, не позволяет установить имен их создателей. Анализ рукописей, озаглавленных «Демественник», выявляет разницу их содержания, позволяющую говорить о двух различных редакциях этой певческой книги. Состав Демественника № 15 образуют избранные кондаки, несколько пасхальных песнопений, избранные песнопения всенощного бдения и утрени; Божественная литургия Иоанна Златоуста, в ней отсутствуют по непонятным для меня причинам песнопения Евхаристического канона, напомню, что рукопись была написана в начале XVII в.; последование песнопений пещного действия. За исключением литургии и пещного действа, являющих собой почти полным чинопоследования, другие службы как чинопоследования отсутствуют. При этом в их изложении не соблюдается порядок следования суточному кругу богослужения. Так, в начале Демественника (л. 3–62) расположены песнопения утрени, за ними на л. 62–69 об. выписаны два песнопения из всенощного бдения, после чего на л. 69 об.–79 об. вновь даны песнопения утрени. По составу песнопений утреня Демественника № 15 значительно отличается от служб утрени, зафиксированных в многочисленных знаменных Обиходах начала XVII в. В ней нет песнопений, составляющих неизменяемую основу этой службы, здесь «на ряду» выписаны изменяемые песнопения, певаемые на утренях различных дней церковного года, при этом принцип следования месяцеслову соблюдается не всегда; нет здесь и присущего певческому Обиходу раздельного изложения месяцесловных и постных песнопений. За исключением трех, все песнопения в рукописи четырехголосные, форма их записи поголосная, каждая партия сопровождена соответствующим ей термином. Порядок изложения партий на протяжении всей рукописи единообразен, первой выписывается партия демества, что подчеркивает ее основополагающее значение, далее следуют партии низа, верха и пути. Указанная рукопись является единственным памятником многоголосия, в котором наряду с терминологией партий, дана терминология исполнителей этих партий — «демественникъ», «вершникъ». Отдельные песнопения в Демественнике помимо основной имеют еще одну, реже две певческие версии, выделенные терминами: «инъ переводъ», «меньшой», «меньшая»; имеется также указание на «переводъ патриарховых дьяков». Наличие перечисленных указаний свидетельствует о вполне сложившейся к началу XVII в. стилистике демественного многоголосия, внутри которого начанается работа по созданию новых интонационных версий песнопений. Неординарность рукописи, отражающая высокий профессионализм писавшего ее, проявляется и в эпизодическом использовании в записях степенных и указательных помет, а также признаков, действие которых в многоголосии отличается от таковых в знаменном роспеве. В многоголосии признaки фиксируют направление движения мелодии между соседними знаками. Всего используется два признака — верхний и нижний. Верхний признак, обозначающий движение на ступень, реже через ступень вверх, проставляется в виде небольшой толстой наклонной черточки у знаков, имеющих в начертаниях вертикальную черту, в случае отсутствия таковой верхний признак преображается в тонкую вертикальную черточку, прибавленную к начертанию знака сверху. Нижний признак указывает на движение мелодии вниз на ступень, изредка через ступень. В зависимости от рукописного источника, он изображается в знаках, имеющих в начертаниях вертикальную черту, в виде толстой наклонной черточки или маленького крыжика, приписанных к вертикальной черте снизу. В запятой и знаках, производных от нее, нижний признак проставляется поперек вертикальной части начертания, в результате чего выглядит как маленький крыжик. В случаях, когда последующий знак должен быть исполнен на высоте предыдущего, он выписывается в своей обычной графической форме, без какихлибо признаков. В рукописи ГММК, ф. 283, № 15 зафиксированы одни из наиболее ранних образцов записей с признаками, последние здесь выполнены красным или черным цветом. Впоследствии в практике закрепится традиция написания признаков черным цветом, однако их набор и функции не претерпевают никаких изменений, свидетельствуя тем самым о большой творческой удаче неизвестного нам роспевщика, сумевшего в простой и лаконичной форме отразить линию движения напева. Система признаков, изобретенная в первые годы XVII в., для многоголосия оказалась универсальной. Она нашла применение не только в записях демественного роспева, но и в троестрочии, а с семидесятых годов того столетия в крюковых записях одно и многоголосных песнопений греческого роспева, в партесных обработках знаменного роспева. По содержанию и времени написания (первые годы XVII в.) Демественник ГММК, ф. 283, № 15 довольно близок певческому сборнику РГАДА, ф. 188, № 1696. Его состав образуют отдельные песнопения всенощного бдения, избранные кондаки и стихиры по пятидесятом псалме, песнопения пещного действа и Божественная литургия Иоанна Златоуста. Аналогично Демественнику № 15 в рассматриваемой рукописи нет неизменяемых песнопений утрени, а в литургии отсутствуют песнопения Евхаристического канона. Все записи сборника № 1696 одноголосные, большинству из них предпосланы указания «путь против демества», несколько песнопений имеют указания «верхомъ», песнопения из чина пещного действа определены как демественные. Таким образом, в указанном сборнике записаны партии демественного многоголосия. Довольно часто в рукописи № 1696 встречаются указания на «ин роспевы», в числе которых названы: «путь триличного согласия» (л. 16), «путь четвероличного согласия» (л. 16), «инъ роспевъ Путь против демества» (л. 31 об.), «мусикийскаго красногласия» (л. 32 об., 36), «инъ роспев владимирское» (л. 32 об.), «волынка» (л. 33), «радилова» (л. 65 об.), «радилово» (л. 67). Имеются также специфические термины многоголосия: «спуск» (л. 7 об.), «зах[ват] верх[ом]» (л. 22), «почин верхом», «зах[ват]» (л. 37). Изредка в записях встречаются степенные и указательные пометы, выполненные тушью и киноварью. Высокий профессионализм писца рукописи № 1696 не вызывает сомнений, а отмеченная ранее близость содержания этой рукописи и Демественника № 15 свидетельствует о стабилизации репертуара демественного роспева и закреплении за ним, в основном, внегласовых песнопений Обихода. Уникальность рассмотренных рукописей осознается еще ярче при дальнейшем изучении истории бытования демества. Обе рукописи по содержанию, а Демественник № 15 и по количеству записанных в нем голосов (четыре) далеко опередил свое время. На протяжении первой половины XVII в. песнопения многоголосного демества в небольших количествах включаются в начале XVII в. в составе одноголосных путных рукописей, а со второй четверти того столетия в состав двухголосных строчных рукописей. Общее количество демественных песнопений в рукописях указанного времени незначительно, в достаточно частом употреблении находятся лишь около десяти текстов, большинство из которых известно по рукописям второй половины XVI в. Из новороспетых песнопений в певческой практике закрепляется только два — ответ на освящение церкви: «Кто се есте Царь славы», и прокимен из чина венчания: «Положил еси на главе». В силу этого говорить о какомлибо расширении репертуара демества в это время не приходится. Необходимо отметить, что, несмотря на появление в строчном стиле пения двухголосной партитурной записи, все известные мне списки демества вплоть до семидесятых годов XVII в. продолжают бытовать в виде поголосных записей, количество голосов в которых колеблется от одного до четырех. В середине XVII в. были написаны две певческие рукописи, состав которых образован песнопениями демества. В рукописи РГБ, ф. 379, № 46 зафиксирована, как показал проделанный мною анализ, партия пути, а в рукописи РГБ, ф. 37, № 364 — партия низа демественного многоголосия. Исходя из особенностей содержания, обе рукописи можно отнести ко второй редакции Демественника, которая характеризуется почти полным сходством со структурой певческого Обихода. Состав небольшой по объему рукописи РГБ, ф. 379, № 46 образуют литургия Иоанна Златоуста, и несколько избранных песнопений всенощного бдения и утрени. В литургии имеется Евхаристический канон, а в утрени, как это типично для Обихода, зафиксированы неизменяемые песнопения, составляющие основу чинопоследования. Изменяемые песнопения утрени здесь вообще отсутствуют. Обращает на себя внимание большое количество указаний на «ин роспевы», среди которых наиболее часто встречаются указания на «меншой роспев», «ин роспев болшой», «средняя»; имеются также указания: «володимерка», «волынка зовома», «кенанична, зовомая хабува», «радилова», «полскока», «скок», «перенос софийской». Большое количество указаний, их разнообразие свидетельствуют о продолжении процесса развития стилистики демества, его обогащении новыми певческими версиями. Написанная в середине XVII в., рукопись РГБ, ф.37, № 364, более объемна по своему составу, который образуют всенощное бдение, утреня, литургия Иоанна Златоуста, большая подборка славников, кондаков, тропарей на господские и богородичные праздники, последование пещного действа. Среди всех ранее рассмотренных источников эта рукопись выделяется особой полнотой состава. В ней впервые дано полное последование всенощного бдения и утрени, значительно расширен состав песнопений пещного действа. В указанной рукописи зафиксирован наиболее широкий за всю историю бытования репертуар демественного многоголосия. Рассматриваемая рукопись имеет заголовок: «Книга, демественник, сиречь четверогласного пения», из которого следует, что все песнопения этой рукописи во время ее написания были известны в четырехголосном складе пения. Я уже упоминала, что запись песнопений рукописи РГБ, ф. 37, № 364 одноголосная, в ней зафиксирована партия низа демественного четырехголосия. Указанной рукописи предпослано пространное оглавление, на тридцати трех листах которого подробно перечислены все песнопения рукописи и указаны варианты их роспева, среди которых преобладают «меншой» и «болшое». Херувимская песнь в рукописи дана в четырех певческих версиях, озаглавленных: «меншой перенос низом», «софейской перенос старой неперепетой», «перенос той же софейской перепетой», «перенос спускной». Эти указания в совокупности и особой полнотой состава дают возможность предположить, что книга эта была написана одним из государевых певчих дьяков, в среде которых пение «софейского переноса» доверялось только наиболее опытным певцам и всегда отмечалось в их послужных списках. Необходимо отметить, что исполнение всенощного бдения и утрени многоголосным демеством, отраженное в записях рукописи РГБ, ф. 37, № 364, в певческой практике не закрепилось. На протяжении второй половины XVII в. мне не удалось найти ни одного полного последования этих служб. Как и ранее, в это время демественным многоголосием излагаются лишь отдельные песнопения указанных служб, среди которых достаточно часто встречаются только предначинательный псалом 103: «Благослови, душе моя, Господа», первый антифон первой кафизмы: «Блажен муж», полиелей: «Хвалите Имя Господне», псалом: «На реках вавилонских»; в одном–трех списках выявлены «Бог Господь», несколько величаний, «Свят Господь», «Всякое дыхание», «Преблагословенна еси, Богородице». В связи со сказанным, необходимо отметить рукопись последней четверти XVII в. ГИМ, Синод. певч. собр., № 151, имеющей в своем составе значительное количество песнопений всенощного бдения и утрени в трехголосной партитурной записи, среди которых, как это ни странно, отсутствуют наиболее излюбленные тексты предначинательного псалма, первого антифона первой кафизмы и полиелея. Начиная с семидесятых годов XVII в., прослеживается достаточно устойчивая тенденция изложения многоголосным демеством песнопений литургии Иоанна Златоуста. В рукописях этого времени удалось выявить шесть списков литургии (РГБ. Ф. 379. № 81; Ф. 218. № 343; ГИМ. Синод. певч. собр. № 1252, собр. Вахр. № 309, собр. Шук. № 55; РНБ. собр. Погод. № 399), среди которых особой полнотой состава выделяются списки рукописей № 343 и № 1252. Преобладающей в это время становится трех и четырехголосная партитурная форма записи демества, хотя до конца века, несмотря на наличие таковой, можно встретить и поголосные записи демественного многоголосия. Так же, как и в предыдущее время, книг, содержание которых образуют демественные песнопения, мало, мне известно только две — ГИМ, Синод. певч. собр., № 150 и РНБ, собр. Погод., № 399. По сравнению с Демественниками начала и середины XVII в. состав их значительно сокращен. Рукопись № 150 представляет собой собрание разновременных столбцов 50–90 годов XVII в., фиксирующих избранные песнопения демества в различных формах записи — партитурной (двух, трех, четырехголосной) и поголосной. Количество изложенных здесь песнопений небольшое — шестнадцать, многие из них даны в нескольких певческих версиях. Большинство текстов и вариантов хорошо известны по предыдущему времени. Содержание рукописи № 399 образуют песнопения литургии Иоанна Златоуста в четырехголосной партитурной записи. На протяжении XVII в. удалось выявить всего только шесть книг демественного многоголосия, четыре из которых относятся к первой половине, а две — ко второй половине указанного столетия. На основании этого можно заключить, что особого распространения в певческой практике демественное многоголосие не имело. Думается, что его культивирование связано с достаточно ограниченной средой государевых, патриарших и архиерейских певчих дьяков, рядовым певчим этот стиль, в силу особой сложности, был недоступен. История многоголосной традиции демества обрывается на рубеже XVII–XVIII вв., однако в рукописях первой четверти XVIII столетия еще можно встретить отдельные нотные переводы демественного многоголосия в составе партесных рукописей, позднее и таковые исчезают из певческой практики, а демественный роспев продолжает свое бытование в виде монодии. С конца XVIII в. он становится постоянным компонентом старообрядческой певческой традиции, приобретая в ней устойчивость репертуара и широту распространения. В конце XVIII в. появляются одноголосные старообрядческие Демественники. Думается, что их составители, наследуя предшествующую певческую традицию, были еще осведомлены об истоках монодийного демественного роспева и нотации, применяемой для его записи. Свидетельством тому служат однотипные с более ранними заголовки рукописей конца XVIII в.: «Книга, глаголемая Демественник. Содержит бо собрание четверогласных вещей, иже нарицается демественное пение» . В последствии это знание было утрачено и демество стало рассматриваться как монодийная традиция пения. Полная зависимость старообрядческих Демественников от более ранних многоголосных Демественников начала и середины XVII в. как в составе песнопений и порядке их изложения, так и в использовании в них только одной из строк демественного многоголосия, а именно демества, в исследованиях, посвященных этому певческому стилю, не были выявлены. В силу этого и сформировалось ошибочное представление, что Демественники XVIII в. явились результатом развития демественного репертуара в старообрядческой среде. Объявление: |
|||||||
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|