Проблема человека в философии и науке

«Антропологический поворот» в философии ХХ в., сделавший человека центральной темой философских исканий. Своеобразие научного подхода к человеку: наука по возможности отвлекается от решения вопросов о смысле человеческого бытия, о ценностных ориентациях. Наука акцентирует только один из возможных срезов человеческого существования. Определяя человека, философия конкретизирует его как точку пересечения различных проекций бытия, вбирающего в себя одновременно природные, социальные и культурные характеристики, где, по словам М. Шелера, человек выступает одновременно как микрокосм, микротеос и микросоциум.

Классической в философии считается триадичная модель человека, предполагающая его рассмотрение в единстве таких составляющих, как тело, душа и дух. Идея тела в философии отсылает к природным основаниям человеческого бытия. Душа здесь – это особая жизненная энергия тела, которая, будучи сама бессмертна, очерчивает сроки земного существования человека. Понятие дух обращено к описанию не столько индивидуального, сколько общего, и даже всеобщего в человеке.

Понятия тела, души и духа конкретизируют философскую идею человека относительно таких основных координат его бытия, как природа, Бог и общество. Они составляют как бы «внутренние» проекции категорий микрокосма, микротеоса и микросоциума, описывая возможную структуру человеческого «Я».

2. Основные стратегии осмысления проблемы человека в философии

Соответственно акцентам на природно-телесных, индивидуально-психологических или социокультурных аспектах понимания человека, можно говорить о: натурализаторской, экзистенциально-персоналистской, рационалистической и социологизаторской версиях.

Согласно натурализаторской концепции человек понимается как элемент природы, подчиненный ее законам и не имеющий в своих характеристиках ничего сверх того, что было бы невозможно в других природных образованиях. Человек здесь рассматривается по аналогии с животными и сам является не более чем животным. (Ламетри, Дидро, Ф. Ницше, фрейдизм: человек – это несостоявшееся животное).

Экзистенциально-персоналистская парадигма анализа человека (Августин, Н. Бердяев, М. Бубер, Ж.-П. Сартр, А. Камю и др.) понимает его как особое начало в мире, не сводимое к каким-либо внешним законам и качествам, но объяснимое лишь исходя из его индивидуального опыта и судьбы. Его существование в мире – это всегда уникальный опыт свободы, посредством которой человек творит как внешний мир, так и самого себя. Истоки ее восходят к христианской философии, впервые в истории провозгласившей принцип персонализма, который связан здесь с обоснованием значимости внутреннего духовного опыта.

Для рационалистической концепции (Платон, Аристотель, Декарт, Кант, Гегель и др.) сущностной особенностью человека становится наличие у него разума, сознания.
Кредо социологизаторской модели наиболее емко выразил К. Маркс, сказав, что «сущность человека есть совокупность всех общественных отношений». Человеческая природа формируется обществом и меняется вместе с изменением исторической ситуации.

3. Научные и философские модели антропогенеза

Проблема антропогенеза – происхождения человека.

Исторически первой моделью происхождения мира и человека была так называемая креационистская концепция. Креационизм рассматривает человека как продукт специального божественного творчества, высшее и наиболее совершенное создание Бога на земле, его «образ и подобие».

Основным оппонентом креационизма является эволюционизм, исповедующий идею естественного происхождения человека из животного царства. Генетически закрепленными признаками нового вида стали прямохождение, изменение руки и увеличение объема головного мозга.

Вместе с тем закрепление и развитие этих признаков обусловливалось возникновением у человека особой формы адаптации – трудовой деятельности. Если животное приспосабливается к природе за счет изменения своих биологических характеристик, то человек приспосабливается, изменяя не себя, а внешнюю природу. Тем самым труд (целенаправленная деятельность человека по преобразованию природной действительности с использованием орудий труда) становится сущностной характеристикой человека. Труд не только биологически оформил человека, но стал источником человеческой социальности и культуры.

Одна из наиболее перспективных в современной философии версий происхождения и развития культуры и человека – игровая модель. Хейзинга предпринял попытку реконструкции архаической культуры и таких известных форм культурного творчества, как религия, право, искусство, философия и т. п., исходя из принципа игры. Все они в равной мере обязаны своим происхождением не труду, но игре, порождая в своей совокупности органично-условный континуум духовной культуры.

4. Проблема смысла жизни, смерти, бессмертия в духовном опыте человечества.

Философия и культура не в состоянии дать однозначно правильного ответа, в равной мере приемлемого для всех людей и эпох. Например, сторонники натурализаторской версии, рассматривающие человека как природное начало, являются преимущественно последователями гедонизма и эвдемонизма в этике. Человек, согласно этой позиции, должен ценить жизнь как таковую, где качество жизни и ее смысл измеряются величинами счастья (греч. eudemonia) и наслаждения (греч. hedone).

В рамках религиозного персонализма проблема смысла жизни решается в контексте трансцендентализма. Истина и цель человеческого существования соотнесены не с земным, а с потусторонним (трансцендентным) бытием, где его земная история является лишь подготовкой, преддверием настоящей жизни в вечности.

С рационалистической философией содержательно связаны идеалы ригоризма, возводящего в ранг безусловного закона принцип долженствования, долг.

Своеобразной альтернативой указанным классическим версиям интерпретации смысла жизни является экзистенциализм. В мире абсурда смысл может иметь лишь отдельное человеческое «Я», ищущее этот смысл, но никогда не довольствующееся уже найденным и достигнутым.

Решение вопроса о смысле жизни неизбежно предполагает необходимость определения соответствующего статуса смерти. Человек – это единственное существо, «знающее о смерти». Логика человеческого отношения к смерти в истории культуры и философии шла по пути ее своеобразного преодоления. Наиболее радикально эту мысль в философии высказал Эпикур, заявив, что нечего бояться того, чего нет, поскольку пока есть мы, то смерти нет, а когда есть она, то нет уже нас. Одновременно для всей классической культуры смерть выступает как переход к какому-то иному состоянию жизни, отсюда устойчивые традиции «готовиться» к смерти.

Показательно, что несмотря на определенную реабилитацию смерти в современной философии, на уровне общекультурных реалий сегодня в новом ракурсе воспроизводится практика вытеснения смерти. С одной стороны, смерть как бы вытесняется на периферию повседневного опыта. С другой стороны, ХХ в. породил невиданную ранее индустрию смерти, легитимировав смерть подконтрольную и в силу этого понятную, допустимую.