Этика и духовные ценности современного образования

Глобализация как всемирный процесс социального развития оказывает существенное влияние не только на информационно технологические и хозяйственно-экономические стороны общественной жизни, но, что наиболее с нашей точки зрения значимо, определяет трансформации в мировой культуре, а следовательно образовании. Глобализация амбивалентна по отношению к культуре в целом. С одной стороны, она усиливает культурную гомогенность, которая проявляется в возрастании числа универсальных, присущих всему человечеству феноменов, к ним относятся образование, наука, спорт, определенные типы коммуникаций и др. В существующей литературе отмечается около 60 таких универсалий. С другой стороны, неверно понимать глобализацию как гомогенизацию культур.

Становлению глобального общества препятствует как раз реально существующее многообразие культур. Поскольку глобализация развивается неравномерно, то большинство обществ имеет против нее защитную реакцию в виде локализации и поддержания — отдельных культур.

Весьма продуктивен в этом отношении термин английского социолога Р. Робертсона «глокализация», который он использовал для обозначения данной ситуации (глобализация + локализация). Стремление сохранить на фоне глобализации и универсализации потенциал отдельных культур обнаруживается в политике Евросоюза в сфере образования. Принципы этой политики определены проблемой: каким должно быть образование в эпоху социокультурной интеграции человечества?

Болонское соглашение является безусловным следствием процессов глобализации, расширение которых должно быть ограничено стремлением сохранения национальных достояний в сфере образования, что в более широком смысле обеспечивает сохранение локальных культур, формирование творческих и нравственных элементов современного общества (в этом видится стратегическая задача образования, прежде всего высшего).

Настало время проводить компаративистские исследования, выявлять моменты сближений в образовательной области. Представляет интерес сравнение подхода к высшему образованию у нас и, например, в Германии. Сейчас и у России и у Германии формируется общий взгляд на Болонскую декларацию. Эта общность в известной мере исторически обусловлена. Россия, как известно, во многом формировала свою архитектонику образования, ориентируясь на традиции Германии, в частности, начиная с продуктивного влияния школы Лейбница — Вольфа, из которой вышла целая плеяда российских ученых, и т. д.

В свою очередь в Германии реформы университетского образования осуществлялись несколько иначе, чем в других европейских странах. Знаниевый компонент в этих системах в большой мере подчинялся воспитательным задачам, выработке системы ценностей, нравственному выбору. Для двух стран был актуальным духовный подъем нации, чем, очевидно, и определялась известная близость образовательных моделей. В Германии первенство принадлежало философам, в России — писателям и литературным критикам, тем не менее, независимо от того, кто был лидером национального самосознания, в обеих странах были достигнуты выдающиеся результаты. А имевшиеся различия только подчеркивают значимость локальных, самобытных форм передачи духовного наследия от поколения к поколению, особенно заметную сейчас, в эпоху глобализационной обезличенности моделей образования. Если бы подобное нивелирование, основанное на рыночных механизмах, давало бы значимые новые результаты, новые идеи как основу социального конструирования реальности. Но нет, этого не происходит.

Успешно решаются лишь утилитарные задачи, что представляется бесперспективным с общецивилизационной точки зрения. То же можно сказать и о современном состоянии науки: она перестает быть культурообразующей силой, оказавшись подчиненной функциям прагматическим, задаче служить руководством для экономических, политических, технологических и прочих решений, но не для связи «с истинным бытием» (если воспользоваться термином М. Хайдеггера).

Повседневность, оттесняя философию, науку, искусство, приобретает экзистенциальную значимость. В таком мире утрачивает значение научная достоверность и ее обоснование, научное знание превращается в одну из «языковых игр» (по терминологии Л. Витгенштейна). Человеку достаточно овладеть системами убеждений, позволяющими достигать успеха в практических делах. Когда истина как сверхценность уходит из ценностного горизонта культуры, в т. ч. образования, наступает духовное, интеллектуальное опустошение.

Бытие человека, хайдеггеровское Dasein, становится неотличимым от существования вещей. Разумеется, это не только проблемы российской науки и образования, это общемировые тенденции, особенно остро и болезненно переживаемые модернизирующимися обществами. Таким образом, у нас с Германией сейчас общая задача: избежать в образовании ситуации макдональдизации (по терминологии Джона Ритцера), процесса, который демонстрирует упрощенную форму рациональности, сводящуюся, как известно, к принципам эффективности, предсказуемости, калькулируемости, контроля над техническими средствами.

Джон Ритцер справедливо говорил, что Макдональд может возникнуть везде: даже в семейных отношениях. Это угрожает образованию, т. е. механическая система без мастеркласса, личного общения, всякие системы тестирования, рейтинга, дистанционного образования лишают личностного, духовного, нравственного присутствия. В течение последнего года активно обсуждается проект европейского конституционного договора, основную задачу которого члены конвента «Будущее Европы» видят в разработке базовых ценностей Европейского союза, определяющих здание новой Европы XXI века.

Представляется, что это не столько вопрос юридический, сколько культурнополитический. Объединяющаяся сегодня Европа ищет не что иное, как общую идентичность, в том числе в образовании. Примечательно, что к этой дискуссии вокруг духовных ценностей приглашены представители российской интеллигенции.

Пример близости российской и германской Панченко Ольга Григорьевна — кандидат философских наук, профессор кафедры педагогики и психологии Академии повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования. моделей в аспектах, которые были выделены выше, подсказывает общий путь нашего участия в европейском процессе: в первую очередь нам надо найти союзников в том или ином вопросе, опираясь на общность исторических судеб или на значимые взаимовлияния и т. д. Это позволит быть не пассивными наблюдателями глобализации в высшем образовании, а активными создателями новой образовательной среды.